Ксения Ершова-Кривошеина - Русская рулетка

Моя встреча с "юристом эмиграционного отдела" приближалась. В голове я рисовала картину этой встречи, что нужно отвечать, как говорить. Но прежде всего я решила ни в коем случае не показывать страха и никак не выдавать своего крайнего желания соединиться с Н.К. любыми средствами. Будто все это для меня не столь уж важно, а взаимные письма и звонки - ну так это одна "любовная игра". Жизнью я довольна, у меня сын, работа, ехать никуда не собираюсь. Это была интуитивная тактика поведения и защиты от возможных предложений. Тем более, что на их глазах происходила комедия как бы "вполне всерьез", моего отца и Ирины. Как не покажется странным, но в день нашего свидания я чувствовала себя спокойно и уверенно.

Отец приехал около пяти часов дня, а через полчаса раздался звонок в дверь и на пороге возник молодой мужчина, лет тридцати шести... с огромным букетом белых цветов. Вначале вошел букет, а потом из-за него выглянуло на меня улыбчивое лицо брюнета с голубыми глазами. Он был полноват, среднего роста, в модной импортной куртке и джинсах.

Я провела гостя из коридора в комнату.

- Меня зовут Николай Иванович, мы с Игорем Ивановичем давние знакомые, - произнес, улыбаясь, мужчина и как-то фамильярно обнял отца за плечи.

Я поставила букет в вазу, предложила присесть всем за круглый стол, накрытый непарадной кашемировой скатертью. Неожиданно отец достал из своего портфеля бутылку коньяка, коробку шоколада, лимон и предложил выпить.

- Ах, с удовольствием! Коньячок - это всегда хорошо, суетливо-радостно болтал "николай иванович". - Знаете, у меня дочка, ее зовут Василиса, а у вас, значит, Ванечка. Вот какие русские имена у наших детей, это теперь стало возвращаться. Да, - с грустью вздохнул он, - знаете ли, все разбили в свое время, разорили, а теперь мы восстанавливаем. - Я не ослышалась, акцент был именно на слове "мы". Коньяк был разлит по рюмкам, и наступила неловкая пауза. Мне казалось, что семейные портреты и фотографии деда и бабушки в ролях с явным недоумением глядели на нас со стен.

Гость осмотрелся и, будто читая мои мысли, произнес:

- А покажите мне, Ксения Игоревна, фотографию вашего Ванечки.

Принесла, протянула:

- Хороший пацан.

И пауза. Я молчу, отец болтает о "погоде", по сути к делу не приступает, а я продолжаю ждать. Цветы в вазе белыми факелами демонстрируют свою казенную принадлежность, коньяк разлит повторно.

- Я должен скоро бежать, у меня свидание с одним молодым художником, совершенно неожиданно и суетливо сказал мой отец. Заторопился, бросился кому-то звонить из соседней комнаты, потом попрощался, на ходу замотал шарф, и входная дверь за ним захлопнулась. Вот так подстава, подумала я! А гость расслабился и улыбнулся мне:

- Ксенечка, можно, я вас так буду называть, расскажите мне про Швейцарию. Я, к сожалению, там не был, все больше в Германии бываю, да и то чаще в ГДР.

- Что я могу добавить нового о Швейцарии? Красивая природа, приятные и интересные люди и еще большой покой во всем. Без потрясений страна. Мне там было очень хорошо.

Я успокоилась после внезапного исчезновения отца и решила вести разговор в непринужденной форме. Вот чего я не переносила никогда, так это фамильярности "совковых мужиков" в разговорах с женщинами, и поэтому его "Ксенечка" меня очень насторожила. Только бы не пришлось ему хамить, мелькнуло у меня в голове.

- Я слышал, Ксенечка, от Игоря Ивановича, что вы развелись со своим супругом? - продолжил он (будто они не были в курсе и новости у них только из домашнего источника).

- Да, наша жизнь не сложилась, к сожалению...

- А что же, вы думаете, за границей мужчины другие, лучше наших? наконец взял быка за рога мой собутыльник.

- Почему же лучше, наверное, там тоже разные бывают, - ответила я.

- Но что же вы не смогли у нас-то хорошего найти? Чегой-то вас на тамошнего потянуло? - строгим голосом спросил "николай иванович".

- Ах, это вы имеете в виду Никиту? - Я ответила решительно, с полунаивной интонацией, как бы подыгрывая гостю в его манере выражаться.

Собеседник заулыбался и налил нам еще по одной рюмке.

- Мне повезло, я встретила наконец любимого человека, наши чувства взаимны...

- А до этого вас не любили? Не поверю, никогда не поверю, вы же красавица... - разгорячился "николай иванович". - Но стоит ли менять спокойную жизнь у себя на родине на полную неизвестность и чужбину? О Никите Игоревиче я слышал разное, семья его известная, историческая. Дед был царским министром, отец - герой французского Сопротивления. После войны вернулись в СССР, а потом были репрессированы... Очень печально, что так пострадали они все, да хоть живы остались, и то хорошо по тем временам. Мы теперь таких людей не за решетку бы сажали, а в гости бы приглашали. Да, Сталин в свое время дров наломал, а последующие правители тоже не всегда головой думали... Знаете, ведь я пишу диссертацию, и меня интересует все, что касается живых впечатлений и рассказов о русской эмиграции на Западе, при этих словах он не достал блокнота для записи моего предполагаемого рассказа, но почему-то пошел в коридор, принес свой черный кожаный портфель и поставил его рядом со стулом, у своих ног.

- Ничего интересного и нового, пожалуй, я не смогу вам рассказать. По причине того, что в основном я там развлекалась и, кроме ресторанов, театров и казино, в которые меня водили, ни во что не вникала. Жизнь эмиграции разная, и, скажу прямо, времени на ее изучение у меня не было. Ведь я даже контрабандой от ОВИРа побывала в Париже, - со смехом ответила я и опрокинула залпом рюмку коньяка.

- Понимаю, что у многих тамошних русских обида на Советскую власть. Но ведь все поменялось, к старому возврата нет, теперь есть молодое поколение специалистов, вроде меня, которые, разъясняют тем, кто наверху, как нужно себя вести. Я с большим уважением отношусь к вашему отцу. Игорь Иванович мне много рассказывал о своей поездке в Женеву и о вас тоже говорил... Вы что же, очень переживаете, что роман ваш с Никитой Игоревичем закончится просто перепиской? Но ведь он может сюда приехать. Ему нечего бояться!

"Николай иванович" говорил убедительным тоном и всем обликом выражал уверенность в полной безопасности появления Н.К. на территории СССР.

- Что вы, никогда Никита сюда не приедет! После лагеря он напуган на всю оставшуюся жизнь. И зачем ему это делать? У него работа, сплошные поездки, старые родители, которых он не может оставить. Да они скончаются раньше времени, если он соберется сюда. Скажу вам прямо, что я никогда его просить об этом не буду! - решительно сказала я.

- Неужели ради вас и такой любви он не поедет? Какая же это настоящая любовь?!

- Слушайте, я ведь не девочка и не настолько наивна. Мы говорили с ним и многое обсудили. Я ему сказала, что мне дороже моя чистая совесть и его спокойствие во Франции, чем наше счастье, замешанное на риске для жизни.