Сергей Довлатов - Марш одиноких

Режьте меня, четвертуйте, но спички были лучше здешних. Это мелочь, для начала.

Продолжим. Милиция в Ленинграде действовала оперативней.

Я не говорю про диссидентов. Про зловещие акции КГБ. Я говорю о рядовых нормальных милиционерах. И о рядовых нормальных хулиганах...

Если крикнуть на московской улице "Помогите!" - толпа сбежится. А тут - проходят мимо.

Там в автобусе места старикам уступали. А здесь - никогда. Ни при каких обстоятельствах, И надо сказать, мы к этому быстро привыкли.

В общем, много было хорошего. Помогали друг другу как:то охотнее. И в драку лезли, не боясь последствий. И с последней десяткой расставались без мучительных колебаний.

Не мне ругать Америку. Я и уцелел-то лишь благодаря эмиграции. И все больше люблю эту страну. Что не мешает, я думаю, любить покинутую родину...

Спички - мелочь. Важнее другое. Есть такое понятие - общественное мнение. В Москве оно было реальной силой. Человек стыдился лгать. Стыдился заискивать перед властями. Стыдился быть корыстным, хитрым, злым.

Перед ним захлопывались двери. Он становился посмешищем, изгоем. И это было страшнее тюрьмы.

А здесь? Перелистайте русские газеты и журналы. Сколько ненависти и злобы! Сколько зависти, гонора, убожества и притворства!..

Молчим. Привыкли...

Глупо делить людей на советских и антисоветских. Глупо и пбшло.

Люди делятся на умных и глупых. Добрых и злых. Талантливых и бездарных.

Так было в Союзе. И так будет в Америке. Так было раньше. И так, я уверен, будет всегда.

К СОЖАЛЕНИЮ, Я НЕ ЗНАЮ...

К сожалению, я не знаю их фамилий. Лишь немногих знаю по именам. Но здороваюсь почти со всеми. И почти все они здороваются со мной.

Они - это наши старики из Форест Хиллса. Вспомните раздражительных советских пенсионеров. Вспомните их усталые, хмурые лица. Их дешевые папиросы. Их черные пальто и бесформенные скороходовские туфли. Их возбужденные, недовольные голоса:

- Я, мамаша, Перекоп брал! А ты мне чекушку без очереди не даешь...

А теперь пожалуйте к нам в Форест Хиллс. Вы только посмотрите, как одеты наши старики! Как они моложавы и элегантны! Как доброжелательны и бодры!

Среди молодежи еще попадаются наглецы и грубияны. Старики же неизменно вежливы и корректны.

Люди нашего возраста порой ругают Америку. Пожилые люди оценивают ситуацию гораздо трезвее. Хотя перестройка им стоит куда больших усилий. Язык дается с ббльшим трудом. И пережитое напоминает о себе более властно...

Старики веселее, оптимистичнее нас. Среди молодежи больше распространено уныние. (Которое лишь издалека напоминает величие духа.) Пожилые люди знают:

Уныние страшнее горя. Ибо горе есть разновидность созерцательного душевного опыта. Уныние же - сон души. Старики не меркантильны. Они звонят мне в редакцию:

- Материально я вполне обеспечен. У меня есть все и даже больше. Но знаете, хочется чего-то еще... Вот и написал о том, что пережил...

Так попала к нам глава из повести Лейзера...

От пожилого человека не услышишь:

- А что я с этого буду иметь?..

Старикам важнее давать, а не брать.

И еще одно соображение. Именно старики - наиболее требовательные, дотошные и взыскательные читатели газеты. Именно старики нам пишут чаще других. Чаще других звонят в редакцию.

Старики поддержали нас в трудные месяцы. Старики нас ругают за промахи и ошибки...

Вчера я спешил на работу. Спустился в метро. Заметил отходящий поезд. И поленился ускорить шаги.

- Ну вот, - подумал я, - старею...

Подумал и обрадовался.

Куплю себе розовые брюки. Куплю рубашку с попугаями. Выпишу газету "Новый американец". Буду умным, веселым, добродушным стариком из Форест Хиллса.

ЧЕЛОВЕК УМИРАЕТ...

Человек умирает не в постели, не в больнице. Не в огне сражений и не под гранатами террористов.

Человек умирает в истории.

Пусть ему дана всего лишь минута. Порой этой минутой завершается час. А этим часом - год. А годом - столетие, эпоха.

Такая минута соединяет века.

Господин Садат - убит и похоронен в истории.

Он был сильным, разумным и миролюбивым человеком. Мир на Востоке - его личное достижение.

Мы говорим о роли личности в истории. Полагаем, что историю делают народные массы. То есть-все и никто. Я думаю, это говорится, чтобы избежать ответственности.

"Илиаду" написал Гомер. Паровую машину изобрел Джеймс Уатт. Крылья дали человечеству - братья Райт. А Ватерлоо проиграл Наполеон.

Русскую литературу создал Пушкин. Выволакивают ее из провинциальной трясины Бродский с Набоковым. А роман "Я шел на связь..." - произведение господина Любина. И массы тут ни при чем...

Часто пишут: "Музыка и слова народные". Затем выясняется, что народные слова принадлежат Алешковскому. Да и музыка - ему же...

Впервые евреи оплакивают смерть араба. Это не случайно.

Президент Садат добился консолидации власти. Остановил напор фанатиков ислама. Слегка приструнил Каддафи. Выдворил советских шпионов, да еще отобрал у них любимую Асуанскую плотину.

Вспоминается такая песня:

Жар пустыни мне очи щипет (?!), И глаза застилает пот... Напиши мне, мама, в Египет, Как там Волга моя течет.

Эта песня - вершина экспансионистского нахальства. (Где уж там Киплингу с его африканскими маршами!) Садату она не понравилась...

У него было много врагов. Как у всякого миролюбивого человека. Потому что мир требует жесткой и целенаправленной воли.

Садат добился мира на Востоке. Мира, от которого зависит жизнь сотен тысяч людей. И который может рухнуть с гибелью одного-единственного человека.

Потому что мир - неустойчив. Люди злы. И нет конца человеческому безумию.

Садат творил добро неумолимо и жестко. Очевидно, не знал, не увидел другого пути.

Сердце такого человека открыто пулям.

БЫВАЮТ СИТУАЦИИ, КОГДА...

Бывают ситуации, когда все правы. И те, кто за. И те, кто против.

Израиль решил не оказывать помощи тем эмигрантам, которые едут в Америку. Решение это продиктовано отнюдь не жестокостью израильских властей.

Израиль-маленькое, воюющее государство Ему необходимы военные и профессиональные кадры. Ему дорога идея объединения, монолитности своего народа. Значит, Сохнут будет помогать лишь тем, кто намерен жить в Израиле.

Решение, конечно, волевое, но психологически объяснимое. Сохнут руководствуется государственными интересами.

Хотя вряд ли это решение достигнет цели. Много ли проку от беженцев, которых заполучили насильственно?.. Нелегко будет превратить этих людей в героев даже капиталистического труда. И тем более - в доблестных солдат...

Однако решение принято. Американский госдепартамент высказался на эту тему критически. ХИАС заявил, что будет и дальше оказывать помощь тем, кто намерен ехать в Америку, Затем поползли тревожные слухи. Якобы господин Шафир взял свое заявление обратно. Видимо, не без давления Сохнута...