Нодар Думбадзе - Дидро

Нодар Владимирович ДУМБАДЗЕ

ДИДРО

Рассказ

Перевод З. Ахвледиани

Не в пример соседям, возвратившимся с русско-японской войны с чинами и медалями, Эдемика Вешапидзе умудрился привезти из Порт-Артура дурную болезнь... Потом нарек своего безмозглого отпрыска звучным именем - Дидро и со спокойной совестью отправился на тот свет, заставив четырех дюжих мужиков тащить себя на кладбище Концхоула...

Осиротевший Дидро, со своей стороны, с завидным усердием и убедительностью опроверг учение своего великого тезки французского просветителя Дени Дидро о врожденном таланте человека, навсегда застряв на рубеже между дважды два и трижды три.

- Э-эй, Дидройя - порт-артурский шпион!

- Ау! Дидройя - ойямовский выкормыш! - надрываются, задыхаясь от смеха, гутурские ребятишки на берегу Супсы.

- Вот я вас, мерзавцы! Стойте-ка там, сукины дети, погляжу, какие вы молодцы! - кричит Дидро, гоняясь с камнем в руке за рассыпавшимися в прибрежной рощице озорниками.

Не поймав никого, он с бранью и ворчанием убирается восвояси.

- Дидройя-ежик!

- Дидройя-ломовой!

- Дидройя-мылоед! - несется вслед за убегающим трусцою Дидро. Потом уставшие от преследования мальчишки с разбегу бултыхаются в прохладную воду водоворота Самгелиа.

Не было случая, чтобы Дидро бросил в детей камень. Замахнувшись на своих мучителей, он тут же опускает руку, внимательно разглядывает зажатый в кулаке камень, потом осторожно, словно жемчужину, прячет его в карман изодранных брюк.

Диковинными именами вроде Дидро в Гурии никого не удивить. Только в одном Гутури до войны жили четыре Отелло, восемь Гамлетов, семь Шекспиров, пять Дездемон и три Офелии. И никто никогда не гонялся за ними с криками и улюлюканьем.

Дидро был исключением. Дидро, кроме собственного имени, имел еще три прозвища: Ежик, Ломовой, Мылоед.

Ежиком прозвали его благодаря топорщившимся, словно колючки ежа, волосам и еще потому, что, заключив пари, он ухитрялся ступней сдирать с каштанов колючую кожуру.

Ломовым Дидро прозвали потому, что не было на селе человека сильнее его. Не раз видел я, как он с перекинутыми через оба плеча хурджинами и огромными, полными до краев корзинами в обеих руках шагал из села в районный центр. Лишь не знавший его или человек без сердца и совести позволили бы себе в такой момент поздороваться с Дидро. Не снимая поклажи, он останавливался и, словно навьюченный верблюд, с вытянутой шеей, взбухшими от напряжения жилами, вступал в беседу:

- Что-то не признал я тебя... Ты чей?

- Это я - Нодар, внук Кишварди!

- Кишварди? Повара гутурской столовой? Ай, какими котлетами он меня кормил бесплатно... Ты откуда?

- Из города.

- Ну, как там? Все спокойно?

- Спокойно.

- И на сколько дней ты приехал?

- На неделю.

- Ау, и за неделю ты думаешь стать человеком? Погляди на себя - кожа да кости!

- Дидройя, хватит болтать, опоздаем на автобус! - торопит его владелец вещей.

- Дай поговорить с человеком! А нет - брошу эти вонючие мешки на дорогу, и плевал я на твои три рубля - понял? - предупреждает его Дидро, а потом говорит мне:

- Познакомься. Это сын Ладико Каландадзе!

- Знаю его, Дидро!

- Ау, как обрадуется твоя тетка!.. А ты слышал, что твоего племянника Тамаза укусила змея?

- Как же, Дидро, ведь я был здесь!

- Да? А что его призвали в армию, знаешь об этом?

- Знаю.

- Смотри ты, все он знает! Что же ты сюда ехал?! Сидел бы в своем городе! - обижается Дидро.

- Ну, коли так, вернусь обратно.

- Ни шагу отсюда! Вот донесу ему эти паршивые мешки, до автобуса и мигом вернусь!

Дидро почти бегом срывается с места. Потом вдруг останавливается, оборачивается ко мне и жалобно просит:

- Не зови меня Ломовым, ладно? А я бесплатно донесу твой чемодан до села, ладно?

Улыбаясь, я киваю головой, хоть мне хочется не улыбаться, а плакать. Потом я отношу свой чемодан к краю дороги, сажусь на него и жду возвращения Дидро.

Что касается прозвища Мылоед, то им Дидро был наречен в моем присутствии года три тому назад. Я только приехал в село на каникулы. Был воскресный день. Гутурские бездельники, собравшись в парикмахерской, с наслаждением внимали словопрениям Дидро и парикмахера Эквтиме-брюхана. Когда я вошел в парикмахерскую, спор был в самом разгаре. На меня никто не обратил внимания.

- Хорошо, уважаемый Дидро, задай мне еще одну загадку. Не сумею отгадать - целый месяц буду брить тебя бесплатно! - упрашивал парикмахер напыжившегося Дидро. (Во всем селе Эквтиме-брюхан был единственным человеком, обращавшимся к Дидро с почтительным "уважаемый", Дидро, разумеется, не понимал издевательства.)

- Так и быть, уважаемый Эквтиме! Вот тебе моя задача: на границе Японии и Америки сидит на заборе петух - головой к Японии, хвостом к Америке. И вдруг снес петух яйцо на самой на линии границы. Кому принадлежало яйцо - Японии или Америке?!

В ожидании ответа Дидро сощурил глаза.

- Америке! - воскликнул Эквтиме.

- Почему? - спросил Дидро с иронией.

- Потому что хвост петуха обращен к Америке!

- Это ничего не значит! - окатил парикмахера холодной водой Дидро.

- Японии! - поспешил поправиться Эквтиме.

(Развязка этой опостылевшей загадки Дидро не нравится: петух не несется - это известно каждому. У Дидро подготовлен свой собственный новый, интересный финал.)

- Эй ты, чудак! - обратился он к парикмахеру. - Да разве Америка и Япония граничат друг с другом?!

Парикмахерскую сотряс дружный хохот.

- Твоя взяла, уважаемый Дидро, - ничего не поделаешь! - развел руками Эквтиме. - Но где ты выучил эту загадку?

- Где? В Порт-Артуре! - ответил Дидро так, словно вчера вернулся оттуда.

- Но когда же ты успел побывать в Порт-Артуре, уважаемый Дидро?

- А где, по-твоему, были я и мой отец в девятьсот четвертом?

- А мать? Где была твоя мать?

- Ну, что мне говорить с этим чудаком? - обратился Дидро к нам. Скажите, люди, ведь мой отец женился на моей матери после возвращения из Порт-Артура?

Все согласно закивали головой.

- Но ты-то? Где же ты сам был в то время? - не отставал парикмахер.

- Я? Я находился в своем отце!

- Вот так память! - воскликнул Эквтиме, потом встревоженно посмотрел на Дидро и сказал: - Уважаемый Дидро, никак температура у тебя! Покажи-ка язык!

Дидро вздрогнул. Сперва он окинул нас подозрительным взглядом, потом скромно высунул кончик языка и стал скошенными глазами разглядывать его.

- Ну, уважаемый Дидро, по кончику языка я ничего не узнаю. Высунь язык как следует, жалко тебе, что ли? - настаивал Эквтиме.

Дидро напрягся, выкатил глаза и почти на целую пядь выбросил свой огромный язык. И в тот же миг парикмахер мазнул его по языку мыльной щеткой.

- Эоу-у-у! - замычал Дидро, схватил грязную парикмахерскую салфетку, засунул ее в рот и выскочил в дверь.