Влас Дорошевич - Каторга

У каторги есть два специальных термина для обозначения того, как "пришивают" людей. Разбить человеку голову на каторге называется р а с к о л о т ь а р б у з (!), а ударить человека ножом в грудь, называют у д а р и т ь в д у ш у. Грудь на каторжном языке называется душой, и корсаковский палач Медведев, рассказывая мне, как он вешал, говорил:

- Как закрутились они на веревке, подступило мне что-то в душу.

И указал при этом куда-то на селезенку...

"Умереть" разно называется на Сахалине. В посту Корсаковском кладбище помещается около маяка, а потому там умереть - это значит о т п р а в и т ь с я к м а я к у.

- А где больной такой-то?

- К маяку пошел, ваше высокоблагородие! - отвечают вам в лазарете.

- К маяку бы поскорей! - стонут больные.

В Александровском посту кладбище помещается на пригорке, который занял когда-то ссыльнопоселенец Рачков для выпаса скота. А потому умереть в Александровском посту - это значит о т п р а в и т ь с я н а Р а ч к о в у з а и м к у.

Так как Александровский пост - это главный пункт острова, и всякий каторжанин обязательно пройдет через него, то и "Рачкова заимка" получила всеобщую известность, и выражение "отправиться на Рачкову заимку" повсеместно значит "умереть".

И угроза "отправить на Рачкову" равносильна угрозе "пришить".

Из преступлений, кроме убийства, на Сахалине очень распространено делание фальшивой монеты. Особенно теперь в ходу подделка серебряных рублей. Японский пароход "Яеяма-Мару", пришедший за углем для Владивостока, простоял около сахалинского Владимирского рудника около недели. Японцы, по обыкновению, привезшие для каторжан "саки" (японская водка) и разные припасы, чтобы мошеннически продать их втридорога, уехали с Сахалина с карманами, полными... фальшивых рублей. Каторга перемошенничала! Эти фальшивые монеты на Сахалине фабрикуются повсеместно и затем сбываются в Уссурийский край, где и спускаются неопытным инородцам. Это часто на Сахалине. Спрашиваю про "Золотую ручку", только что при мне вернувшуюся с материка.

- Да зачем ей понадобилось ездить на материк?

- Зачем! Деньги фальшивые, небось, возила. У нее дело известное.

"Деньги" на языке каторги называются с а р г а. Но сарга бывает настоящая и л и п о в а я. "Липовым" каторга называет все фальшивое: деньги, паспорта, имя. Делать "липовую саргу", заниматься деланием фальшивой монеты, каторга не без юмора называет также п е ч ь б л и н ы. И мне передавали, - может быть, анекдот, но клялись и божились, что факт, - курьезный случай. Одно из начальствующих лиц заинтересовалось, - а чем занимается теперь лично известный ему почему-то поселенец такой-то?

- Блины печет! - отвечали каторжане, любившие поглумиться над начальством.

Начальство поняло, что он печет блины для продажи, "как делается в городах", и заметило:

- А-а, отлично, отлично! Я очень рад за него, пусть старается! Это мне очень приятно.

Третьим распространенным на Сахалине преступлением является, конечно, кража. Украсть на каторжном языке называется с т ы р и т ь. Подучить украсть, сказать, как легче это сделать, указать, где лежат деньги, называется н а т ы р и т ь. Передать краденое в другие руки, чтобы скрыть концы в воду, называется п е р е т ы р и т ь. И при дележе обмануть сообщника, утаить в свою пользу часть похищенного - именуется о т т ы р и т ь. Ни одна мало-мальски крупная кража ни на Сахалине ни у нас, в городах, не обходится без "натырщиков" и "перетырщиков", при чем сам "стырщик" получает обыкновенно сущие пустяки, потому что львиную долю "оттыривают" "натырщики" и "перетырщики" - подводчики и сбытчики заведомо краденого. Вор на Сахалине, как и везде, это - только батрак, всю жизнь работающий на других.

Нищенство, как профессия, мало дает на голодном Сахалине. Просить милостыню на языке каторги называется с т р е л я т ь. И это громкое слово, имеющее такое мирное значение, приведшее в первый раз и меня в смущение, сыграло большую роль в жизни каторжанина Мариана Пищатовского. Геркулес, добродушнейшее в мире существо, страшный только во время эпилептических припадков, - он подошел к начальнику, посетившему тюрьму, с самой добродушной фразой:

- А я вас подстрелить хочу...

- Убрать! В кандалы! - крикнул натурально отшатнувшийся в сторону начальник.

И Пищатовский несколько месяцев отсидел в кандалах, решительно не понимая, - за что. Полжизни прожившему в каторге, ему и невдомек, что ведь не весь же мир говорит на каторжном языке! С тех пор каждый раз, как перепуганный начальник посещал тюрьму, Пищатовского уводили и заковывали. Жалуясь мне на свои заключения, добряк особенно жаловался на это:

- В жизнь свою мухи не убил (он из дисциплинарных), а что терплю. Как самый отъявленный. И за что? - За то, что на чаек, на сахарок подстрелить хотел. Обрадовался: вот думаю, доброе начальство, - гривенничек даст. Вот те и обрадовался!

Для слова "просить", "идти по миру", у каторги есть и другое выражение, историческое, пришедшее из Сибири, - с т р е л я т ь с а в а т е й к и. "Саватейками" в Сибири называются очень вкусные сдобные лепешки, которые пекутся на сметане. Зажиточный сибирский крестьянин считает долгом совести, делом хорошим "для души", подать бродяге варнаку - "саватейку". Отсюда "стрелять саватейки" значит на каторжном языке также и идти бродяжить. Но - увы! - в сахалинской каторге это выражение стало уже совсем историческим. На голодном Сахалине не то, что "саватеек", хлеба-то нет. Сахалинский поселенец не сибирский крестьянин: у голодного не поешь. В Сибири крестьянин кормит бродягу, и за то бродяга ни за что ничего у крестьянина не тронет. А голодный сахалинский бродяга режет у поселенца на корм и корову и последнюю лошадь. За то и поселенцы охотятся за бродягами, ловят, а то и убивают.

- Здесь Сакалин, батюшка, всякому до себя! - говорят на этом острове, где человек человеку поневоле волк.

Перейдем теперь к выражениям, означающим наказание. Во всех в них звучит ирония. Эта ирония напоминает мне ту улыбку, кривую, довольно "плохую", похожую скорее на гримасу, с которой человек идет ложиться на "кобылу".

- Стало быть, так порядок того требует.

Каторга не любит слова "вешать". Она называет это з а с л у ж и т ь в е р е в к у. Это какая-то инстинктивная боязнь страшного слова доходит до того, что даже палач, рассказывая вам, как он повесил 13 человек, ухитряется как-то избежать неприятного слова, а если и произносит его, то словно давится и как будто конфузится. Точно так же каторга не любит слова "розги" и предпочитает ироническое название л о з ы. Плети каторга зовет м а н т а м и - слово, которое произносится всегда иронически. А вообще получить плети называется - п о л у ч и т ь н а г р а д н ы е. Причем получить их в высшем, определенном законом, размере называется заслужить п о л н я к. Для слова "карцер" у каторги есть два выражения - п ч е л ь н и к или с у ш и л к а, при чем употребительнее последнее: оно ироничнее.