Лев Толстой - Том 5. Война и мир

Князь Андрей после Аустерлицкой кампании твердо решил никогда не служить более в военной службе; и когда началась война и все должны были служить, он, чтобы отделаться от действительной службы, принял должность под начальством отца по сбору ополчения. Старый князь с сыном как бы переменились ролями после кампании 1805 года. Старый князь, возбужденный деятельностью, ожидал всего хорошего от настоящей кампании; князь Андрей, напротив, не участвуя в войне и втайне души сожалея о том, видел одно дурное.

26-го февраля 1807 года старый князь уехал по округу. Князь Андрей, как и большей частью во время отлучек отца, оставался в Лысых Горах. Маленький Николушка был нездоров уже четвертый день. Кучера, возившие старого князя, вернулись из города и привезли бумаги и письма князю Андрею.

Камердинер с письмами, не застав молодого князя в его кабинете, прошел на половину княжны Марьи; но и там его не было. Камердинеру сказали, что князь пошел в детскую.

— Пожалуйте, ваше сиятельство, Петруша с бумагами пришел, — сказала одна из девушек — помощниц няньки, обращаясь к князю Андрею, который сидел на маленьком детском стуле и дрожащими руками, хмурясь, капал из склянки лекарство в рюмку, налитую до половины водой.

— Что такое? — сказал он сердито и, неосторожно дрогнув рукой, перелил из склянки в рюмку лишнее количество капель. Он выплеснул лекарство из рюмки на пол и опять спросил воды. Девушка подала ему.

В комнате стояла детская кроватка, два сундука, два кресла, стол и детские столик и стульчик, тот, на котором сидел князь Андрей. Окна были завешены, и на столе горела одна свеча, заставленная переплетенной нотной книгой, так, чтобы свет не падал на кроватку.

— Мой друг, — обращаясь к брату, сказала княжна Марья от кроватки, у которой она стояла, — лучше подождать… после…

— Ах, сделай милость, ты все говоришь глупости, ты и так все дожидалась, — вот и дождалась, — сказал князь Андрей озлобленным шепотом, видимо, с желанием уколоть сестру.

— Мой друг, право, лучше не будить, он заснул, — умоляющим голосом сказала княжна.

Князь Андрей встал и на цыпочках с рюмкой подошел к кроватке.

— Или, точно, ты думаешь не будить? — сказал он нерешительно.

— Как хочешь — право… я думаю… а как хочешь, — сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шепотом вызывавшую его.

Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессонницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.

— Петруша с бумагами от папеньки, — прошептала девушка. Князь Андрей вышел.

— Ну, что там! — проговорил он сердито и, выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.

— Ну что? — спросил князь Андрей.

— Все то же, подожди, ради бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, — прошептала со вздохом княжна Марья. Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.

— Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! — Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.

— André, не надо! — сказала княжна Марья.

Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку.

— Но я хочу этого, — сказал он, — Ну, я прошу тебя, дай ему.

Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и, подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взял себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней на диване.

Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое-где титлы, писал следующее:

«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера. Если не вранье, Бенигсен под Прейсиш-Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. * 84 …Бенигсен под Прейсиш-Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. — Барон Л. Л. Беннигсен (1745–1826), немец по происхождению, генерал от кавалерии русской службы. Участник дворцового переворота 11 марта 1801 г. (убийство Павла I). Карьерист, интриган и честолюбец, Беннигсен не обладал талантом военачальника, с его именем связан ряд поражений русских войск в войне 1806–1807 гг. В 1812 г. но настоянию М. И. Кутузова он был удален из действующей армии. 7–8 февраля 1807 г. у Прейсиш-Эйлау произошло кровопролитное сражение. Несмотря на огромные потери, которые понесли обе стороны, спор о победителе остался нерешенным. Русские войска устояли. Наполеон, по его словам, потому только признал себя победителем, что ночью после битвы русские отошли к Кенигсбергу. Однако и французская армия, потерявшая почти половину своего состава, «неспособная не только к нападению, но даже к движению и бою» (А. И. Михайловский-Данилевский. Описание второй войны императора Александра с Наполеоном, в 1806 и 1807 годах, с. 211), несколько дней спустя поспешно отступила, преследуемая казаками М. И. Платова, и только нераспорядительность генерала Л. Л. Беннигсена, командовавшего русскими войсками, помешала полному ее разгрому. В Петербурге всё ликует, и наград послано в армию несть конца. Хотя немец, — поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туды и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю все было. О Прейсиш-Эйлауском сражении получил еще письмо от Петеньки, он участвовал, — всё правда. Когда не мешают, кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»

Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!

«Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», — подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья все стояла у кровати и тихо качала ребенка.

«Да, что бишь еще неприятное он пишет? — вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. — Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу. Да, да, все подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» — и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал, не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.

Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хотя и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discrétion [48] скромность. мучила его и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое * 85 Письмо это было старое… — Письмо Билибина основано на подлинном историческом материале, почерпнутом Толстым из книги А. И. Михайловского-Данилевского «Описание второй войны императора Александра с Наполеоном, в 1806 и 1807 годах». СПб., 1846. Отсюда заимствованы все факты: разгром прусской армии, соперничество Беннигсена с Буксгевденом, назначение главнокомандующим престарелого графа М. Ф. Каменского, битва при Пултуске; из этого же источника взяты тексты официальных документов: письмо прусского короля Фридриха-Вильгельма Наполеону (Толстой дает свой перевод французского текста письма. — А. И. Михайловский-Даниловский. Описание второй войны императора Александра с Наполеоном…, с. 38–39); распоряжение Каменского Беннигсену (там же, с. 99), его письмо к Александру I с просьбой об отставке (там же, с. 100–101) и др. Изменена лишь точка зрения: исторические факты осмыслены Билибиным и получают именно его неглубокую, но ироническую трактовку. Первоначально эти материалы писатель предполагал ввести в разговоры гостей А. П. Шерер (гл. VI); затем замысел изменился и они возникли «отредактированные» Билибиным (см. замечания Толстого на полях рукописного наброска сцены в гостинной Шерер (т. 13, с. 601). , еще до Прейсиш-Эйлауского сражения.