Юрий Дружников - Няня в венчике из роз

Эта, так сказать, синтезированная народная мудрость вводится в литературоведение не случайно. Пушкинистика становится родом агиографии, каковой она пребывает и сегодня. Темы "Пушкин и народ", "Пушкин и Родина", его патриотизм объявляются фундаментальными в литературоведении, а няня -основополагающим элементом построения таких моделей. И тут имя Родионовна оказывается весьма кстати. Поскольку в русском социуме существует motherland, а не fatherland, ввести бы в употребление слово "матриотизм" или "матечество", да мешает ассоциация со словом "мат".

Разумеется, этимология с этим ничего общего не имеет, ибо "Родион" происходит предположительно от греч. rodon -- "роза". Но подсознательно сходное звучание одного слова накладывалось на другое: Родионовна -- род -народ -- родина. "Образно выражаясь, земля кормит крестьянина, будто мать кормит младенца. Земля в какой-то степени контролирует своих обитателей, почти как мать свое дитя". В этом построении именно няня есть правильная фигура, необходимая для формирования русского национального поэта в"--1. Без нее он не полон.

Рассуждения о народности творчества стали неотъемлемой частью науки о Пушкине. Пригодились и некоторые соображения славянофилов. В советское понимание народности вкладывалось: 1) происхождение писателя, 2) фольклорные основы его творчества и 3) выражение им интересов народных масс. С первым у Пушкина было плохо -- аристократ; второе, как ни подтасовывай, далеко не укладывалось в фольклор (скажем, "Пиковую даму" из русского фольклора не произведешь), а третье было выдумкой, словесной мишурой, нужной идеологам. Тогда же появилась писательская шутка: изнародование литературы.

Арина Родионовна, если на то пошло, помогла Пушкину спастись в революцию, защитила своим простым крестьянским происхождением его, дворянина, классового врага. Она же помогала поэту соответствовать всем трем пунктам: его происхождение корректировалось близостью к простому народу, она повела его творчество в правильном направлении, дав ему фольклор, то есть народную основу. Наконец, назвав няню близкой ему по духу, делали вывод: он выражал ее интересы, которые символизировали интересы всего русского народа. Посланец народа, няня становится символом всей России, великим сыном которой является поэт в"--1.

Независимые голоса некоторых западных пушкинистов давно звучали скептически. Набоков писал: "Она грандиозная фаворитка народолюбцев-пушкинистов. Воздействие ее сказок на Пушкина преувеличивается с невероятным энтузиазмом. Сомнительно, что Пушкин когда-либо читал ей "Евгения Онегина", как утверждают некоторые комментаторы и иллюстраторы". "Советские критики, которым должно преувеличивать обязательные симпатии Пушкина к "широким массам", -- пишут Ричардс и Кокрелл, -- естественно, придали особую важность Арине Родионовне и ее роли в становлении поэта, иногда до такой степени, что она выглядит держащей на своих хилых плечах чуть ли не весь пушкинский патриотизм". Еще жестче роль няни сформулировал Джон Бейли: "Представитель народа, канонизированный в житии святого Пушкина".

Читая советские работы, думаешь, что подобный подход нельзя назвать иначе, как оглуплением Пушкина и сущности литературного процесса вообще. Один из самых умных людей в истории России, который с детства начал постигать сокровища мировой литературы, который учился в лучшем учебном заведении империи и всю жизнь близко общался с выдающимися писателями, философами, политиками, -- этот гениальный интеллигент знакомился с языком, фольклором и даже со всем народом посредством старушки, которая не могла запомнить двух букв, чтобы написать слово "няня".

Известно, что у Пушкина "био" автора и лирическое "я" героев часто близки, почти слиты. Но это все же не одно и то же. Литературный миф об идеальной няне, как и во многих других случаях (жена поэта -- Мадонна Наталья Николаевна, благородные бандиты Пугачев и Дубровский, Петр Великий -- кумир на бронзовом коне), зачал он. За ним продолжили дело первые пушкинисты. Романтизированная няня первого поэта России вошла в литературу. Затем литературная героиня вернулась обратно в жизнь, постепенно потеснила в биографии поэта других нянь, бабушку, мать поэта, всех его крепостных и, в конечном счете, представляет теперь в пушкинистике едва ли не весь русский народ.

Как Пушкин, по Аполлону Григорьеву, "это наше все", так няня в биографиях поэта стала для Пушкина все, заменила ему семью, а периодами друзей и общество. Зимой, сообщает пушкинист, няня заменяла даже печку: "В Михайловском доме морозным зимним вечером... его согревает лишь любовь няни". Хотя советской власти уже нет, правильная с точки зрения официальной мифологии няня заполняет не только массовую литературу о Пушкине, но и, за редким исключением, исследования. Круг замкнулся: литературный образ стал биографическим, великая няня -- важной частью мифологизации великого народного поэта -- национальной святыни.

В доказательство влияния, роли, важности няни приводится позднее стихотворение "Вновь я посетил " (1835):

Вот опальный домик,

Где жил я с бедной нянею моей.

Уже старушки нет -- уж за стеною

Не слышу я шагов ее тяжелых,

Ни кропотливого ее дозора.

За этими строками следует продолжение, которое служит наиболее важным аргументом защитников няни:

Не буду вечером под шумом бури

Внимать ее рассказам, затверженным

Сыздетства мной -- но все приятным сердцу,

Как песни давние или страницы

Любимой старой книги, в коих знаем,

Какое слово где стоит. Бывало,

Ее простые речи и советы,

И полные любови укоризны

Усталое мне сердце ободряли

Отрадой тихой...

"Какие еще нужны доказательства и характеристика той роли, которую сыграла неграмотная Арина Родионовна в жизни великого поэта? -- эмоционально вопрошает литературовед. -- И не дал ли сам Пушкин ответ тем мемуаристам, которые говорили о "преувеличениях""? Пушкин действительно дал ответ пушкинистам: он сам вычеркнул эти строки.

Поэтические свидетельства используются в качестве документальных, а в них няня -- образ. Он-то и выполняет историческую роль, которую сыграла неграмотная Арина Родионовна. Проще говоря, няня рассказывала Пушкину сказки, а его биографы стали сочинять сказки о няне. И чем больше восхваляли няню, тем явственней становилось то, чего авторы вовсе не хотели делать: оглуплялся Пушкин, художественный уровень произведений которого якобы оценивался доброй, но безграмотной прислугой. К тому же становилось ясно, что остальное "широкое народное окружение" поэта не играло роли, коль скоро только одна няня оказалась гениальной. Народ безмолвствовал.

Наглядная мифология