Татьяна Алферова - Рефлексия

Действительность его не разочаровала, на кухне нашлось на что поглядеть. Жена стояла у окна, наклонившись и держась одной рукой за подоконник, а Валера оглаживал с внутренней стороны ее бедра, отдавая явное предпочтение месту их сочленения. Уверенные, но несколько сдержанные движения его правой руки обещали смениться свободной деятельностью правой и левой сообща, уже поднималось плечо, напрягались мышцы, готовые перенести заскучавшую в разлуке с правой левую, чаявшую принять в объятья пяти пальцев скованную плащевой тканью плоть бедра или живота, уже подтягивался в ожидании расторопный Валерин зад, но Алла зачем-то оглянулась. Возможно, она хотела возмутиться и поставить зарвавшегося гостя на место, но этого Валера так и не узнал.

- Вот так вот, - сказал Алик, и это было совершенно справедливо замечено, после чего на кухне воцарилась сладостная тишина, приманившая из комнаты остальных. Володя начал говорить, двигаться и сгладил бы тишину и то, что за ней, но хозяйка выскочила в коридор, схватила пальто и без сапог покинула место действия.

- Она к соседке, - объяснил Алик, привычка взяла верх, как брала всегда. Нельзя обнаруживать свои чувства, нельзя допускать неловких ситуаций, нельзя выглядеть смешно. Начни Валера предлагать выпить, вернуться за стол - что он и намеревался проделать, не дождавшись того от хозяина, Алик безропотно согласился бы, как согласился бы на что угодно сейчас. Но Володя снял с вешалки Викино пальто и сказал почти нормальным тоном:

- Валера, я поухаживаю за твоей дамой в целях экономии времени. Пора, брат, пора, рога трубят.

Валера засмеялся, оборвал себя и пробурчал:

- Ну, если у тебя действительно трубят, - выдержал паузу и добавил, шутка!

Володя толкнул хозяина кулаком в плечо, жест задумывался, как дружеский, но Алик чуть не упал.

- Ну, будь! Завтра созвонимся. Да не бери в голову всякую фигню!

Гости дружными рядами отправились вон.

Та, которая хотела бы иметь возможность не только пассивно наблюдать сверху, заметалась в растерянности. Осталось совсем мало, всего несколько перелетов, а у нее так ничего и не получилось. Куда отправиться? Где они смогут услышать ее предостережение, кто услышит? Только не те, кто полагают себя счастливыми, их иллюзии развеются быстро, час или год ничего не прибавят к мгновению чистого счастья, а оно не длится дольше мгновения. Но глухими ко всему, что не они, эти наивные довольные эгоисты ухитряются оставаться и после того, как все перейдет в иное, недоступное им время.

Светлана. Суббота.

Невыразительная, насколько это возможно для светящейся лампы, лампа освещала невыразительную комнату, радуясь всей своей тонкой нитью накаливания неожиданно яркому зрелищу, преобразившему жилище.

- Учти, пожалуйста, - пробормотал Борис, зарываясь мокрым лицом в светлые пряди поближе к уху с аккуратной родинкой на мочке и теряя обычную убедительность в изобильных подробностях удобно расположившегося в его объятиях тела, - разводиться с женой я не собираюсь. Это не обсуждается. Семья - это дело такое.

- А кто тебя спрашивает? - Светка отодвинулась, чтобы он не щекотал ей ухо дыханием. - Не ты же решаешь.

- Как это? А кто же по-твоему? - Борис опешил от наглости, хотя ему казалось, что он уже привык. - Уж не ты ли?

- Мы, - ответила Светка и снова прижалась к нему.

- Ну, конечно, - растрогался Борис, - конечно, мы.

- Нет, ты не понял, - защитница правды скосила глаза на собственную грудь - все ли там в порядке, хорошо ли она, грудь, выглядит в таком ракурсе. Осмотр собственного великолепия вполне удовлетворил ее, и Светлана продолжала, - я имею в виду, мы с твоей женой.

- Ты что хочешь сказать? Ты разговаривала с моей женой? - Борис сел в постели.

- Да успокойся ты, разумеется, нет, еще не хватало. Зачем мне это? Но решаете-то все равно не вы, мужчины, а мы, разве не так? - и она сделала вид, что лениво тянется, это так приятно и правильно - лениво тянуться посреди серьезного разговора - а чтобы не очень заносились!

- Ну, девочка, что за мужчины тебе попадались? Ты и не знаешь, поди, что такое настоящий нормальный мужик! - Борис самодовольно улыбнулся и одобрительно окинул взором свои новые владения.

- Почему не знаю, знаю! - Светка засмеялась, - Валера!

- Ты с Валерой! - Борис второй раз за время краткого разговора начал выходить из себя, сесть он не мог, потому что уже сидел, стучать кулаком по постели - совсем уж нелепо, оставалось лечь обратно, в теплые руки, мгновенно обхватившие его шею.

- Нет, ты совсем перестал меня понимать. Вика так говорит. Что настоящий мужчина - это Валера.

- Тьфу ты, твоя озабоченная подруга... - тут Борис завернул замысловатое ругательство.

- Чем это она озабочена? - поинтересовалась Светка, больно стукая его прямо по животу.

- Ты что! Сдурела! Больно же! - взвыл незадачливый герой-любовник.

- А мне приятно твои матюги слушать? - возразило нежное семидесятикилограммовое создание. - Так чем озабочена моя подруга Вика?

- Чем-чем, - Борис запнулся подыскивая нормативное слово, - сексом, вот чем.

- А мы - нет? Мы уже не озабочены? Я могу одеваться? - кротко переспросила Светка.

- Я тебе дам одеваться! - Борис легко развернул ее к себе и вдруг замер. - Скажи, а их у тебя много было, мужчин, до меня?

Светка приготовилась отвечать, но он закрыл ей рот ладонью:

- Молчи, я не подумавши ляпнул, не хочу знать, я с ума сойду.

- Вот видишь, голубчик, ты уже научился признавать, что бываешь не прав, то ли еще будет! Я, между прочим, ничего у тебя не спрашиваю.

- Да, да, - зашептал Борис, - но, пожалуйста, молчи, только молчи.

Но им обоим уже было не до слов.

- А на восьмое марта, - сказала Светка, все еще задыхаясь немного, - я хочу корзину с яблоками!

- Почему? - привычно удивился Борис. - Я хочу подарить тебе настоящий подарок.

- Подарить подарок - так не говорят. И я все равно хочу корзину с яблоками.

- Дурочка, это ты должна дать мне яблоко, ты же женщина, так делала твоя прапрапрабабушка и звали ее Ева.

- Ты как-то очень быстро меняешься, - промурлыкала Светка, - я пугаюсь, хотя тебе идет быть таким нежным и романтичным. Может, ты еще какие слова знаешь?

- Выучу, - пообещал Борис, - я же с книгой работаю, в конце концов. Давай вообще сменим жанр с фарса на что-нибудь более серьезное.

- Но ты же не хочешь разводиться с женой, - сказала про себя Светка, промолчав, чуть ли не впервые за свою не очень долгую жизнь.

Лампочка под потолком тоже захотела расстаться с привычной невыразительностью, вспыхнула ярче и перегорела, не выдержав напряжения.

Завтра же выясню у Валеры и этой его курицы все, что они знают о Светке, - решил про себя Борис, - найду, где навести справки. Узнать бы только факты, а ее лишняя правда мне не нужна, переживай потом. Или не узнавать вообще ничего? Действительно, ни к чему. Некогда. Она правильная девочка, говорит, что хочет, живет в свое удовольствие и не рассуждает. Я такой легкости, как с ней, не испытывал никогда, разве что в детстве. Но в третий раз разводиться, это все-таки чересчур. Ну, да она и не настаивает. Время есть. Надо переждать, передохнуть от нее, а то опять привяжусь, труднее будет. Надо хоть на пару неделек с ней расстаться, оно само и пройдет. Оно и лучше.