Марина Хоббель - Лавровый лист

В конце концов судьба не могла не вознаградить Веру за эту удивительную преданность: устав от жизненных невзгод и передряг, Артем остался у нее насовсем. Юную красоту и даже смазливость он давно потерял, отрастил хороший такой пивной животик, волосы на голове начали вылезать, а в голосе появилась какая-то нервная визгливость. Но Вера по-прежнему видела в нем того самого красавца со второго курса, который целовал ее в коридоре между лекциями. Остальные женщины, правда, этой точки зрения никак не разделяли, так что с того счастливого момента сокровище принадлежало исключительно Вере. Артем тоже был по-своему счастлив – теперь он мог целыми днями лежать на диване и смотреть телевизор. Вера не требовала от него ничего – она была счастлива кормить и обслуживать любовь всей своей жизни, а о том, чтобы получить от него что-то для себя, и речи быть не могло. Знакомые Веру не осуждали, наоборот, даже немного завидовали способности к великой любви. И только Маша никак не могла понять, как можно многие годы убиваться по такому пафосному, ни на что не годному идиоту, каким был этот Артем. Но о вкусах не спорят.

Еще одна Машина приятельница, Лариса, насмотревшись на подобные случаи, решила идти другим путем.

– Мужчины, они как дети, – говорила она Маше, – и обращаться с ними нужно, как с детьми: большой воли не давать и все время контролировать.

– Но ведь тогда придется пожертвовать романтикой, – возражала Маша. – Какая может быть романтика, если ты все время начеку и ни в какой момент нельзя расслабиться?

– Никакая романтика мне не нужна! – восклицала Лариса. – Дом должен быть полной чашей, муж заботливый и непьющий, дети послушные, а все остальное – это лишнее, и без него легко можно обойтись. Вон на Верку посмотри. На фига нужна такая жизнь?

С этим утверждением трудно было поспорить. Лариса была убеждена, что у нее все будет по-другому, что главное в браке – разум и правильно подобранное соответствие характеров. И правда, замуж она вышла за тихого хозяйственного Игоря, который ее просто обожал и слова поперек не мог сказать. Единственный минусом стала его заботливая мамаша, от которой вначале было просто невозможно избавиться. Но со временем и это удалось – ведь именно Лариса по сути была главой семьи, именно она решала, как они будут проводить свободное время и с кем общаться, так что постепенно свекровь была отодвинута на второй план, потом на третий, а потом остались только посещения по большим праздникам, и ничто больше не мешало Ларисе наслаждаться правильно устроенной семейной жизнью. Иногда, забивая в стенку гвоздь или устраиваясь на вторую работу, потому что у них родились двое детей и денег постоянно не хватало, Лариса с тоской думала о том, что ей приходится исполнять несвойственную женщине роль. Игорь обладал прекрасным покладистым характером, но ждать от него настоящего мужского поведения не приходилось. Мужиком в семье была Лариса, и со временем это все больше стало ее напрягать.

В сущности, Маша ничуть не удивилась, когда ей однажды позвонила Лариса и сообщила, что без памяти влюбилась в коллегу по работе. Примерно чего-то подобного она подсознательно и ожидала – слишком уж рано подруга остепенилась и сделалась благоразумной матерью семейства.

– Его перевели в наше отделение из N! – с восторгом рассказывала Лариса. – Ты представить не можешь, какой он замечательный! Он просто от меня без ума! Настоящий мужчина!

– А как же твоя семья: муж, дети? – спрашивала Маша.

– Да какая семья! Какой муж?! Любовь – вот что главное! Я не могу без любви, понимаешь, Машка? Я ведь до сих пор настоящей жизни не видела! Я жить хочу! Жить и любить! Жизнь без любви – это ведь не жизнь! – продолжала твердить Лариса.

Понимая, что любые возражения бесполезны, Маша пожелала ей удачи и повесила трубку. Видимо, та дурь, что все эти годы семейных трудов и материнских забот копилась в Ларисе, должна была выплеснуться в один момент на ее ни в чем не повинного любовника. Впрочем, он был все-таки виноват – нечего заводить роман с замужней коллегой, даже если тебе нечем заняться на новом месте в чужом городе.

Чувства, переполнявшие Ларису, были столь огромны, что не могли оставаться в тайне. Не прошло и недели после начала романа, как о нем уже знали все, в том числе муж Ларисы. Сам по себе он бы не предпринял ничего, так и продолжал бы лежать, страдая, на диване, но тут вмешалась его заботливая мамаша, давно точившая на Ларису зуб. Не успела Лариса опомниться, как свекровь быстренько довела дело до разъезда, а вскоре впереди замаячил и развод. Но разрушение семьи Ларису вовсе не волновало, она могла думать только о своей новой великой любви. Бурный роман продолжался полгода, пока коллегу опять не перевели в другой город. После этого отношения постепенно сошли на нет: тяжело тащить на себе двоих детей, да еще по выходным ездить на свидания. А тут и бывший муж Ларисы взбрыкнул и уже сам потребовал развода – у него тоже начался роман с дочерью приятельницы его мамы. Лариса, которая к тому времени уже несколько успокоилась, немедленно пришла к выводу, что любовь – любовью, а семья – семьей, и каким бы ни был ее мягкотелый муж, он все-таки отец ее детей и всегда будет ей ближе, чем кто бы ни было другой. Надо сказать, что Ларису всегда возбуждали неодолимые препятствия. Конечно, она вступила в борьбу и победила, ибо была женщиной твердой и решительной, а свекровь старела и силы у нее были уже не те, что раньше. Муж вернулся домой, снова лег на привычный диван и только изредка переписывался теперь со своей несостоявшейся пассией, на что Лариса мудро закрывала глаза. Единственное, что изменилось в результате случившихся женских битв: муж убедился в том, что представляет собой большую ценность, и совсем перестал что-либо делать по дому, разве что детьми иногда немного занимался. Все заботы опять свалились на Ларису, однако она смиренно терпела и больше не мечтала о том, чтобы обрести настоящего мужчину, – ей вполне хватало такого, который есть.

Во всех известных Маше случаях любовь оказывалась силой, крайне разрушительной для женской жизни. И тем не менее женщины только и делали, что мечтали о любви – о большом всепоглощающем чувстве, которое заставит их забыть обо всем на свете и навсегда утонуть в объятиях любимого. Маша тоже не мыслила своей жизни без любви, однако ее не устраивала цена этого чувства – потеря всего, что есть, и затем, если повезет, медленное и постепенное восстановление своей жизни из сохранившихся обломков. К тому же отношение к любви у мужчин нравилось ей гораздо больше. Об этом отношении Маша знала не понаслышке – у нее был один многолетний, безнадежно в нее влюбленный поклонник. Причем безответной его любовь осталась вовсе не из-за Машиного женского коварства: когда-то давно они пробовали встречаться, и почти сразу выяснилось, что у них нет физиологической совместимости. На ощупь этот Леша был для нее чем-то вроде холодной склизкой лягушки, а так как отношений без секса Маша не признавала, им пришлось остаться добрыми друзьями. И вот много лет подряд Леша уверял ее в своей непреходящей любви, что, впрочем, ничуть не мешало ему встречаться с другими женщинами, заводить и менять постоянных подружек и вообще жить в свое полное удовольствие. Во время регулярных встреч за чашечкой кофе, которые давно уже стали доброй традицией, он подробно рассказывал ей о перипетиях своей личной жизни. Иногда, правда, Маша размышляла, насколько является любовью эта самая Лешина любовь и не связано ли его влечение к ней исключительно с невозможностью реализации физического желания. Но как бы там ни было, такая модель отношений позволяла одновременно и любить на полную катушку, и продолжать радоваться жизни, не отказываясь ни от каких удовольствий. Вот так Маша и пришла к выводу, что настоящая любовь должна оставаться платонической и, так сказать, издалека осенять своим неземным светом обычное человеческое существование.