Юрий Дружников - Отец на час

АНЯ (смеется). Это не танец маленьких лебедей, а танец больших бегемотов.

ГРИША. Пускай хоть чертей на сковороде.

АНЯ. Счастливый ты!

ГРИША (насмешливо). Догадалась или вычислила?

АНЯ. Это сразу видно.

ГРИША. А ты?

АНЯ. У меня отец, пока трезвый - человек. Напьется - лучше бы вообще его не было.

ГРИША. Лучше бы? Неизвестно. И потом, чтобы вообще не было - так вроде бы не может быть.

АНЯ (с издевкой). Правда? Чем плохой, лучше никакого. Твой-то отец не пьет?

ГРИША. Не знаю...

АНЯ. Как - не знаешь?

ГРИША. Да уж так - не знаю.

АНЯ (догадалась). Не живет с вами?

ГРИША (прорвавшись). Отец всю жизнь матери испортил! И мне тоже. Мать бы его, конечно, простила... Но если бы он вернулся, я бы ушел. Пускай они с матерью голубятся! (Делает вид, что читает афишу на тумбе.)

АНЯ. Дурак ты! А захочет он вернуться?

ГРИША (подумав). Нет... Ладно! У тебя свои заботы, у меня свои. Двушка есть?

АНЯ. Кажется. (Находит.) Вот! Куда тебе звонить?

ГРИША. Секрет.

АНЯ. Как ее зовут?

ГРИША. Не знаю.

АНЯ. Она с твоего двора?

ГРИША. Секрет - мужского рода. (Заходит в телефонную будку, Аня за ним.) Отпрянь! Подслушивание - мать всех пороков.

АНЯ. А кто отец?

ГРИША (поколебавшись). Отца нет, безотцовщина. Отвались!

АНЯ отходит к авансцене, разыгрывает пантомиму: разворачивает газету, читает, ничего не находит интересного. Вдруг что-то нашла, прочла, снова зевает. Гуляет за деревьями.

ГРИША (плотно закрывает дверь телефонной будки и тут обнаруживает, что стекло выбито. Набирает номер, отворачивается, старается говорить тихо). Справочное? Телефон Службы быта можно? Ага! (Снова набирает, старается говорить басом.) Служба быта? Вот... мы переехали... новая квартира и нужно передвинуть мебель. Пере... да! Можно нанять грузчика? Таких услуг не оказывайте? А какие? Все остальные... Полы натереть можно? А это мужская работа? Надо! Адрес? Песчаный переулок, дом десять, квартира семьдесят три... Метраж? Тридцать два, примерно. Когда? Спасибо! (Выходит из будки.)

АНЯ. Ну как? Договорился? Придет?

ГРИША. А как же!

АНЯ. Куда?

ГРИША. Много будешь знать...

АНЯ. ...состарюсь? Глупо! Стареют как раз от недостатка знаний.

ГРИША. Мне пора, эстрадный философ. Чао!

АНЯ. Хочешь, я тебя провожу?

ГРИША (испуганно). Зачем?

АНЯ. Охота пройтись с джентльменом.

ГРИША. Слушай, как бы мне от тебя отвязаться?

АНЯ. Ах, отвязаться?! Еще пожалеешь! (Расходятся.)

Затемнение.

Вестибюль школы. Уютный уголок в стороне от главных магистралей. Кактусы на окне. Рядом бюст Пушкина. На шее Пушкина дощечка: "Осторожно, окрашено!" Пушкин словно прислушивается к разговорам. Впрочем, может, наоборот: абсолютно равнодушен. Звонок с урока. Взрыв шума: топот, смех, крики, вавилонское столпотворение где-то рядом. Словом, перемена. Появляется АНЯ, прячется за Пушкиным. Из класса в учительскую идет ЛАРИСА. В руках журнал, плакаты. АНЯ выходит из-за бюста Пушкина.

ЛАРИСА. О господи! Ты меня испугала. Засада?

АНЯ. Я хотела вас застать один на один. Вернее, одна на одну. Посоветоваться, как мужчина с мужчиной.

ЛАРИСА. Лучше, как женщина с женщиной.

АНЯ. Нет, правда... Вы нашим девчонкам показались... В общем, ничего особенного, смотрели, наш вы человек или нет.

ЛАРИСА. Вот так ничего особенного! И каков же вывод?

АНЯ. Вроде наш.

ЛАРИСА. Если вы хотите предложить мне в чем-то вам потакать, не выйдет. Комплиментами меня не купите.

АНЯ. Что вы! Я по личному вопросу.

ЛАРИСА. По личному? Это хорошо, я сама хотела с тобой поговорить. Ты рассеянна на уроке. В чем дело? Что-нибудь случилось?.. Мальчишки?..

АНЯ. С ними все понятно! Двинешь поддых - и ходят как шелковые.

ЛАРИСА. А дома у тебя как?

АНЯ (мнется, колеблется, говорить ли). Да так...

ЛАРИСА. Может, я помочь могу?

АНЯ. Вы? Мама-то ничего не смогла.

ЛАРИСА. А где она?

АНЯ. Уехала в санаторий. Отец при ней стеснялся... Ну, держался. А теперь почти каждый день выпившим приходит. Не знаю, что с ним делать. Мама приедет и обязательно будет говорить, что это я его тут распустила. А как мне его в руках держать?

ЛАРИСА. Держать в руках - трудно, руки у тебя слабенькие. Да и в сильных-то...

АНЯ. Я вот подумала... Может, скажу, что вы его в школу вызываете? Пускай придет. Вы его тут... А?

ЛАРИСА. Я?

АНЯ. Припугните его, пожалуйста! Скажите, что у меня дела плохи, что воспитывать меня надо, а то... Пускай пример мне показывает. Возраст-то у меня опасный, сами знаете! Мало ли чего я могу...

ЛАРИСА. Ты меня-то не пугай, не нагнетай страстей. Без этого попытаюсь поговорить. Попроси его зайти ко мне.

АНЯ. Обязательно! (ЛАРИСА хочет уйти). И еще, знаете, у нас в классе новенький - Лосев...

ЛАРИСА. И что же?

АНЯ. Так, ничего... Вы с ним больно строго сегодня разговаривали. Уж и мнения высказать нельзя?

ЛАРИСА. Можно! Только если "Евгения Онегина" цитируешь, не перевирай. И еще так развязно.

АНЯ. Да мы "Онегина" еще в прошлом году прошли, что же - до гроба помнить?

ЛАРИСА. Лосев - любитель авторитетно заявлять, не очень-то глубоко вникнув в суть.

АНЯ. Откуда вы его знаете?

ЛАРИСА. Так мне кажется.

АНЯ. А по-моему, он юноша. Ему самоутверждаться надо. Это его суть. Я с ним на одной парте и вижу, как он нервничает. А вы его...

ЛАРИСА. Нервничает?

АНЯ. У него отец с матерью не живет. И мать виновата.

ЛАРИСА (растерянно). В чем виновата?..

АНЯ. Почем я знаю! Моя мама говорит: если пар не спускать, все развалится.

ЛАРИСА. Какой пар?

АНЯ. Если не прощать... Она говорит, всегда бабы сами виноваты.

ЛАРИСА. Ты считаешь, в этом дело?

АНЯ. Не знаю. Я вот за своего отца знаете как переживаю... А когда совсем без отца?..

ЛАРИСА. Думаешь, Лосеву жалость нужна?

АНЯ. Может, не жалость... Просто добрей с ним?

ЛАРИСА (задумавшись). Ты права. Доброта и жалость - это разное. Только пожалеть легко, а быть доброй... ой как трудно!

Затемнение.

Снова квартира Нины Григорьевны. ГРИША дома один, штудирует поваренную книгу.

ГРИША. Закуска: холодная курица с соусом из грецких орехов и паштет из говяжьей печенки по-домашнему... На первое будем есть луковый суп по-парижски. Или лучше нет: суп Сен-Жермен из зеленого горошка. А может, примитивных щей?.. На второе подайте индейку по-рыцарски. (Читает.) "Индейка обязательно с грудкой, морковь, чеснок, две горошины черного перца, полстакана белого вина, белые грибы, белое сало шпиг". (Отбрасывает книгу.) Красок нету - все белое... Будем есть желтую яичницу с коричневой колбасой. Надежно, выгодно, удобно. (Принюхивается.) Дымком тянет... Вот она уже и готова! (Убегает, возвращается со сковородкой.) Чуть-чуть порозовела. Теперь надо долить белой воды и положить белого хлеба. Получится... Забыл что, но что-то наверняка получится.

В дверь настойчиво звонят. ГРИША спешит открыть. Входит БОРОДКИН с импортным саквояжем и пластмассовым футляром для чертежей. Молча протягивает ГРИШЕ саквояж и футляр, по-хозяйски оглядывается. Элегантно вешает шляпу, плащ, пиджак. Со значительностью вынимает из саквояжа аккуратно сложенный халат, причесывается перед зеркалом, массирует колени, не обращая внимания на ГРИШУ.