Николай Гоголь - Миргород (сборник)

Наиболее ранняя запись украинской сказки первой редакции относится к 40–50 гг., это — "Сказка, що парубок любив дiвку i потому перестав i вона εго хотiла зчарувати" в собрании А. И. Дыминского. Парень любит девушку, но затем бросает ее. Отвергнутая девушка в виде кошки приходит к парню; парень набрасывает на нее уздечку и ездит на ней "по полях и житах" до тех пор, пока та не умирает. Парню "присудили" три ночи ходить в церковь и читать "книжку". Мать, выступающая в роли "доброго советника", советует парню не оглядываться и не отвечать. В полночь мертвая девушка встает из гроба; парень, несмотря на все упрашивания ведьмы, не оборачивается, и при пении петухов девушка вновь ложится в гроб. На вторую ночь повторяется то же. На третью ночь ведьма призывает на помощь других мертвецов, затем предлагает принести новорожденного младенца и, наконец, палочку, осмоленную с обеих сторон смолой, но поют петухи "i ото всьо зосталося на церквi". На утро парня выпустили, а мертвую ведьму вывезли за пределы села и сожгли ("Казки та оповiдання з Подiлля в записах 1850—60 рокiв", 1928, стр. 55–56, № 111).

Из русских сказок с аналогичной сюжетной схемой можно отметить сказку № 208с в собрании "Народных русских сказок" Афанасьева.

Завязка большинства сказок первой редакции: парень накануне свадьбы бросает девушку (Б. Гринченко. "Этнографические материалы", т. I, стр. 66), парень не желает "ночевать" с девушкой (В. Милорадович. "Киевская Старина", 1896, кн. IX, стр. 48). То же в приведенной сказке из собрания А. И. Дыминского и в сказке "Вiдьма та вiдьмак" Драгоманова ("Малор. народные предания", стр. 71). У Гоголя этот сказочный мотив отвергнутой любви сохраняется только в рудиментарной форме. "…Старуха шла прямо к нему с распростертыми объятиями. "Эге, гe!" подумал философ: "только нет, голубушка, устарела!"…" [Мотив: "старуха, требующая любви от молодого героя и затем обращающаяся в девушку", был разработан М. П. Загорским. В 1825 г. в "Новостях литературы" была напечатана его "народная русская сказка": "Оборотень или старуха-красавица" (вышла в том же году отдельным изданием). Герой Загорского — Ратмир, богатырь князя Владимира. См. В. Сиповський. "Украïна в росiйському письменствi, Киïв, 1929, стр. 76–77.]

За эпизодом "отказа" следует у Гоголя эпизод езды ведьмы на парне. "Старуха подошла к нему, вскочила с быстротою кошки к нему на спину и он, подпрыгивая, как верховой конь, понес ее на плечах своих". Последовательность эпизодов в "Вии" (отвергнутая Хомою ведьма, ведьма, кошкою прыгающая на спину, езда ведьмы на Хоме) соответствует последовательности эпизодов в сказках. Многие народные рассказы, как заметил В. Милорадович, начинаются так же, например: "батько йшли на досвiтки, коли бiла кiшка скочила ïм на в'язи". Или "вiдьма перевернулась кiшкою i стала паробковi стрибать на плечi". Кошкой приходит ведьмина дочь в сказке у Дыминского; кошкой прыгает она под ноги парню в сумской сказке о Пантелеймоне у Б. Гринченка: "Як вийде вiн з хати, то вона як насяде, то вiн везе аж до свого порога"; "то був такий хороший парубок, а то став такий як сухарь". Ср. у Гоголя вставной рассказ о псаре Миките, на котором ездила панночка и который "воротился едва живой и с тех пор иссохнул весь, как щепка".

Но если в "Майской ночи", как отметил В. Шенрок, Гоголь сохраняет всю конкретность фольклорного мотива превращения ведьмы в кошку, то в "Вии" он заменяет его сравнением: ведьма прыгает на спину Хоме, как кошка; Хома не превращается в коня, но, как конь, везет ведьму и т. п.

Осиновым поленом убивает ведьму, на которой он едет, солдат в сказке Афанасьева, "дубчиком" — в сказке из Лубенского уезда у Мялорадовича.

В сказках первой редакции убитая кошка-ведьма, ведьма-конь принимают вновь вид девушки. "Дивиться, коли там уже лежить дiвка — вiн скорiй до дому". Гоголь сохраняет схему этого сказочного эпизода, но подвергает его значительной литературной обработке. Сказка изображает только действие, Гоголь привносит эмоционально-психологическое содержание (например: "Жалость и какое-то странное волнение и робость, неведомые ему самому, овладели им"…).

Панночка, умирая, называет Хому; она высказывает отцу предсмертное желание, чтобы философ читал над ней псалтырь. Требование отца панночки читать три ночи псалтырь у гроба девушки, обещание наградить, слова сотника о желании отомстить виновнику гибели дочери, — все эти мотивы и эпизоды в "Вии" соответствуют ходу развития действия в сказках первой редакции. В указанной сказке из сборника Афанасьева отец убитой приходит звать солдата читать псалтырь, обещая ему награду; в сказке из Сумского уезда мать, желая отомстить парню, требует, чтобы тот переночевал около гроба. В сказке из Лубенского уезда рассказывается: "I приснилося ïï батьковi Хай же той парубок, що пхнув нiж, прийде до церкви i одпiшить йому половину свого багатства".

Червонцы, которые Хома должен получить от сотника как вознаграждение; чтение псалтыря в продолжение трех ночей около гроба умершей; круг, очерчиваемый Хомой; ужасы, переживаемые им; попытки убежать; нарастание ужасов; обращение к "старшей ведьме", — все эти черты восходят к фольклору.

Встающая из гроба панночка у Гоголя не может переступить черту, увидеть Хому Брута. Ср. в сказке из Сумского уезда: "Прилетiли Вiдьми в хату: як кинуться до Пантелимона, добiгли до круга, та й назад; кругом бiгають, а за круг не перебiжать". В сказке из Лубенского уезда: "Ciв той роботник, чита, коли встае та дiвка, шарила, шарила по хатi, нема його, не найде, i подалась iз хати. Наскликала Вiдьом, може, штук з двадцять. Шукають вони, шукають — не найдуть".

Тройная градация ночей, тройное ступенчатое возрастание страхов, обращение к "старшему", чтобы увидеть парня и переступить черту, эти эпизоды завершают повествование и в "Вии" и в сказках. В первую ночь панночка-ведьма пытается сама увидеть, найти Хому Брута, переступить черту "таинственного круга"; во вторую приводит других; в третью они обращаются к "старшему" (Вию) и тот указывает на Хому. То же имеем и в сказках. Три ночи прилетают мертвые ведьмы и не могут увидеть парня; на третью ночь они посылают за "старшей ведьмой" в Киеве: "та найде". Послали за нею, она прилетела и указала на парня. Но парень принес с собой петуха, и только ведьмы пустились к нему, он придавил петуха, тот запел, и ведьмы исчезли (Лубенский уезд, В. Милорадович). В другой сказке Лубенского уезда ведьмы ищут парня и не находят, посылают за киевскою ведьмою, киевская ведьма указывает, где сидит парень, но с пеньем петуха ведьмы разбегаются, а "мертва там i впала" ("Киевская Старина", 1896, IX, стр. 46), В сказке из Сумского уезда на вторую ночь налетает еще большая сила ведьм, бегают вокруг черты, но не могут переступить черту; на третью ночь они обращаются к "старшей киевской ведьме" (Б. Гринченко).