Сергей Довлатов - Марш одиноких
- Название:Марш одиноких
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Сергей Довлатов - Марш одиноких краткое содержание
Марш одиноких - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Жители Таллина-медлительны и неподвижны. Я думаю, это неподвижность противотанковой мины.
Таллин-город вертикальный, интровертный. Разглядываешь высокие башни, а думаешь о себе.
Это наименее советский город Прибалтики. Штрафная пересылка между Востоком и Западом.
Жизнь моя долгие годы катилась с Востока на Запад. И третьим городом этой жизни стал Нью-Йорк...
Нью-Йорк - хамелеон. Широкая улыбка на его физиономии легко сменяется презрительной гримасой. Нью-Йорк расслабляюще добродушен и смертельно опасен. Размашисто щедр и болезненно скуп.
Его архитектура напоминает кучу детских игрушек. Она ужасна настолько, что достигает своеобразной гармонии.
Его эстетика созвучна железнодорожной катастрофе. Она попирает законы эвклидовой геометрии. Издевается над земным притяжением. Освежает в памяти холсты третьестепенных кубистов.
Нью-Йорк реален. Он совершенно не вызывает музейного трепета. Он создан для жизни, труда и развлечений.
Памятники истории здесь отсутствуют. Настоящее, прошлое и будущее тянутся в одной упряжке.
Здесь нет ощущения старожила или чужестранца. Есть ощущение грандиозного корабля, набитого двадцатью миллионами пассажиров. И все равны по чину.
Этот город разнообразен настолько, что понимаешь - здесь есть место и для тебя.
Я думаю, Нью-Йорк - мой последний, решающий, окончательный город.
Отсюда можно эмигрировать только на Луну.
В РЕДАКЦИЮ ЗАШЕЛ ЖУРНАЛИСТ...
В редакцию зашел журналист. Предложил свои услуги:
- Хочу осветить серьезное мероприятие - выставку цветов. И разумеется - с антикоммунистических позиций.
Мы немного растерялись. Цветы и политика - как-то не вяжется...
Мне представился заголовок:
"Георгин - великое завоевание демократии!"
И еще я вспомнил один разговор. Уважаемый человек из первых эмигрантов настаивал:
- Скажите прямо, вы антикоммунисты или нет? И снова мы растерялись. Кто же мы, в самом-то деле? То, что не коммунисты, - это ясно. Но - анти?..
О научном коммунизме представления имеем самые расплывчатые. Даже что такое "базис" - нетвердо помним. (Похоже на фамилию завмага). Бороться с научным коммунизмом должны ученью, философы, экономисты...
О реальном коммунизме знаем еще меньше. Ведь то, что происходит на родине, - от коммунизма чрезвычайно далеко. Это свинство даже вожди перестали коммунизмом называть.
В общем, нет коммунизма. И не предвидится...
Антикоммунисты ли мы? Можно ли быть против того, чего не существует?..
Как-то раз я беседовал с атеистом.
- Я атеист, - сказал атеист, - мой долг противостоять религии. И противостоять Богу!
- Так ведь Бога нет, - говорю. - Как можно противостоять тому, чего нет? Тому, что сам же и отрицаешь?..
Удивительно похоже рассуждают фанатики. Будь то рассуждения за или анти...
- Ладно, - сказал уважаемый человек из первых эмигрантов. - А если произойдет интервенция? Если появится возможность захватить Москву? Вы примете участие?
- Это значит - стрелять?
- Разумеется.
- В кого? В девятнадцатилетних одураченных мальчишек? В наших братьев и сыновей?..
Как ужасна сама мысль об этом! И как благородно на этом фоне звучит мирный призыв Солженицына:
"Живите не по лжи!"
Это значит - человек должен победить себя. Преодолеть в себе раба и циника, ханжу и карьериста...
Иначе - новое море крови. И может быть - реальный конец вселенной...
Мы сказали журналисту:
- Напишите о выставке цветов. Напишите без всяких позиций.
- Без всяких позиций? - удивился журналист. Затем подумал и говорит:
- Надо попробовать...
ПОНАДОБИЛИСЬ МНЕ...
Понадобились мне новые ключи. Захожу в мастерскую. У прилавка мужчина лет шестидесяти.
- Я - Кеннет Бауэре, - представился он и включил станок.
Над его головой я увидел портрет длинноволосого старика.
- Ты знаешь - кто это? - спросил мистер Бауэре. - Мой дедушка Альберт Эйнштейн! Я выразил изумление.
- Вы - еврей? - говорю. Надо же было что-то сказать.
- Я - американец, - ответил Кеннет Бауэре, не прерывая работы.
Затем указал на старинную фотографию. Пожилой мужчина в очках склонился над книгой.
- Ты знаешь, кто это? - спросил мистер Бауэре. - Великий ирландский писатель Джойс... Мой дядя!
- Значит, вы - ирландец? - сказал я. Надо же было что-то сказать.
- Я - американец, - ответил Кеннет Бауэре, не прерывая работы, теперь взгляни сюда.
Он показал мне цветной фотоснимок. Чернокожий боксер облокотился на канаты ринга.
- Узнаешь? Это великий боксер Мохаммед Али. Мой племянник...
Признаться, я несколько оробел. Кеннет Бауэре выглядел совершенно здоровым. Взгляд его был насмешлив и проницателен.
- Значит, вы - мусульманин? - сказал я. Надо же было что-то сказать.
- Я-американец.-ответил Кеннет Бауэре, не прерывая работы.
- Эти люди - ваши родственники?
- Да, - сказал он.
- Все эти люди - родственники?
- Безусловно, - сказал он.
- Люди всего мира? Всех национальностей? Всех эпох?
- Ты абсолютно прав, - сказал мистер Бауэре, - ты умнее, чем я думал.
Он закончил работу и протянул мне ключи. Я поблагодарил и расплатился. Мистер Бауэре с достоинством кивнул. Уходя, я еще раз спросил:
- Все люди мира - родственники? Братья?
- Вне малейшего сомнения, - ответил Бауэре и добавил: - Будешь в нашем районе, занеси мне свою фотографию...
МЫ И НЕ ЗАМЕТИЛИ...
Мы и не заметили, как превратились в старых американцев. Мы уже не замираем около витрин. Не разрешаем себе покупать четырехдолларовые ботинки. Не уступаем женщинам места в сабвее...
Привыкли, осмотрелись, чувствуем себя как дома. Даже лучше.
Мы беседуем с вновь прибывшими. Снисходительно выслушиваем их наивные темпераментные монологи:
- Продавцы такие вежливые! Полицейские такие обаятельные. Квартиры такие просторные...
Мы-то убедились - всякое бывает. И продавцы, бывает, обсчитывают. И полицейские грубят. И в просторной квартире неисправностей хватает...
В учреждениях бюрократии полно. Среди чиновников взяточники попадаются. Бывает, что и в очереди постоишь... Как дома...
Мои взаимоотношения с Америкой делятся на три этапа.
Сначала все было прекрасно. Свобода, изобилие, доброжелательность. Продуктов сколько хочешь. Издательств сколько хочешь. Газет и журналов более чем достаточно.
Затем все было ужасно. Куриные пупки надоели. Джинсы надоели. Издательства публикуют всякую чушь. И денег авторам не платят.
Да еще - преступность. Да еще - инфляция. Да еще эти нескончаемые биллы, инвойсы, счета, платежи...
А потом все стало нормально. Жизнь полна огорчений и радостей. Есть в ней смешное и грустное, хорошее и плохое.
А продавцы (что совершенно естественно) бывают разные. И преступники есть, как везде. И на одного, допустим, Бродского приходится сорок графоманов. Что тоже совершенно естественно...
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: