Владимир Короленко - Марусина заимка (сборник)

– Видишь вот, – ответил он на мой вопрос об этих сменениях. – Читал я в «Сборнике», да видно запамятовал. Первое – Рим отпал… Раз… Второе – Византия будто… Два. Ну, третье – московское. Ноне идет четвертое – горше первых. С 61-го году началось.

– Какое же?

– Какое? Ты теперича как пишешься? – неожиданно спросил у меня Яков.

Я не знал, как я пишусь, но Яков ответил за меня сам:

– Ты теперь пишешься: бывший государственный крестьянин. Понимай: бывший! Значит, был – да нету. Вот какое сменение!.. Земское сменение пошло, гражданские власти пошли. Государственных отменили.

С 61-го года мир резко раскололся на два начала: одно – государственное, другое – гражданское, земское. Первое Яшка признавал, второе отрицал всецело без всяких уступок. Над первым он водрузил осьмиконечный крест и приурочил его к истинному прав-закону. Второе назвал царством грядущего антихриста.

– Что же, Яков: под гражданскими-то властями тяжелее, что ли?

– Как не тяжеле! Жить стало не можно. Ранее государевы подати платили, а ноне земские подати окромя накладывают… на тех, кто им, значит, подвержен.

– Ты податей не платишь? – спросил я, начиная догадываться о ближайших причинах Яшкина заключения…

– Государственные платим. Сполна великому государю вносим. А на земские мы не обязались. Вот беззаконники и морят, под себя приневоливают. Кресты с церквей посияли.

– Ну, кресты-то на церквах есть.

– Не настоящие… Настоящих не стало… И крещение не настоящее – щепотью… Все их дело, их знамение.

– Постой, Яков! Как это ты рассудишь: ведь и великий государь в те же церкви ходит?

– Великий государь, – ответил Яшка тоном, не допускающим сомнений, – в старом прав-законе пребывает… Ну а царь польской, князь финляндской… тот, значит, в новом…

Оказывалось, что будущее принадлежит новым началам. Уступая давлению этих начал, великий государь издал циркуляр, в котором написано: «Быть по тому и быть по сему», что значит: кого успеют слуги антихриста заманить, – заманивай. Над теми он властен, на тех подати налагай и душами владей. А кто не обязался, кто в истинном прав-Законе стоит крепко, того никто не смеет приневолить.

Новые начала берут силу все более и более. «Беззаконники» пошли против какого-то циркуляра и стали под свою руку приневоливать насильно. Становится все труднее… Пущены в ход всякие средства.

– На тридцать шесть губерен пущено тридцать шесть лисиц. Честью да лестью все пожгут… народу погубят – страсть!..

Нигде нет защиты. Государственное начало с осьмиконечным крестом меркнет. Государственные власти «стоят плохо». Народ подается, не видя опоры. «Пишутся, правда, циркуляры-те, да что уж…» Суды пошли гражданские, тихие…

Тихие суды с 61-го года, то есть именно с тех пор, как в жизнь стала вторгаться гласность! Я не утерпел и попытался разрушить Яшкину фантасмагорию, для чего стал излагать основания нового гласного судопроизводства. Яков слушал довольно внимательно.

– Постой, – перебил он меня, наконец. – Думаешь, я не сужден? Сужден, как же! Безо всякого преступления судебною палатою сужден. Не признаю я суда ихнего… Ну, все же – судили. Вот набольший-то судья и говорит мне: «Не найдено твоей вины ни в чем. Расступитесь, стража!.. От суда-следствия оправлен». Ну, думаю, вот меня на волю выпихнут, вот выпихнут… А они тихим-то судом звона выпихнули куда!

Я понял: суд гласно оправдал Якова, администрация его выслала. Яшка полагает, что гласный приговор – хитрость антихриста, что, кроме этого приговора, был еще другой, тихий. «Видишь вот, на каки хитрости идет». И все это, конечно, имеет определенную цель: судебная палата, министры, губернаторы, тюремный смотритель, Михеич… все они в заговоре, чтобы предать антихристу Яшкину душу…

Вследствие всего этого на миру «жить стало не можно». «Вместе отец с сыном, обнявши, погибнет». Общественные связи нарушены. Приходится душу блюсти в одиночку, вразброд. Победа «слугам антихриста» почти обеспечена. Бросил Яшка семью, бросил хозяйство, бросил все, чем наполнялась его труженическая земледельческая жизнь, и теперь он один во власти «беззаконников». И «пошто только мучают? – удивляется Яшка. – Невозможно мне от истинного прав-закону отступить. Не будет этого, нет! Наплюю я им под рыло. Вот взял – приколол, только и есть. А то… морят попусту!» Он был вполне уверен, что если до сих пор его еще «не прикололи», то лишь потому, что живая Яшкина душа доставит антихристу большее удовольствие.

Но даже и это положение казалось Яшке лучше того, которое ожидает «на миру» всех, принявших печать антихриста. Новые порядки грозят всеобщею неминучею бедой.

– Что дальше, то и хуже будет. Худа ждать надо, добра не видать, – в «Сборнике» писано… Земля на выкуп пойдет.

– Да ведь и теперь земля идет на выкуп, – заметил я.

– То-то, и теперь идет, – отвечал Яшка невозмутимо. – А там и еще хуже будет. У кого двенадцать тыщей будет, тот и землей владеть станет. А и кто тыщу, другую имеет, и те без земли погинете. Верно я тебе говорю. Молод ты еще, поживешь – вспомнишь.

– Как же, Яков, неужто можно думать, что антихрист сильнее Бога? Неужто божия правда не сладит с кривдой?

Яков подумал. Я заметил на его лице следы усиленной умственной работы. Он почерпнул откуда-то определенный ответ.

– Ну, – сказал он, – не бывать тому. Поработают, да и погибнут… Верно!.. – повторил он через минуту. – Поработают, да и погибнут. А только не увидать нам с тобой правды.

– Ты, Яков, не признаешь гражданского суда. А государственный признаешь? – допытывал я в другой раз.

– Признаю государственный.

– Какие же, по-твоему, государственные власти? Например, генерал-губернатор?

– Енерал-губернатор – государственный… От великого государя. Правильный.

– Значит, его решение правильное?…

– Давно велел отпустить меня. Да, вот, видишь ты…

– Постой. Ну, положим, твое дело стал бы судить генерал-губернатор.

– За что меня судить? Не за что.

– Погоди! Ты, вот, говоришь: не за что, а гражданские власти говорят: есть за что. Надо ведь кому-нибудь рассудить. Государственные власти ты признаешь? Ну, вот, они и судят, и решают твое дело против тебя.

– Не могут они… Они должны правильно…

– Да ты обдумай хорошенько. Говорят тебе гражданские власти: пусть, мол, рассудит генерал-губернатор твое дело. Ведь он имеет право решать дела, так ли?

– Ну? – сказал Яков, видимо ожидая, что из этого выйдет.

– Ты ему должен подчиниться, как правильной государственной власти?…

– Нн-у-у? – протянул Яков, осторожно избегая ответа и, очевидно, заинтересованный возможностью некоторой новой комбинации.

– Ну, вот, и выходит от него решение: подчиняйся, Яков, новым порядкам, неси земские повинности…