Автор неизвестен - Повесть о Савве Грудцыне

Потом же Савва, роздав все имение свое, елико имеяше, убогим, сам же иде в монастырь Чюда архистратига Михаила, [64] Чудов монастырь — находился в Кремле, был основан в 1365 г. иде же лежат мощы святителя божия Алексея митрополита, [65] Алексей (Алексий) (90-е годы XIII в.-1378) — митрополит московский и всея Руси с 1354 г., был признан святым. иже зовется Чюдов монастырь. И возприав иноческий чин и начя ту жити в посте и в молитвах, беспрестанно моляся Господеви о согрешении своем. В монастыре же оном поживе лета довольна, ко Господу отиде в вечный покой, иде же святии пребывают. Буди же вседержителю Богу слава и держава во веки веков, аминь. Конец и Богу слава.

В 1606 г. в Великом Устюге проживал один известный и богатый человек. Звали его Фома Грудцын-Усов. Когда в России начались несчастья для всех православных христиан, он покинул свой Великий Устюг и поселился в славном и царственном городе Казани — до Волги литовские бесчинства не докатились. Там Фома прожил с женой вплоть до правления благочестивого Царя и Великого князя Михаила Федоровича.

Был у него единственный сын Савва, шестнадцати лет. Сам Фома часто по делам торговли ездил вниз по Волге — то к Соликамску, то в другие места, а то и за Каспийское море в Персидское государство. К такому занятию он приучал и Савву, чтобы тот старательно это дело изучил и после смерти отца стал бы его наследником во всем.

Как-то раз Фома задумал отправиться по своим делам в Персию. Товар он погрузил на суда, а сыну, снарядив для него тоже суда, велел плыть в Соликамск и там открыть торговлю с необходимой осмотрительностью. Поцеловал жену и сына тоже отправился в путь. А через несколько дней сын его на снаряженных для него судах по велению отца отправился в Соликамск.

Доплыл Савва до города Орла Усольского уезда, пристал к берегу и остановился, как то ему отец наказывал, в гостинице, принадлежащей одному знаменитому человеку. Хозяин гостиницы и его жена помнили любовь к ним и благодеяния его отца, поэтому они постарались окружить Савву заботой и опекали его, словно родного сына. И провел он в той гостинице немалое время. А в Орле жил мещанин, которого звали Бажен 2-й. Был он уже в летах, известен многим своей благонравной жизнью, богат и приходился близким другом Фоме Грудцыну. Когда узнал он, что сын Фомы приехал из Казани в его город, то подумал: "Отец его всегда был мне близким другом, а я сына словно и не заметил и к себе не пригласил. Пусть же он поживет у меня и погостит вдоволь".

Так он подумал, а затем встретил как-то Савву по дороге и стал его просить:

— Любезный Савва! Разве не знаешь, что мы с твоим отцом были друзьями — что же ты не навестил меня и не остановился в моем доме? Хотя бы сейчас мне одолжение сделай: приходи жить ко мне, будем вместе трапезу делить за одним столом. За любовь ко мне отца твоего я приму тебя, как сына!

Услышав таковые слова, Савва очень обрадовался, что столь славный человек хочет его принять, и отдал ему низкий поклон. Тут же он из гостиницы перешел к Бажену и стал жить у него в полном благополучии и радости. Бажен — сам старик — недавно женился в третий раз на молодой жене. И дьявол, этот ненавистник рода человеческого, зная о добродетельной жизни мужа, задумал возмутить весь его дом. И он соблазнил жену начать склонять юношу на блуд. Она постоянно своими разговорами толкала его к падению (известно ведь, как женщины могут улавливать молодых людей!), и Савва силой ее молодости (а точнее — силой зависти дьявола) оказался завлечен в сети любодеяния: завел с ней преступную любовь и в таком скверном состоянии пребывал постоянно, не помня ни воскресений, ни праздников, забыв страх Божий и час смертный. Как свинья в грязи валяется, так и он пребывал в блуде долгое время.

Как-то раз подошел праздник Вознесения Господа Нашего Иисуса Христа. В навечерие праздника Бажен взял Савву с собой в церковь к вечерне, а после службы они вернулись домой и, поужинав обычным образом и возблагодарив Бога, легли спать, каждый на свою кровать. Когда благочестивый Бажен заснул, его жена, подстрекаемая дьяволом, встала осторожно с постели, подошла к Савве, разбудила его и предложила ему заняться с ней. Но того — хотя он и молод еще был, — кольнула какая-то стрела страха Божия, и он подумал, испугавшись Божьего суда: "Как можно в такой светлый день таким темным делом заниматься!" А подумав так, он стал отказываться и говорить, что он не желает погубить свою душу и осквернять свое тело в великий праздник.

А жена Бажена распалялась все сильнее и продолжала принуждать Савву. То ласкалась она к нему, то угрожала каким-то наказанием — долго она старалась, но так и не смогла склонить его на что хотела — Божественная сила помогала Савве. Злонравная женщина увидела, что не в состоянии подчинить юношу своей воле, тотчас же воспламенела к нему яростью, зашипела, как змея. и отошла от его постели. Теперь она задумала опоить его зельем, чтобы все-таки осуществить свое намерение. И как задумала, так и сделала.

Когда начали звонить к утрене, благолюбивый Бажен встал, разбудил Савву, и они пошли на славословие Божие, которое отслушали со вниманием и страхом Божьим. Потом вернулись домой. Когда подошло время Божественной Литургии, они вновь с радостью пошли во Святую Церковь на славословие Божие.

А проклятая жена Бажена тем временем тщательно приготовила для юноши зелье и стала ждать момента, чтобы подобно змее, изрыгнуть на него свой яд. После литургии Бажен с Саввой вышли из храма и собрались идти домой. Но воевода того города пригласил Бажена отобедать с ним. Увидев Савву, он спросил:

— Чей это сын и откуда он?

Савва рассказал, что он из Казани и что он сын Фомы Грудцына. Воевода, зная хорошо его отца, пригласил Савву зайти к нему домой. У воеводы они, как это в обычае, отобедали совместно и с радостью возвратились домой.

Бажен повелел принести немного вина в честь праздника Господня, не подозревая о черном замысле своей жены. Та, как свирепая ехидна, злобу свою сокрыла в сердце и с лестью стала обхаживать юношу. Доставленное вино она налила и поднесла мужу. Тот выпил, возблагодарив Бога. Потом она сама выпила. А после налила специально приготовленной отравы и поднесла ее Савве. Тот не боялся ее козней — думал, что она на него не держит зла, — и выпил, не подумав. Тут точно огонь зажегся в его сердце, и он подумал: "Чего только я ни пил в родном доме, а такого, как здесь сейчас, не пробовал." И когда он выпил, то начал сокрушаться сердцем по хозяйке. Та, словно львица, кротко поглядела на него и стала приветливо с ним разговаривать. А перед мужем своим потом возвела на Савву клевету, наговорила про него несуразностей и потребовала выгнать его из дому. Богобоязненный Бажен, хотя и жалел юношу, поддался женскому коварству и повелел Савве покинуть дом. И Савва ушел от них, сокрушаясь и вздыхая по той злонравной женщине.