Андрей Битов - Книга путешествий по Империи

Из стихотворения Галактиона Табидзе.

«Лицейская» кличка.

Аствац — Бог. Кенац — приветствие, аналогичное «Твое здоровье!» (арм.).

Геноцид армян в Османской империи (Сборник документов и материалов). Ереван, 1966.

После геноцида половина армян оказалась в эмиграции. Но армяне не признают слова «эмиграция». Это слово для них оскорбительно. Одно Дело, когда ты покидаешь страну из политических убеждений или в поисках лучшей жизни, а другое — когда спасаешь жену и детей от насилия и кривого ножа.

Этот макет справедлив еще и потому, что соответствует наиболее расхожим представлениям о стране. Город? Ереван. Озеро? Севан. Гора' Арарат. Это мы знаем назубок, остальное, выражаясь языком школы, знаем «нетвердо». Меня, например, поразили следующие «географические открытия»: а) Армения не граничит с Россией, она граничит с Грузией и Турцией; б) более 90 процентов населения республики — армяне. Это самая «национальная» из республик; а) на территории республики живет менее половины всех армян: почти две трети раскиданы по всем странам мира; г) Арарат, изображенный на гербе республики, находится в Турции.

Противоестественно хотя бы это выражение «стоял на берегу». Не на берегу, а на дне Севана я стоял! О катастрофическом падении уровня воды в Севане нельзя писать вскользь. Но тогда мне пришлось бы писать только об этом… Очередная наша победа над природой. Вся та суша, по которой я гулял, на которой проложены дороги и построены санатории, которая уже производит впечатление, что она была всегда, вся эта суша — дно Севана. И полуостров, на котором мы находились, на самом Деле был островом. Еще недавно.

Такое же чувство неожиданности вызывает, как правило, армянский храм. Он одинок и внезапен, как Арарат, ничего подобного которому нет в поле зрения. Храм почти так же не подсказан. И если говорить о «невписанности» армянских храмов в ландшафт, то она, как и Арарат, имеет вулканическую природу.

Эти пещеры- ключ к истории нации. Армян резали как «неверных», но на самом деле их уничтожали именно за верность — земле, языку, Христу. Они теряли жизнь, но не теряли родины. Если бы, следуя естественному инстинкту самосохранения, они уступили веру, возможно, было бы пролито меньше крови, но нация бы растворилась и исчезла. Для армян слово «Гехард» — не только название святого Места, но и некое образное понятие, Гехард — оплот веры. Словом «Гехард» можно объяснить многое.

Я, конечно, вспоминал Пушкина (и когда ехал, и когда писал), не без того… Но, стилизуя, специально в Пушкина не заглядывал, не освежал… Каково же было мое удивление, когда я столкнулся с подзабытым текстом!.. «Я стал подниматься на Безобдал, гору, отделяющую Грузию от древней Армении. Широкая дорога, осененная деревьями, извивается около горы. […] Мне представились новые горы, новый горизонт; подо мной расстилались злачные зеленые нивы. Я взглянул еще раз на опаленную Грузию и стал спускаться по отлогому склонению горы к свежим равнинам Армении. С неописанным удовольствием заметил я, что зной вдруг уменьшился, климат был уже другой» («Путешествие в Арзрум»). Все так- но ровно наоборот. Как негатив и позитив. У него, надо полагать, позитив…

Как-то Битов процитировал знаменитые строчки Фета: «Не жизни жаль с томительным дыханьем, что жизнь и смерть? А жаль того огня, что просиял над целым мирозданьем, и в ночь идет, и плачет, уходя». Процитировал с ошибкой: «над мраком мирозданья…» Ошибка характерная. Фет никогда не воспринимал мирозданье как мрачное, при всем трагизме, — но именно как целостное.