Юрий Дружников - Изгнанник самовольный

Нессельроде, человек прусского происхождения, родился на английском корабле, который подплывал к Лиссабону. По-русски Нессельроде не говорил. Был он жестким, хитрым и двуличным. Грек Каподистриа являл собой либеральное начало и европейский подход к русским вопросам. Поскольку Пушкин был принят на службу графом Нессельроде, а также учитывая смягчающую роль Каподистриа после конфликта (о чем еще будет речь), можно предположить, что отказ в выезде за границу последовал из канцелярии графа Нессельроде.

Были ли основания не выпускать молодого поэта за рубеж или это был произвол? Так или иначе, с самого начала самостоятельной жизни возле уха Пушкина звякнуло ласковое, как защелка собачьей цепи, слово "запрещено".

Возможности бесконтрольного пересечения границы на Руси были ликвидированы при Иване Грозном. "Ты затворил царство русское, сиречь свободное естество человеческое, словно в адовой твердыне,- упрекал Андрей Курбский Ивана IV.- Кто поедет из твоей земли в чужую, того ты называешь изменником, а если поймают его на границе, ты казнишь его разными смертями". Дворянство было тестом, из которого государство пекло для себя преданных чиновников. "Чтобы можно было спокойно удерживать их в рабстве и боязни, никто из них... не смеет самовольно выезжать из страны и сообщать им о свободных учреждениях других стран". Так объяснял русскую ситуацию немецкий путешественник XVII века. С XV века (а может, и раньше) под изменой стали понимать, главным образом, побег или попытку побега за границу.

Причин ограничений было несколько: опасение, что чужая вера проникнет внутрь страны, возникнет ересь, что, узнав о вольной жизни за границей, вернувшийся будет недоволен крепостной зависимостью на родине, наконец, весьма частое превращение путешественников в невозвращенцев: "одно лето побывает с ними (с иностранцами.- Ю.Д.) на службе, и у нас на другое лето не останется и половины русских лучших людей".

Тайные побеги за границу были следствием запрета на легальный выезд. А чтобы пресечь побеги, возникла система заложничества. То была остающаяся семья, жизнь которой зависела от того, вернется посланный или нет. "А который бы человек князь или боярин, или кто-нибудь сам, или сына, или брата своего послал для какого-нибудь дела в иное государство без ведомости, не бив челом государю, и таком б человеку за токе дело поставлено было в измену, и вотчины и поместья и животы взяты б были на царя ж, а ежели б кто сам поехал, а после его осталися сродственники, и их бы пытали, не ведали ль они мысли сродственника своего ж, или б кто послал сына, или брата, или племянника, и его потому ж пытали бы, для чего он послал в иное государство, хотя государством завладети, или для какого иного воровского умышления по чьему наущению".

Заметим: государство непременно предполагает в личных стремлениях человека только плохие намерения. Для того, чтобы выехать, надо унизиться, бить челом. Выезд за сто лет, прошедших от Ивана Васильевича до Алексея Михайловича, стал труднее. Хорват Юрий Крижанич, писатель, подвизавшийся при Алексее Михайловиче в Москве в 1645-1675 годах, сформулировал пять принципов власти в России, которыми регулировалась жизнь во всех ее проявлениях. Это: 1) полное самовладство, или, говоря теперешним термином, тирания; 2) закрытие рубежей, то есть железный занавес; 3) запрет жить в безделье (принудительный труд); 4) государственная монополия внешней торговли; 5) запрет проповедовать ереси, или идеологическое единомыслие, борьба с диссидентством, постоянное свидетельствование преданности власти. Добавим теперь к этому сверхзадачу, о которой Крижанич запамятовал, а именно: идею мирового господства, амбиции типа "Москва - Третий Рим".

Крижанич писал о закрытии границ: чужестранцам не разрешается свободно и просто приходить в нашу страну, и нашим людям не разрешают без важных причин скитаться за пределами. Эти два обычая - две ноги и два столпа сего королевства, и их надо свято соблюдать. Самого Крижанича, между прочим, когда он въехал в Россию, сослали в Сибирь и долгие годы не разрешали вернуться на родину.

При Петре Великом, прорубившем так называемое окно в Европу, для охраны границ в 1711 году была учреждена ландмилиция, то есть пограничная военная стража. Вдоль границ начали строиться оборонительные линии на юге Украины. Однако для учения, торговли и заимствования западных новшеств, особенно в военной области, поездки за рубеж при Петре расширились, прежде всего благодаря его собственному практическому интересу к Европе.

Выпуск за границу встречал противодействие в русском обществе. Зрелый Пушкин, занимаясь историей Петра, отмечал: "За посылание молодых людей в чужие края старики роптали, что государь, отдаляя их от православия, научал их басурманскому еретичеству. Жены молодых людей, отправленных за море, надели траур...". Анализ причин этой неприязни увел бы нас в сторону. Важно же, что традиционное русское мышление вообще все иностранное и заграницу в целом, как отмечает американский славист Д.Ранкур-Лаферрьер, соотносит с дьявольщиной, с тем местом, где, с точки зрения русского человека, дьявол обитает. Заграница - это то, что находится далеко: у черта на куличках, у черта на рогах, а сами иностранцы сродни дьяволам. Об этом же свидетельствуют многочисленные источники, начиная с древней русской литературы до "Мастера и Маргариты" Михаила Булгакова, у которого демонический Воланд все время подчеркнуто изображается иностранцем.

Таким образом, в исторически сложившемся русском сознании заграница есть нечто проклятое Богом, ад. Для Пушкина же и его единомышленников заграница - источник просвещения, культуры, вообще рай.

Проблема выезда за границу облегчилась при императоре Петре III с изданием Манифеста о вольности дворянской. Привилегированное сословие освобождалось от принуждения к службе. Неслужащий дворянин получил даже право ехать за границу и служить там. При Екатерине Великой с ростом культуры русского общества сближение с Европой еще более расширилось. Поездка за границу для учения, развлечения или расширения общей культуры, а также для лечения становилась непременной частью существования состоятельных людей. В Европу ехали художники, музыканты, сочинители. Одни из них приезжали и снова уезжали, другие оставались там навсегда. Сравнительно легко удавались и побеги. Брат писателя Василия Капниста Петр благополучно бежал от ухаживаний Екатерины II за границу, просто сев инкогнито на корабль, уходивший в Англию.

Некоторые русские, покидая отечество в конце XVIII - начале XIX века, переходили в католичество или масонство. Другие, даже живя в Петербурге, старались получить образование в нерусских учреждениях и предпочитали не иметь ничего общего с духом народа, потребностями страны и, как пишет историк Майков, "тянули в сторону врагов родины".