Николай Лейкин - Купец пришел! Повествование о разорившемся дворянине и разбогатевших купцах

Пятищев вошел в столовую. Его уже ждали к ужину. Маленькие стенные часишки, заменившие проданные уже большие столовые часы, от которых осталось еще на стене большое светлое пятно, показывали почти девять. У стола сидел капитан и мешал в салатнике винегрет из картофеля, свеклы, селедки, луку и соленых грибов. Лежали в проволочной никелированной дешевенькой корзинке ломти нарезанного черного и белого ситного хлеба. Против капитана помещалась Лидия и прикусывала ситный хлеб, запивая его молоком из стакана.

– Сегодня прованского оливкового масла нет, все вышло, и винегрет я уже делаю с подсолнечным маслом, – сказал капитан вошедшему Пятищеву. – Уж как-нибудь поедим… Я-то ничего… люблю это масло, а вон барышня уж отказывается, – кивнул он на Лидию. – На днях получу пенсию – куплю…

– Я ни с каким маслом такого месива не могу есть, – брезгливо отвечала девушка и сделала гримасу.

– Тут ведь, барышня, прекрасные маринованные белые грибы. У нас их остался изрядный запас. Ты выносишь простое масло, Лев?

– Попробую… – сказал Пятищев, перекрестился на икону, висевшую в углу, и сел к столу. – Но ведь, я думаю, и кроме винегрета у нас что-нибудь есть? – спросил он.

– Манная каша на молоке, картофель в мундире. Манную кашу я для княжны заказал.

– Картофель я люблю, – проговорила Лидия, – но ведь у нас сливочного масла нет.

Пятищев нахмурился.

– Пошли Марфу к Василисе спросить немножко масла, – обратился он к капитану. – Вчера я видел, как она сидела у окна и сбивала масло в бутылке.

– Давно уже, поди, слопала. Это она для себя.

– Оставьте. Не надо мне масла. Я поем ситного с молоком и манной каши. С меня будет довольно, – заявила Лидия. – Баранки есть. Их погрызу.

– Пошли же! – раздраженно крикнул Пятищев и позвонил в электрический звонок, висевший в виде груши около лампы над столом. – Масло должно быть. Молоко подают снятое. Куда же сливки-то деваются?

– Да ведь Василиса по пяти раз на дню кофей со сливками пьет, – пробормотал капитан.

– Брось! Оставь! Не люблю я этого! Пощади…

Пятищев совсем сморщился. У него подступали даже слезы, и что-то судорожное сжало горло.

Пришла Марфа, ступая босыми ногами.

– Сходи сейчас к Василисе Савельевне и спроси, нет ли у ней немножко сливочного масла, – отдал ей приказ Пятищев.

– Уверяю вас, папа, что с меня и манной каши довольно.

– И манную кашу надо есть с маслом. Где же княжна? Звали княжну? – спросил Пятищев.

– Она у печки греется, – дала ответ Лидия. – Иван Лукич ее звал.

– Потрясена. Все нервы у ней расшатаны. Плачет, как ребенок, – заметил капитан. – Но обещала выйти к столу.

Послышались удары о паркет когтей бегущего мопса и шлепанье туфлей княжны. Кряхтя и охая, она вошла в столовую и внесла с собою сильный запах камфоры.

– Я только манной кашки, – заявила она, присаживаясь ко столу. – Ох, напьюсь на ночь малины и лягу.

Капитан достал из буфета бутылку с водкой, налил себе в изрядный серебряный стаканчик, а Пятищеву в маленькую рюмку. Они оба выпили и принялись есть винегрет.

– Недурно, очень недурно, – бормотал Пятищев, хотя слегка и морщился. – Я не ожидал этого от подсолнечного масла. Но мне кажется, этот винегрет был бы вкуснее со сметаной, уксусом и протертым яичным желтком. Помнишь, Иван Лукич, как ты делал однажды винегрет из солонины?

– Да ведь и сметаны, и яиц нет, – отвечал капитан. – Вот на будущей неделе получу пенсию, поеду в Колтуй и куплю прованского масла, говядины, солонины, яиц, масла сливочного…

Вернулась Марфа и принесла маленький кусочек масла на блюдечке.

– Дала… Вот масло… Но ругается, – сообщила она. – «Это, – говорит, – ты, глазастый черт, подглядела, что я масло била». «Не я, – говорю, – а сам барин».

– Уходи, Марфа, уходи! Не люблю я этого! – махнул ей рукой Пятищев. – Подавай теперь скорей на стол картофель и манную кашу. Подавай все сразу.

Марфа удалилась в кухню и принесла картофель и манную кашу.

– У нас сморчки есть. Нашел Левкей в нашем парке сморчков, но их жарить не в чем. Масла нет, – сообщила она, уходя.

– Привезу я масла, на будущей неделе привезу… – опять сказал капитан ей вслед.

Княжна стала накладывать себе на тарелку манной каши. Лидия взяла большую картофелину и стала чистить ее, придвинув к себе блюдечко с маслом.

Все ели молча. Пятищев сбирался объявить княжне о завтрашнем переселении в дом управляющего, а также сообщить и о плане их дальнейшей жизни, предварительно слагая в голове фразы, которые могли бы не раздражить княжну, но вдруг княжна произнесла, обращаясь к капитану:

– Курочку бы, Иван Лукич… Поедете в посад, так курочку купите. Куриный суп с манной крупой обожаю… Да и для Бобки… Бедный песик так давно косточек не получал. Купите, пожалуйста…

– Куплю, куплю… – кивнул капитан. – Курицу можно купить и на деревне.

– Лучше же цыплята. Цыплята, жаренные в сухарях, – прелесть! – поправила Лидия. – Цыплята ведь, я думаю, дешевле… Они маленькие…

– Можно и цыплят, – согласился капитан. – Да надо поискать там какой-нибудь рыбы. Давно мы рыбы не ели. Ты, Лев, ведь любитель рыбы.

– Я не знаю, отчего у нас не ловят карасей? – сказал Пятищев. – Ведь у нас караси есть в пруду.

– Некому ловить. Да и жарить не в чем. Масла нет. Вот куплю масла…

– Можно бы на уху… Уха из карасей – прелесть. Ведь свое… В доме есть… В своем пруду…

– В самом деле, надо половить карасей. Вот я завтра… – вызвался капитан. – Их как-то на творог ловят.

– Научите, Иван Лукич, меня, как ловить карасей. Я буду ловить, – сказала Лидия, прожевывая картофель.

– Зачем же ты будешь ловить? – возразил ей отец. – Я заставлю Левкея. Он знает, как ловить.

Капитан улыбнулся.

– Поговори-ка с Левкеем! Он теперь от всего отказывается. «Мне, – говорит, – жалованье за три месяца не плачено».

– Ах, как люди неблагодарны! – вздохнул Пятищев. – Ведь я же еще на прошлой неделе подарил ему мои болотные сапоги, жилет ему недавно отдал.

– Ну, уж ты Левкея оставь в покое. Я сам завтра с Лидией Львовной половлю карасей. Надо у Василисы спросить, как это ловят карасей. Она часто их ловит и ест, – сказал капитан. – Надо действительно немного поразнообразить еду. А то картофель да картофель. А ты, Лев, вот что… Ты сделай воздействие на Василису, чтобы она масло-то не припрятывала, так тогда можно и поджарить этих карасей. Положим, у нас одна корова. Но для Василисы самой масло-то всегда есть. А насчет карасей я завтра займусь… Я половлю…

– И я с вами, Иван Лукич, и я!.. – весело проговорила Лидия.

Пятищев опять нахмурился, потер ладонью лоб, лысину, тяжело вздохнул и произнес:

– Ничего ты завтра не поделаешь с карасями… Завтра страшная ломка… Мы должны переезжать… переселяться в дом управляющего.