Илья Члаки - Ты прости меня

Звонит телефон. Звонит долго, мучительно. Старик на него смотрит, трубку не

берет.

Звонит. Слышишь, бабка? Тебе звонит. Сынок твой. Прямо по мозгам звонки его! Башка разрывается, Вставай, бабка, вставай! Поговори с сыном! Он с тобой хочет говорить. Вставай, сказал! Ты что же, не хочешь с сыном разговаривать?! Сынок, она не хочет с тобой... не хочет! Видишь, какая у тебя мамочка? А ты думал - другая, думал, дружная семейка?.. ну как же, чай вместе пили, суп жрали, что там еще... Мамка души в тебе не чаяла, папка тоже... Все, Толенька, это было давно, забудь! Теперь нам не о чем с тобой говорить! И тогда было не о чем. И с тобой не о чем, и друг с другом не о чем! Не звони сюда больше никогда!

Звонки повторяются. Старик хочет взять трубку,

но одергивает себя.

Опять! Гуляем мы! Нет тут никого! Сдохла бабка, сдохла! И нечего сюда звонить! Ты тоже сдохнешь! И жена, и дети твои!.. Моя внучка, моя внучка!.. Все передохнем!

Верка, Верка, Верка... Что ж ты молчишь? Скажи, хороший у тебя муж? Молчи! Не верю ни единому твоему!.. Когда ты была молодой и красивой, да, красивой, очень красивой, я и тогда тебе не верил. Уж больно ты была хороша. Ах, как я влюбился!.. Я помню!.. Я тосковал, маялся, умирал! потому что не было тебя рядом! Ох, дураком, каким болваном я был! А ты ведь была с ним! Да? С первым своим была? Я с ума сходил!.. А она в мою сторону и не глядела! Не было такого человека. Был! Был! Я подыхал без тебя! Плакал как ребенок!.. Но я нашел выход. Взял себе какую-то... на полгода или меньше, потом другую, третью... я был парень простой, заводской... аппарат у меня работал... Два года я жил как в аду, ты сделала это время адом, ты! Из-за тебя я почти год прожил с этой дурой, чуть не женился на ней. Тамаркой ее, что ли, звали... она для меня что угодно могла сделать. Потому что любила! А когда от нее ушел, надоела, стервозная была, так она чуть ума не лишилась. Так-то, милая моя, Верочка. А ушел не просто так. Опять ты на моем горизонте появилась. Замуж собиралась. За своего. Или это уже был другой? Все время сожрало, ни черта не помнишь. Может, ты к этому моменту без никого осталась. Это скорее всего. Да-да-да, тут-то я и подоспел. Правильно, никого у тебя не было. Тоска была. Вот она у тебя откуда. Точно! Я понял! Это не от меня! Да! Как же я... Ты тогда жила как в погребе, я еще подумал: вот человек, без света в лице. Мне тебя жалко стало. Я сказал себе: сделаю ее счастливой. Ну и дальше... помнишь? Забыла, старая, забыла! Как же... бухгалтер ты чертов! ты все должна помнить! Неужто не помнишь, как мы с тобой гуляли целый день, а потом я привел тебя к себе в комнату... у меня была своя комната... Я тебе что-то рассказывал, а вечером мы легли. Не помнишь? Не помнишь, как мы с тобой легли?

Я помню. Был вечер. Мы не зажигали свет, но я видел тебя... Я раздел тебя... хотя, нет... ты раздевалась сама. Да-да, так это и было. Ты раздевалась, а я смотрел, смотрел на тебя, и передо мной постепенно раскрывалось все твое тело. Сначала я увидел руки, они меня удивили твои руки - тонкие, прозрачные, я никогда не видел таких рук. Потом ты отвернулась и сняла блузку, и я увидел твою спину - гладкую, ровную, мышцы слегка подрагивали... Ты сняла юбку и трусики... Боже, какая стройная!.. Ты закрыла грудь руками и пошла прятаться в постель, но я остановил тебя и повернул к себе... Я был в одежде, а ты - без всего. И я не мог на тебя наглядеться. Я готов был стоять целую вечность и смотреть на тебя. Я дотронулся рукой до твоей груди... и тело твое заиграло... Больше я не мог выдержать. Мы упали в постель. Я исцеловал тебя от волос до кончиков пальцев, я умирал!.. Я рвал на себе одежду, рычал, готов был разорвать тебя от своего нечеловеческого желания, от чувства победы и превосходства...

Потом мы пили чай. Чай. Опять чай. Сколько я выпил за всю жизнь этой жижи. Пойду налью себе. Ты уже выпила? Больше не хочешь? А я хочу.

Идет на кухню, наливает себе чай.

Что ж ты сыр не убрала? Я говорю, сыр надо убирать! Холодильник для чего?! Черт возьми, он портится, когда не в холоде!..

Убирает сыр, возвращается в комнату.

Ни черта не делает! Посуду не моешь, в комнате грязь, пыль, живу как на помойке! Вставай, убирай все! Почему я должен жить в грязи? Всю жизнь из нее не вылазил! Могу я хоть в старости, хоть в старости!.. Бабка, убери, прошу тебя! Не могу я, когда песок под ногами! Сын твой!.. жена у него есть, пусть придет, скажи ему! Или сама давай! Или ты убирай, или она, все равно, лишь бы не песок! Хоть бы внучка пришла... Даже внучка к тебе не приходит. Вот до чего дело дошло. Сколько ей сейчас? Не помнишь! Ты ничего не помнишь! Поэтому ее здесь и нет! И не будет! Старостью от тебя пахнет, бабка. Не помнишь этого запаха? Я помню.

Когда маленьким был, мой отец так пах. Ни хрена не помню из детства, только запах этот... Мать заставляла меня целовать его перед сном. Я подходил к нему, тянулся к щеке и чувствовал старческий запах. Он весь пропитался им. Для меня эти ночные прощания, как казнь были. Из-за запаха. Кожа, что ли, его пахла? И ведь не такой старый был. Не то, что я сейчас. Или ты. Мы, поди, разим за сто верст.

Ох, батя!.. Видел я, как ты у нас дома, пока матери не было, одну девку... все видел, от начала и до конца!.. Вот так, папаня, не знал ты, что я дома, а я спрятался... Как мне хотелось выскочить, закричать, дать тебе по роже!.. Как я ненавидел тебя! как любил тогда!!. Как хотел, чтобы мать пришла и все увидела! и сам хотел досмотреть! Ах, как ты ее!.. Я потом не мог на тебя смотреть... но и вспоминал с удовольствием...

Вот... (Принюхивается к себе.) Сам свой запах никогда не почувствуешь. Отвратительное животное - человек. Воняет. Смердит. А ты не пахнешь, Вер. Черт его знает, почему, но не пахнешь! При жизни вся провоняла деньгами, сколько руки ни мыла, не помогало, оставался запах... Да что там, вся квартира пропиталась... Кассирша ты, чертова!..

Преследуют меня все эти запахи!.. Знаю! Бесило тебя, что ты такая умная, грамотная, а муж твой в котельне сидит! Бесило! А мне на это!.. Я после войны вообще не хотел работать! Так уж, из-за сына... И денег я приносил достаточно! Побольше твоего! Тому кран почини, другому, еще какой ремонт по мелочам - вот они и деньги. Я с тех денег телевизор купил. По рублю, по трешке - и телевизор. Вот радости было, когда я его притащил. Дрянной, черно-белый... правда, цветных и не было, но все равно, плохенький, экран маленький... А праздник, праздник какой был в доме!.. Я радовался, как ребенок. Мне так хотелось телевизор и тут - на тебе - удалось купить, то есть накопить. Я помню. Как выбирал его, разглядывал, чтоб не окарябан был, красивый. Домой привез, включил - и онемел, минут двадцать стоял, не шелохнувшись. Помнишь, Вер? Я счастлив был! У меня дома - телевизор! А в нем - люди, живые человечки, говорили, пели!.. Я первый месяц оторваться от него не мог. Приходил с работы - и сразу к нему. Он для меня был как... я с ним общался, разговаривал... А купил чуть ли не самым последним в доме... даже у соседки, уборщицы был... А вот теперь не смотрю, хоть и цветной. Пораньше бы, теперь не нужно. Сын отдал свою развалюху. Новый не купил, старье сбагрил. Старью - старье, правильно.