Эльчин - Смертный приговор

И вот ночью в Кишлинской тюрьме Хосров-муэллим увидел во сне Мир Джафара Багирова. Лицо Мир Джафара Багирова выступило из мрака, как будто со дна глубокого, очень глубокого колодца, оно быстро приближалось и наконец остановилось перед Хосровом-муэллимом Хосров-муэллим посмотрел в глаза, устремленные на него сквозь круглые стекла очков, и там же, во сне, весь облился холодным потом, потому что в глазах Мир Джафара Багирова, устремленных сквозь круглые стекла очков, был отсвет костра, горевшего в шести километрах от Гадрута десять лет назад, и тот отсвет источал чуму. Хосров-муэллим заслонился ладонями, отвернул лицо в сторону, стремясь защититься от чумы, он хотел бежать, но куда ни поворачивался, как ни старался заслониться, закрыться, отпихнуть чуму от себя, глаза, устремленные на него сквозь круглые стекла очков, не отставали, источаемая ими чума как черный-пречерный мазут разливалась по лицу, по груди Хосрова-муэллима, и издалека послышались крики будто заживо горящих в костре шестилетнего Джафара, четырехлетнего Аслана, двухлетнего Азера, и услыхавшая их крики Ширин, горя на костре, завыла как волчица...

- Ты чума! Чума! Чума! Чума! Ты чума! - среди ночи в камере Кишлинской тюрьмы Хосров-муэллим схватил за грудки Одного чело века, тряс его и изо всех сил орал, он хотел растерзать, разорвать на куски Одного человека - Мир Джафара Багирова. - Чума! Чума! Ты чума! Чума!

У проснувшегося от нечеловеческого крика Одного человека собственный голос пропал, он не мог вымолвить ни слова и вырваться из высохших, как сухое дерево, рук Хосрова-муэллима тоже не мог и едва не задыхался.

- Чума! Чума! Чума! - кричал Хосров-муэллим как сумасшедший.

Проснулся и подоспел на помощь Поэт, обнял Хосрова-муэллима, попытался, отвести его в сторону, но сил у молодого Поэта не хватало, а Хосров-муэллим никак не мог опомниться, прийти в себя и, вздувая вены на тонкой шее, по которой тек холодный пот, все тем же нечеловеческим голосом кричал:

- Чума! Чума!... Чума!...

Хосров-муэллим старался задушить, убить Одного человека, на помощь Поэту пришли Философ и Редактор, и втроем они вырвали из рук Хосрова-муэллима Одного человека, оттащили Хосрова-муэллима.

Хосров-муэллим задыхался, сердце его колотилось, будто хотело вырваться из груди, но понемногу Хосров-муэллим все-таки стал приходить в себя. Он не помнил, как встал с места, как напал на Одного человека, приняв его за Мир Джафара Багирова...

В камере воцарилась тишина, и в тишине внезапно Один человек заплакал, всхлипывая как ребенок:

- Чего вы все от меня хотите? Вы, вы, ну почему вы-то меня мучаете?

Потом однажды звякнул запор, заскрежетала дверь, назвали фамилию Хосрова-муэллима и сказали:

- С вещами.

Хосров-муэллим был обвинен в диверсионной деятельности, ему дали десять лет лишения свободы, отправили в Сибирь, в Томскую область, в Колпашевский район - в Нарым, где в свое время был в ссылке товарищ Сталин.

Теперь тысячи арестованных Иосифом Виссарионовичем Сталиным людей отправляли в Нарым, туда, где до революции был в ссылке сам Иосиф Виссарионович Сталин.

В 1912 году, в конце июля, И. В. Сталина арестовали в Петербурге и как политического заключенного на судне "Колпашево" отправили из Томска в Нарым. Полицейское управление Томска завело новое секретное дело "О ссылке Иосифа Виссарионовича Джугашвили, начиная с 8 июня 1912 года под открытым полицейским надзором на 3 года в Нарым". Товарищ Сталин жил в маленьком деревянном доме крестьянина Якова Агафоновича Алексеева на берегу озера Полой и в тот же год, 1 сентября, сбежал из Нарыма на судне, отправлявшемся в Тюмень. Много большевиков и кроме товарища Сталина были в ссылке в Нарыме, и товарищ Сталин бежал с их помощью. Сосланные в Нарым за большевистскую деятельность полицией Николая II неоднократно бежали из ссылки, это было делом почти обыкновенным. Бежал Алексей Иванович Рыков, член партии с 1898 года, после смерти Ленина шесть лет возглавлявший Советское государство. Бежал и Александр Васильевич Шотман, и Вениамин Давыдович Вегман, члены партии с 1899 года. Бежали десятки других, и десятки ссыльных в самом Нарыме вели революционную деятельность, а после победы Великой Октябрьской революции работали на высоких партийных и государственных постах. Но в 1937-1938 годах все были расстреляны как враги народа, террористы и шпионы...

Первый знакомый, которого увидел Хосров-муэллим в Нарыме, был Красный Якуб, он тоже был политический заключенный. Голос Красного Якуба был едва слышен из-под тряпок, которыми он закутал лицо в сорокапятиградусный мороз:

- Сказали, будто я бухаринец, муэллим... И даже не объяснили, злодейские дети, что такое - бухаринец?... Что делает бухаринец?... Что он делает такого, чтобы ему припаяли пятнадцать лет и отправили в Сибирь? Ну ничего, учитель, мы с тобой чуму видали. Что такое Сибирь, если мы с тобой, муэллим, чуму победили...

Хосров-муэллим смотрел, как Красный Якуб, пытаясь согреться, хлопал руками, плотно обернутыми в тряпки, похожими на клубки, как он прыгал на месте, потом спросил, будто не на далекой сибирской земле, среди льда и мороза, у Красного Якуба, а сам у себя:

- Так вы победили чуму?...

Этот вопрос и потом не выходил из памяти Хосрова-муэллима.

На далекой сибирской земле у Хосрова-муэллима были очень неожиданные встречи, но самая незабываемая произошла летним днем 1947 года на берегу реки Обь (Иосиф Виссарионович Сталин в сентябре 1912 года сел в лодку и сбежал из ссылки именно по этой реке): среди политических заключенных, привезенных из Тюменской области, Хосров-муэллим увидел Мамедагу Алекперова.

Он совсем не похудел.

Мамедага Алекперов исполнял обязанности моллы при захоронении умерших в ссылке заключенных мусульман, за такую услугу каждый арестант отрывал от своего пайка кусок и давал Мамедаге Алекперову.

От Мамедаги Алекперова больше не пахло духами, он издавал какой-то другой запах, но Хосров-муэллим никак не мог понять какой...

Узнал Мамедага Алекперов Хосрова-муэллима или не узнал? Неизвестно. Хосров-муэллим выяснять не стал. Но порой Хосрову-муэллиму казалось, что хотя Мир Джафар Багиров и этот человек совершенно непохожи друг на друга, ни внешне, ни, наверное, по характеру, по масштабу личности, но по существу, если вглядеться, они были как братья близнецы. Может, Мир Джафар Багиров, чтобы скрыться, превратился в Мамедагу Алекперова... А как же он попал в Сибирь?...

Сидя в уголке, Хосров-муэллим внимательно смотрел на Мамедагу Алекперова, наблюдал за Мамедагой Алекперовым.

И Красного Якуба на берегу Оби Мамедага Алекперов по мусульманским обычаям препоручил земле, и как все азербайджанские, татарские, узбекские, чеченские, лезгинские, казахские, кабардинские, балкарские, карачаевские, ингушские, таджикские, киргизские заключенные, Хосров-муэллим выделял часть своего пайка Мамедаге Алекперову.