Евгения Чуприна - Роман с Пельменем

Таня подумала, что раз уж он ее муж, то все равно придется как-то спать. И согласилась. Но не смогла выбраться из подвенечного платья. Джокер честно справился со всеми крючками на спине и распорол лезвием ту белую нитку, которой в одном месте был прихвачен лиф. Но уж на этот раз он добычу из рук не выпустил и, отбросив все свои манеры, повел дело так, что немка на месте Тани сочла бы себя изнасилованной и подала бы на своего благоверного в суд. Вот этот самый контраст между маленькими холодными ступнями в носочках и грубым беспардонным натиском оказался фирменным приемом Джокера. В нем словно незапно срабатывал переключатель, и на вид совершенно безопасный, мирно разглагольствующий и безобидно трогающий тебя за локоток аристократ превращался в какого-то грубого гунна. Но, завершив свой варварский набег, Джокер в халате и тапочках шел на кухню и приносил оттуда на разноцветных шпажках маленькие бутерброды. И сколько он ни проделывал этот фокус с Таней, каждый раз она оказывалась застигнутой врасплох. Только раз за разом росли ее негодование и недоверие. Как можно со мной так поступать! Я же мыслящее существо, индивидуальность, у меня же гуманитарный диплом!

А Пельмень всегда был грубым гунном. Тане это не нравилось и казалось однообразным, но зато перед ним она могла без опаски раскрыть всю душу. Могла. Однако же не раскрывала. Она ему верила. Но не доверяла. И она очень хотела всегда быть рядом с ним. Но идти замуж - помилуй боже!

Вдобавок, Таня никак не решалась рассказать Жене о встрече со старым Вяземским. Ее не покидало ощущение того, что этот человек не вполне нормален. Князь ли он на самом деле? Или самозванец, щеголяющий поддельными документами и полностью вжившийся в роль? Раньше, при общении с Джокером, таких мыслей не возникало, теперь же странность ситуации обозначилась очень четко.

Да и не лучше ли для Жени, для его же блага, чтобы Раздобурдин был его отцом, а Наташка - сестрою? Не надо быть мисс Марпл, чтобы заметить, что Пельмень боится своей невесты и не хочет иметь с ней дела, как с женщиной. Зато ему очень хочется обеспечить себе хорошую жизнь, карьеру и, главное, обскакать Валика, живущего возле отца на всем готовом. Если бы настоящим отцом был Раздобурдин, то ситуация бы изменилась на противоположную. Но ведь Таня знала, кто настоящий отец!

Однако, если она решила хранить тайну, надо было хранить ее до конца. Не прошло и двух недель, как секрет был разболтан Маричке. Маричка все рассказала молодому мужу. Тот сделал выводы.

СОН ДЖОКЕРА

Вот, еще один сон во вкусе Юнга. Сперва звенящая тишина. Потом сразу краски, реальность, весна. Все ждут второго пришествия. А я будто бы знаю, что ничего не будет, ждать бессмысленно. Надеваю белые одежды, беру посох. Иду по улицам и проповедую. Откуда-то берутся ученики, больше, конечно, ученицы. Валим по Крещатику все вместе. Кстати, там, где раньше стоял памятник Ленина со товарищи, теперь сидит каменный Будда. Идем, венки плетем, на свирелях играем, песни поем. Цветут каштаны. Вдруг - милиция с резиновыми дубинками. Меня хватают за руки и начинают избивать. По печенке бьют, по печенке (много коньяку, видно, пью!). Окровавленный, остаюсь лежать посреди пустой улицы. И душа моя возносится сквозь дыру в мясистых облаках. Всевышний встречает меня с распростертыми объятиями: "Сын мой! Вот, садись от меня по правую руку!". Я ему: "Господи, неужели ты не видишь, что я самозванец?!". А он мне: "Ты не самозванец, сын мой. Ты - доброволец!"

4 глава без номера. ВЕЛИКОЕ СОВРАЩЕНИЕ

- У телефона.

- Алло. Мама, здравствуй, позови, пожалуйста, Женю.

- Здравствуй, Валюша. Что же ты никогда не звонишь? Расскажи, как у тебя со здоровьем, как живешь с Мариной. Как бы то ни было, не забывай, что я все-таки твоя мать, а Женя - твой родной брат...

- Все нормально, мама. Мне нужно поговорить с Женей.

- Ладно. Я ему скажу... - обиженная тетя Лена удалилась в соседнюю комнату, откуда послышались сердитые голоса: один высокий, женский, нервный и другой - ленивый и отрочески басовитый. Затем Пельмень взял трубку.

- Привет. Ну, и зачем я тебе нужен? Только покороче, пожалуйста.

- Во-первых, давай забудем о наших родственных отношениях и поговорим, как деловые люди.

- Хорошо. Давай, наконец, забудем о наших родственных отношениях.

- Ты согласен, что материальная выгода в иерархии ценностей стоит выше, нежели желание плюнуть родному брату в его противную рожу?

- Вот это уже поклеп, твоя рожа меня как раз устраивает. Меня за нее красивые женщины любят. Я бы лучше тебе в душу плюнул.

- О"кэй, я тоже. А за какую сумму ты бы это расхотел?

- Продать твою душу? Да за любую!

- Дас ист фантастиш, я тоже. Однако, у тебя есть чувство юмора.

- Это тебя удивляет?

- Нет, вдохновляет. Ты не такой тупой, как я думал.

- Я не повесил трубку, с тебя десять баксов.

- Идет. У тебя нет шрамов на теле?

- Пока нет.

- У тебя есть музыкальный слух?

- И вряд ли появится.

- Да что ты гонишь, у меня абсолютный слух, а у тебя нет?

- Да, но я же тупой, а ты - нет.

- Но ты же как-то танцуешь на дискотеках?

- Не хожу я на дискотеки!

- Ладно. Уговорил. Но все-таки приходи к нам на репетицию, может, оно начнет как-то вытанцовываться... Тебе всего-то надо повторять мои движения.

- То есть, ты хочешь, чтобы я тоже сверкал голой задницей по ночным клубам? Да еще копировал тебя?

- Зачем же сверкать? Ее тебе хорошо напудрят, она будет матовая. Не дури. Представь только: дуэт двойняшек! Какие возможности! Кайф!

- Чего это тебе приспичило? Позоришь семью, да еще и меня втравить хочешь. Видел я ваше долбаное начальство, - уроды они. Начались вторые десять баксов.

- Я не миллионер.

- Я и подавно... пик... пик... пик... пик...

- Алло. Подавись своими баксами.

- Радуйся, что я не побрезговал. Меня тошнит от того, что ты говоришь.

- Ну так возьми пакетик. Послушай. Будут европейские турне. Гонорары хорошие. Поклонницы в ауте, бьются головой об стенку, деньги в трусы суют. Кстати, их снимать не надо.

- Поклонниц?

- Трусы!

- Это предел мечтаний?

- Нет, но там же баксы. Чувствуешь себя мужчиной. Можешь выбирать все, что тебе нравится. Искусство должно принадлежать народу!

- Так зачем надо было жениться?

- Даже у Владимира Ильича была Надежда Константиновна.

- И сифон.

- Да чего ты уперся. Тебе не надо с кем-то спать. Ты своими танцами будешь дарить радость людям. Почему это стыдно?

- Потому, что это не мужское поведение.

- Хорошо же, тебя, как бесприданницу, выдают замуж за богатую девицу, от которой тебя тошнит. И которая относится к тебе, как к любимой болонке. И которая спит с Джокером. Это нормально. Это по-мужски. Я же тебе предлагаю встать на ноги, самому строить свою жизнь.