К Енко - Женские игры в Париже

- А Ролан, как и я, узнал об этом из местной газеты. После второго завтрака он заперся в своем кабинете, не допустив в него ни меня, ни Ивану. Еду слуга принес по его распоряжению прямо в кабинет. Когда в пять часов дня он все-таки вышел к обеденному столу, я установила, что за целый день он не написал ни строчки. Зато выкурил пачку сигарет, окурки от которых были разбросаны на ковре, под мебелью, словом повсюду. Примерно в полшестого он приказал конюху оседлать лошадь и куда-то ускакал.

Тереза продолжала:

- Когда спустя полчаса он, радостно улыбающийся, вернулся в дом, то предложил всем собираться на сегодняшний вечер в казино, где будет отмечаться какой-то праздник, о котором говорят чуть ли не неделю и на который мы с Роланом раньше решили не ходить, ибо там будет слишком много праздной публики. Но теперь Ролан принял иное решение: ведь туда, наверняка, заявится и эта проститутка Теодора Фарнезе...

- Ну вот вам и гарантии! - не удержался я от реплики.

Как раз в этот момент к нам присоединилась Ивана, вышедшая, услышав, должно быть, наши голоса.

Тереза вспыхнула:

- Вы, Тессон, совсем не знаете женщин!

- Увы, мадам, знаю!

- Бедный мой друг, прошу у вас прощения! Вы тоже пережили громадное несчастье, и вы меня поймете. Действительно, есть на свете ужасные женщины, привлекательные, соблазнительные, и они беззастенчиво говорят о верной любви! Они называют это любовью, но на самом деле носят смерть настоящей любви под своими лифчиками и трусиками. И этим роковым соблазнительницам вы, мужчины, зачастую не в состоянии ничего противостоять.

Теперь мадам Гароди обращалась к внимательно слушавшей её Иване:

- Бедняжка Ивана! Я верю только в твои способности отвлечь Ролана от Теодоры!

Тереза расплакалась. Ивана подошла к ней и обняла её. Попытались и мы с Сержем как-то успокоить мадам Гароди. Тут она вынула из кармана своего платья какую-то записку и сквозь слезы пробормотала:

- Прочтите это, и вы все поймете. Это письмо из отеля "Руаль" только что принес посыльный. С помощью нашей консьержки я сняла копию. Видите до чего я дошла.

Поочередно мы внимательно прочли: "Бесподобный мой Ролан! Я сумела привезти своего прежнего любовника сюда. Для этого мне пришлось пустить в ход все известные тебе свои "прелести". Кто-то "просветил" его насчет нашей прежней связи. Он страшно ревнив и надоедлив. Я думаю только о тебе, о наших жгучих взаимных ласках, о твоей несравненной мужской плоти, по которой я страшно соскучилась. Твой дух, твои чувства, твое воображение вознесли меня на такие вершины сладострастия, которых без тебя я никогда бы не смогла достичь! Все остальное - ужасная пустота. Сладостный яд без тебя пресен! Вспомни! Вспомни!.. Я не прошу у тебя многого... Знаю, что твоя жизнь принадлежит другим, всем остальным. Но дай отдохнуть твоему гениальному уму два месяца. Я прошу у тебя только два месяца твоей жизни!.. Мы оставим все, чтобы принадлежать только друг другу это время, вдали от шумной толпы, испытывая все восторги сладостной любви!.. Давай от них сбежим! Согласен? Сегодня, вечером я буду в казино... Твоя Дора".

- А где же сейчас сам профессор? - спросил я, прочтя письмо.

- Он, видите ли, прилег на часок отдохнуть, чтоб набраться сил для своей бесподобной Доры! - язвительно ответила мадам Гароди.

Вдруг Ивана горделиво выпрямилась и решительно заявила:

- Партия ещё не проиграна, бедная моя Тереза. Быть может, Теодора все же не победит. Наберемся мужества, Тереза! И пусть я буду самой прекрасной, самой неотразимой сегодня в казино!

На этом женщины нас с Сержем покинули, и мы с ним, не говоря друг другу ни слова, отправились в свои комнаты готовиться к походу в казино.

Я собрался первым, и тут же спустился в гостиную. Вскоре появился Ролан Гароди. В нем так и бурлила энергия, и его глаза сверкали от возбуждения Он был по-настоящему красив, и я ему немного позавидовал. Вот он-то уж заставлял страдать женщин. Он будто мстил за всех обманутых в своих лучших чувствах представителей "сильного пола". Разумеется, ему попадались и совершенно невинные жертвы, но что ему было до этого?

Вышла Ивана в сопровождении мадам Гароди. Ее сегодняшний туалет ничем не напоминал то одеяние, которое я незадолго до этого расхваливал за его приличие и элегантную скромность... Теперешний туалет Иваны не шокировал, хотя почти не скрывал всего восхитительного бюста. Узкое, прямое, серебристого оттенка платье украшали шелковые розы. Плотно прилегая к телу, оно явственно обрисовывало обворожительные юные формы.

- Бог мой! Как вы хороши! - воскликнул профессор, сделав ей навстречу несколько шагов и целуя ей руку.

- В самом деле! - поддержала его Тереза, казавшаяся восхищенной и демонстрировавшей свои прелести Иваны с волнением художника, из рук которого только что вышло необыкновенное произведение искусства.

- Поздравляю! - произнес в свою очередь тут же подошедший Серж. - А я даже не знал, что у тебя есть такое платье.

- Мы с Терезой приготовили для тебя сюрприз! - сказала Ивана, улыбаясь. - Заказывали это платье вместе. Я рада, что оно тебе нравится.

В казино прошлись по игорным залам. Ни малейшего признака присутствия "Доры", ни её арабского дружка. Серж, как это с ним нередко бывало при самых различных ситуациях, куда-то исчез. У профессора был явно разочарованный вид.

Ивана рассмеялась:

- Ее здесь нет! Хотите, вернемся домой?

Ролан деланно расхохотался и тут же взял под руку Ивану, стал с нею шутить, и они отошли от меня, так что продолжения их разговора я не слышал.

Сержа я, наконец, нашел за одним из игорных столов, где он спокойно следил за проигрышами и редкими выигрышами богатых клиентов казино. Коснувшись рукою плеча моего молодого друга, я предложил ему оставить это бессмысленное занятие и выйти из душного зала на террасу подышать свежим воздухом.

Потом мы отправились искать Ивану и профессора, и обнаружили их в просторном зале, где были столы, накрывавшиеся официантами для ужина, и размещалась обширная танцевальная площадка. Ивана и профессор танцевали танго. Заметив нас профессор знаком указал нам на угловой столик, за которым мы все четверо должны были ужинать. Ролан и Ивана уселись вслед за нами за этот столик, закончив тенец.

В этот момент многие повернулись ко входу в зал, к которому Ролан Гароди сидел спиной.

- Теодора! - произнес кто-то громко.

Ролан чуть не подскочил на стуле. Он резко повернулся. В зал входили группы людей. Впереди царственным шагом двигалась Теодора Фарнезе, беседовавшая со своим арабским другом.

Взгляды всех присутствующих теперь были устремлены на Теодору. Только что грация Иваны вызывала одобрительный гул. Теперь же царило молчание, немое восхищение прелестями Теодоры. Она была длинноногой, изящной женщиной. Облечена в полупрозрачную темную блузку к тому же с откровенным декольте. Юбка была тоже темного цвета, длинная, но не застегивающаяся до конца, так что при её ходьбе она снизу распахивалась и тогда проглядывались божественные ножки, одна из лодыжек которых была заключена в кольцо в форме змеи, чья голова, украшенная бриллиантами и рубиновыми глазами была обращена к арабскому господину, шествовавшему по стопам своей любовницы. У неё были широко расставленные карие глаза, плотоядный рот, прямой носик, удлиненное, неподвижное лицо робкой лани. Откинутые назад густые черные волосы открывали беломраморный лоб, и их заключала сеточка, усеянная жемчужинами.