Сергей Кузнецов - Нет повести печальнее на свете

МАНЬКОВ. ( смотрит на босые ноги, с сомнением ) Милиция?..

УЧАСТКОВЫЙ. Милиция! ( Смотрит на свои ноги, глубокомысленно ) Обувь - тюрьма для ног!..

КОПЫЛОВ. ( озираясь по сторонам ) Где это мы?

ГОБЛИН. На фабрике грез!

УЧАСТКОВЫЙ. А в чем, собственно, дело?

МАНЬКОВ. Сижу дома, по радио как раз постановочка, спектакль - две недели, понимаете, ждал, заявку писал...

УЧАСТКОВЫЙ. Погодите, погодите! Какая постановочка? Какая заявочка?

МАНЬКОВ. Ну комедия, трагедия там одна...

МАНЬКОВА. Отрезала! Отрезала! Я к ней села, а она алкота, алкота... ( Тычет рукой с забинтованным пальцем в КОПЫЛОВУ.) На губе сифилис!.. ( КОПЫЛОВА прикрывает рот руками.)

УЧАСТКОВЫЙ. Ну-ка, ну-ка, покажите! Уберите руки!

КОПЫЛОВА. Это простуда... Я каталась на лыжах.

УЧАСТКОВЫЙ. Что вы мне мозги пудрите? Какие лыжи?

КОПЫЛОВА. Было холодно, я одна, в руках - "Карелия"...

УЧАСТКОВЫЙ. Ну и где сейчас труп Калерии?

КОПЫЛОВА. Какой Калерии?

УЧАСТКОВЫЙ. Ну вы же только что сейчас сказали... Есть свидетели! ( Показывает.)

КОПЫЛОВА. Что я сказала?

УЧАСТКОВЫЙ. Было холодно, вы шли по темной лесной дороге, тащили труп молодой женщины. Ее звали Калерия. За что вы ее убили?

КОПЫЛОВА. Не Калерия, а "Карелия"!

УЧАСТКОВЫЙ. ( радостно и торжественно ) Она призналась!

КОПЫЛОВ. А мне ничего не говорила...

МАНЬКОВ. ...Вдруг звонок, жена в слезах, вся без пальца, говорит, маникюр делала... Ничего себе маникюр! Полпальца отчекрыжили!

УЧАСТКОВЫЙ. Погодите! Погодите! Погодите! Какой маникюр? Какие пальцы?

КОПЫЛОВА. Маникюр - это целое искусство!..

МАНЬКОВА. Отрезала! ( Трясет пальцем перед носом УЧАСТКОВОГО.)

МАНЬКОВ. Я и говорю: полпальца отчекрыжили!..

УЧАСТКОВЫЙ. Всего-то навсего? ( МАНЬКОВА рыдает.) Возьмите да пришейте! ( потирая руки ) Делов-то! Желаю удачи! ( Отдает честь.)

МАНЬКОВ. А палец?

УЧАСТКОВЫЙ. Я ж не ветеринар... ( Разводит руками.) А кто, вы говорите, отгрыз?

МАНЬКОВЫ и КОПЫЛОВ показывают на КОПЫЛОВУ.

УЧАСТКОВЫЙ. ( доставая пистолет ) Именем закона вы арестованы!

Все, кроме УЧАСТКОВОГО и КОПЫЛОВОЙ, выходят.

КОПЫЛОВ. ( выходя - жене ) Может, тебе что-нибудь принести?

УЧАСТКОВЫЙ надевает носки, затем сапоги. КОПЫЛОВА обреченно опустила голову и ждет. Работает радио.

МЕРКУЦИО. Заколол!

Чума возьми семейства ваши оба!

А сам ушел - и цел?

БЕНВОЛИО. Большой укол?

МЕРКУЦИО. Царапина! Но и такой довольно.

Где паж мой? Сбегай, мальчик, за врачом.

Слышны шаги. Паж уходит. УЧАСТКОВЫЙ встает и медленно ведет КОПЫЛОВУ в темноту коридора.

РОМЕО. Мужайся, рана ведь не из глубоких.

МЕРКУЦИО. Ну, конечно, колодцы глубже, двери шире. Но довольно и этой! ( Слышны шаги. Медленно гаснет свет.)

СЦЕНА ЧЕТВЕРТАЯ.

Темная комната. На столе горит свеча. У стола сидит ЖЮЛИ и смотрит на язычок пламени. Перед ней лежит лист бумаги и перо. Она периодически берет его и что-то записывает.

ЖЮЛИ. Маньков... Как жаль, что он - Маньков... Пришел... Всю душу растревожил... Как я теперь жить буду без него?.. Как непохож он на других: лицо, и взгляд, и руки! Мне показалось, я понравилась ему... Наверно, показалось только... Разве такое сердце покорить?.. У него, наверное, таких, как я, десятки... К тому же, Копылова - что там говорить? На что ему нужна такая? А жаль... Как жаль! Ну почему же так жестока жизнь?.. Ах, если б он меня женою сделал, чтоб Копыловой больше мне не быть. Сегодня я, наверно, спать не буду... Наверно, буду плакать до утра... А утром снова в эту школу. Как будто не было волшебной встречи с ним! Как будто бы привиделось все это! Ах, если б можно было его фото получить! Я б любовалась на его лицо и днем, и ночью, закрывшись от родителей своих... Его лицо светило б мне как солнце! Нет, ярче сотни тысяч солнц! О, Господи, ну дай же мне на память хоть что-нибудь о рыцаре моем!.. ( В открытую форточку влетает камень и падает на пол.)

ЖЮЛИ. Рома! ( Бросается к камню, поднимает его, вертит в руках.) Нет, бог просто пошутил надо мной... Он посмеялся над моим горем... Эх, если бы он знал, как грешно смеяться над неразделенной любовью... Ничего! Я выдержу и этот удар! Он меня не сломит! Господи, как это жестоко с твоей стороны... Как жестоко - подвергать суровым испытаниям такую хрупкую, такую слабую, такую незащищенную... ( Садится к столу и сидит с пером в руке. В форточку снова влетает камень. ЖЮЛИ бросается к нему.) Он! Это он! ( Разворачивает лист бумаги, в который завернут камень. Читает.) Жюль - ка! Восклицательный знак. Это не он! Нет! Он не мог так написать! Это Гоблин! Я не буду подходить к окну! Меня нет дома! Я не хочу с ним разговаривать... Мне нужен только Рома... ( Слышны скрежет и треск рвущейся ткани, вскрики и сопение.) Гоблин, что тебе от меня надо? Я вызову милицию! Слышишь? ( в сторону ) Он, наверно, хочет меня изнасиловать! Я боюсь! Рома! Где же ты? Ну помоги мне! Помоги!..

ГОЛОС РОМЫ. Жюли!..

ЖЮЛИ. О, как знаком мне этот голос! Не Рома ты, скажи, Маньков?

ГОЛОС РОМЫ. Ни тот, ни этот: имена запретны.

Раскрывается окно и в комнату вваливается РОМА.

РОМА. Жюли?..

ЖЮЛИ. Рома?..

РОМА. Я тебя звал...Я тебе писал... Ты прочитала?

ЖЮЛИ. Рома! Я так испугалась! Думала, это Гоблин...

РОМА. Гоблин вообще лох... Забудь о нем! Пока ты со мной, тебе не страшны все эти эти гоблины... Я так торопился к тебе, чуть сердце по дороге не выпрыгнуло... Мне кажется, я в тебя влюбился... Ты веришь в любовь с первого взгляда?

ЖЮЛИ. Да...

РОМА. Я тоже!..

ЖЮЛИ. Как ты сюда пробрался? Для чего? Балкон высок и неприступен - на третьем этаже. Тебе здесь неминуемая смерть, когда б тебя нашел отец мой...

РОМА. Меня перенесла сюда любовь, ее не останавливают стены. В нужде она решается на все, и потому - что мне твои родные!

ЖЮЛИ. Отец тебя увидит и зарежет. Ведь у него и так две ходки есть.

РОМА. Твой взгляд опасней сотни зеков...

ЖЮЛИ. Не попадись ему ты на глаза... Кто показал тебе дорогу?

РОМА. Конечно, Гоблин...

РАДИО. Хотела б я восстановить приличье,

Да поздно, притворяться ни к чему.

Ты любишь ли меня? Я знаю, верю,

Что скажешь "да". Но ты не торопись.

Ведь ты обманешь. Говорят, Юпитер

Пренебрегает клятвами любви.

Не лги, Ромео. Это ведь не шутка.

Я легковерной, может быть, кажусь?

Ну ладно, я исправлю впечатленье.

И откажу тебе в своей руке,

Чего не сделала бы добровольно.

Конечно, я так сильно влюблена,

Что глупою должна тебе казаться,

Но я честнее многих недотрог,

Которые разыгрывают скромниц.

Мне б следовало сдержаннее быть...

На этой фразе на студии, видимо, заедает пластинку, и она повторяется много раз через щелчок. "Мне б следовало сдержаннее быть... Мне б следовало сдержаннее быть..." В это время РОМА обнимает и целует ЖЮЛИ. И тут же раздается пьяный голос КОПЫЛОВА.

ГОЛОС КОПЫЛОВА. Жюли! Да где ты, твою мать?