Игорь Шелковский - Переписка художников с журналом «А-Я». 1976-1981. Том 1

Мне тебя очень здесь не хватает. Хотя мы и не так долго были знакомы и не так как будто близки, но вот осталась пустота, которая не заполняется. Вряд ли удастся нам увидеться в близком будущем, но хоть писать нужно регулярно. Не думай, что мы тут забываем тебя, просто так получилось в этом году.

Большое спасибо тебе за книги и журналы!

Здесь обстановка тяжёлая и становится всё тяжелее, с приближением Даты. 35 35 Годовщина октябрьского переворота.

Особенно чудовищно это совмещение тяжеловесной помпезности и торжества с полным развалом всего, буквально всего: от магазинов до расписания жел. дорог, авиарейсов, до блата, коррупции, бандитизма и т. д. И потом, постоянный отток, всё время уезжают.

А многих ты, наверное, знаешь. Недавно уехал Меламид (Виталия [Комара] пока не пускают). Уехал Целков, Жарких, кто-то ещё. Другие ждут на чемоданах. Вот так.

Пиши нам. Целуем тебя и желаем хорошей работы.

Галя, Женя, Иван

Дорогой Саша!

Извини, что так долго не писал. Было много всяких дел, отчасти с выставкой в Венеции 36 36 La Biennale di Venezia (Pollazzetto della Sport). «La Nuova arte Sovietica» (15 ноября – 17 декабря 1977 года). . Кроме того, пришлось писать очень много писем в Москву. Выставку всё-таки устроили и, в общем-то, неплохую. На ней представлено почти всё московское искусство, в том числе и Лёня Соков, и Иван Чуйков, и др. Каждый художник имеет свой отсек. И когда не было работ-оригиналов, их заменяли большими цветными фотографиями, увеличенными со слайдов, иногда до размера оригинала. Из ваших нью-йоркских художников было представлено только двое: Саша Нежданов и Неизвестный. Здесь, в Европе, всё время что-нибудь организуется, в смысле выставок, впечатление такое, что вы там немножко на отшибе.

Я был в Венеции. Это была моя первая поездка из Франции «за границу». К выставке издали каталог, где упомянули всех, кто прислал материалы, хотя бы маленькие репродукции. Тех, кто не уместился на стенах, показывали там и сям на экранах с цветных диапозитивов. Всех художников рассортировали по течениям. Я попал в «абстрасьоне пост-конструктивиста» и «абстрасьоне органика». Лёня Соков и Иван [Чуйков] в «ирония котидьена». Ну, хотя бы так, какая разница.

Лёня очень хочет уехать. Мы с ним говорили по телефону. Но никаких вызовов он до сих пор не получал, и, когда получит, неизвестно. Я ему здесь ничем помочь не могу, нужны люди в Израиле. В Венеции видел Алика Меламида и его жену Катю. Они месяц, как только из Москвы. Ещё совсем свежие. Они живут в Израиле и обещали что-то сделать для Лёни [Сокова].

Здесь, в Париже, я показывал в одной галерее слайды с его работ. Им очень заинтересовались, причём в самой конкретной форме: хотят взять одну или несколько работ для выставки скульптуры, которая откроется 15 января. Теперь всё зависит от того, сможет Лёня переслать сюда что-нибудь, если это удастся. Затем мне пришла идея, что можно было бы организовать небольшую выставку русских скульпторов. Ты, Лёня, Саша Нежданов, Иван Чуйков, у него есть вещи, близкие к скульптуре (если удастся переслать), несколько парижских скульпторов, я в том числе. Если будет человек семь-восемь и каждый даст две-три работы, то, наверное, для выставки в данной галерее этого будет достаточно. Теперь важно желание и сотрудничество всех участников. Из твоих последних московских работ я видел некоторые на слайдах. Я думаю, они подошли бы для этой выставки, но, возможно, у тебя есть уже новые работы. Всё-таки любая выставка, хоть самая маленькая, облегчает жизнь художнику. <���…>

Материальная сторона в Париже, наверное, более трудная, чем в Нью-Йорке, но пока никто из приехавших из‐за этого не пропал и не пропадёт. Вокруг каждого художника складывается группа друзей, которая его поддерживает, не даёт пропасть. Французы очень доброжелательны, любят помогать, когда кто-то нуждается в их помощи. Делают это легко и ненавязчиво. Есть довольно мощная поддержка художникам со стороны государства. Но вот пока всё. Может, со временем смогу написать более подробно.

В Венеции видел Эрнста Неизвестного. Он долго и восторженно говорил о тебе, как о самом серьёзном скульпторе. Всё-таки он – очень живой человек.

В завязавшейся подспудно сваре Шемякин – Нусберг вышел победителем (на Биеннале) последний, но он тоже уже ни у кого симпатий не вызывает. Или прав Неизвестный: где русские, там всегда клоповник? Грустно. Обнимаю тебя.

Игорь, дорогой, здравствуй!

Доменик уезжает завтра – я отправлю это письмо с ней.

Спасибо тебе за хорошие письма и прости, что я так неаккуратен.

Не знаю, видел ли ты Jack’а [Жака Мелконяна] после его визита в Москву, но мы с ним здесь активно общались, и он рассказал, что подразумевал его контракт. Жаль, что вы не поняли друг друга, но теперь, наверное, уже всё в порядке.

О наших делах. Костаки, как ты знаешь, уезжает и увозит cвои работы (Jack узнавал). Я его не приглашал, т. к. это, видимо, бесполезно. Не знаю, помнишь ли ты, что на выставке Риммины [Герловиной] работы произвели на него сильное впечатление – тем не менее после нескольких попыток зазвать его к себе Римма и Валера так и не добились этого. А я в этом смысле способен на активность гораздо меньше. Мне всегда было трудно приглашать к себе, да я, собственно, этого и не делал никогда – показывал только тем, кто интересовался сам, да звал друзей. Была идея заинтересовать его тем, что это такое подобие нового движения, ещё никем, никак не отмеченного (имелось в виду участники выставки у Лёни [Сокова]). Но если он сам этого не заметил, если это его не привлекло, то тут могло бы подействовать только что-то или кто-то очень авторитетные для него. Теперь уже всё это, видимо, поздно.

Я понял, что ты имел в виду, говоря о литографиях. Но те, старые, мне делать просто уже скучно. Новых же существенных идей для этой техники у меня нет. Тем более что я едва успеваю осуществлять то, чем полна голова.

Сейчас продолжаю ту серию вывернутых панорам, начало которой ты видел. Сделал ещё проект для кино, тесно связанный с этой серией и, вообще, со всеми моими последними работами.

Проект я тебе пришлю, очень хочется и надеюсь осуществить его. Для этого нужно пустое помещение, как для выставки, – т. е. этот осуществлённый проект должен стать ещё одним экспонатом выставки, которая должна называться «Окна и панорамы». До сих пор не мог найти помещения (нужно не меньше 8-10 м 2). Но вот что-то наклёвывается: завтра придут ребята из одного клуба (там, кстати, ведёт свой театр Алик Киселёв) смотреть работы на предмет выставки, уже можно будет поговорить конкретно. Тьфу, не сглазить бы. Эта выставка сейчас единственная перспектива для меня. Иначе просто неизвестно, что делать. Вот такие дела у меня. Я хотел бы подробнее написать тебе о том, как я представляю себе эту выставку – мне кажется, она могла бы прозвучать – у нас таких не делали, используя всё помещение и стены вокруг одного названия. Но не хочу сейчас растрачивать порох. Если будет, пришлю тебе полный отчёт, если не будет – пришлю полный проект.