К Енко - И В Сталин (Новая биография)

Вернувшись в Петроград, Сталин разыскал семью Аллилуевых, с которой был раньше знаком. Дом Аллилуевых, расположенный на окраине города, стал местом конспиративных встреч большевиков. В этом доме несколько дней от полицейских ищеек скрывался В.И.Ленин. Сталин жил в доме Аллилуевых почти как член их семьи, у него сложились хорошие отношения с сестрами Аллилуевыми - старшей Анной и младшей Надей, последней Сталин оказывал особые знаки внимания.

Надя, выросшая в семье профессионального революционера, сочувствовала большевикам и тоже увлеклась 37-летним Сталиным.

После Октябрьской революции Сталин стал народным комиссаром по делам национальностей. Он предложил Наде Аллилуевой работу секретарем.

Вместе с советским правительством Надя переезжает в Москву в 1918 году. Здесь Сталин и Надя поженились, затем молодая жена Сталина (ей было 18 лет, ему 38) вступает в партию и уезжает с мужем на Царицынский фронт.

В 1921 году в семье Сталиных родился первый ребенок, которого назвали Василием. Ребенком, главным образом, занимались родители жены и прислуга.

В 1926 году родился второй ребенок - девочка. Ее назвали Светланой. Жена Сталина все эти годы занималась общественной работой. За новым ребенком в семье присматривала воспитательница.

Брак Сталина с Аллилуевой был счастливым: у Аллилуевой Сталин был первым и последним мужчиной. Сталин нашел в Аллилуевой любящую жену, и он её любил, а после её гибели очень тосковал по ней.

И.В.Сталин тяжело и трудно сходился с людьми, поэтому у него и не появлялось желания жениться в третий раз, тем более что к моменту гибели второй жены ему было 53 года.

Н. Аллилуева покончила с собой в ночь с 8 на 9 ноября 1932 г. К тому времени произошел тяжелый семейный разлад. Н. Аллилуева была красивой, нежной, решительной и даже смелой женщиной, если принять во внимание, что во время гражданской войны она сопровождала мужа на Царицынский фронт.

Она жила у мужа, как "у бога за пазухой". По современным понятиям это квартира в центре Москвы, роскошная дача под Москвой в Зубалове, машина, поездки на юг, прислуга, воспитатели и учителя для детей, полное обеспечение.

Но к 1932 году Н. Аллилуевой исполнился 31 год, от безоглядной любви к мужу она все чаще задается вопросом: кто он есть? А он груб, иногда даже жесток, жесток тогда, когда ему что-либо нужно. А Н. Аллилуева становится взрослее, самостоятельнее и уже грубость мужа воспринимает, как оскорбление её женского достоинства, начинает понимать его политику в стране, и все это вызывает у неё протест, но протестовать она не умеет и не в состоянии противостоять воле мужа. Все это привело к тяжелому эмоциональному взрыву. и она подошла к роковой черте - самоубийству.

Светлана Аллилуева о своей маме Н. Аллилуевой: "Мать родилась в Баку, и её детство прошло на Кавказе. Южная её внешность иногда заставляла тех, кто плохо знает Грузию, принимать её за грузинку - с правильным овалом лица, черными бровями, чуть вздернутым носом, смуглой кожей и мягкими карими глазами в черных прямых ресницах.

Правда, у мамы к этому облику было добавлено что-то от цыган какая-то восточная томность, печальные глаза и длинные суховатые пальцы".

Следующий отрывок из воспоминаний Светланы Аллилуевой дает нам возможность понять, как произошел разлад в семье, и добавляет штрихи к пониманию характера И.В.Сталина.

"Мама была так молода, у неё вся жизнь ещё была впереди. В 1931 году ей только лишь исполнилось 30 лет. Она училась в Промышленной академии на факультете искусственного волокна. Это была новая область для тех лет, новая промышленная химия. Из мамы получился бы отличный специалист. Остались её тетрадки-аккуратные, чистенькие, наверное, образцовые. Она отлично чертила, и дома в её комнате стояла чертежная доска.

...Она была после нас, детей, самой молодой в доме. Учительницы, няня - все были старше, всем было за сорок; экономка наша, Каролина Васильевна, повариха Елизавета Леонидовна были пожилые женщины за пятьдесят лет. Но все равно, все любили молодую, красивую, деликатную хозяйку - она была признанный авторитет. Старший брат мой Яша был моложе мамы только на семь лет. Она очень нежно к нему относилась, заботилась о нем, утешала его в первом неудачном браке, когда родилась дочка и вскоре умерла. Мама очень огорчалась и старалась сделать жизнь Яши возможно более спокойной, но это было вряд ли возможно, так как отец был недоволен его переездом в Москву (на этом настоял дядя - Алеша Сванидзе), недоволен его первой женитьбой, его учебой, его характером - словом, всем.

Должно быть, на маму произвела очень тягостное впечатление попытка Яши покончить с собой. Доведенный до отчаяния отношением отца, совсем не помогавшего ему, Яша выстрелил в себя у нас в кухне на квартире в Кремле. Он, к счастью, только ранил себя, - пуля прошла навылет. Но отец нашел в этом повод для насмешек: "Ха, не попал!" - любил он поиздеваться. Мама была потрясена. И этот выстрел, должно быть, запал ей в сердце надолго и отозвался в нем.

...На фото домашних пикников в лесу, которые все так любили, и отец, и мама - веселые, смеющиеся. Много веселых, счастливых, здоровых лиц вокруг. Отец выглядит гораздо моложе своих пятидесяти лет (ему было пятьдесят в 1928 году).

...Мамина сестра, Анна Сергеевна, говорила мне не так давно, что в последние годы своей жизни маме все чаще приходило в голову уйти от отца. Анна Сергеевна всегда говорит, что мама была "великомученицей", что отец был для неё слишком резким, грубым и невнимательным, что это страшно раздражало маму, очень любившую его. Как-то ещё в 1926 году, когда мне было полгода, родители рассорились, и мама, забрав меня, брата и няню, уехала в Ленинград к дедушке, чтобы больше не возвращаться. Она намеревалась начать там работать и постепенно создать себе самостоятельную жизнь. Ссора вышла из-за грубости отца, повод был невелик, но, очевидное это было уже давно накопленное раздражение. Однако обида прошла. Няня моя рассказывала мне, что отец позвонил из Москвы и хотел приехать "мириться" и забрать всех домой. Но мама ответила в телефон, не без злого остроумия: "Зачем тебе ехать, это будет слишком дорого стоить государству! Я приеду сама". И все возвратились домой...

Анна Сергеевна говорит, что в самые последние недели, когда мама заканчивала Академию, у неё был план уехать к сестре в Харьков... чтобы устроиться по своей специальности и жить там. Анна Сергеевна все время повторяет, что у мамы это было настойчивой мыслью, что ей очень хотелось освободиться от своего "высокого положения", которое её только угнетало. Это очень похоже на истину. Мама не принадлежала к числу практических женщин - то, что ей "давало" её "положение", абсолютно не имело для неё значения.