Борис Фальков - Ёлка для Ба

- Итак, жара бывает и кисло-сладкая, как жаркое. Это по ночам. А днём она чаще, как солёный огурец. Утренняя же жара вроде хины.

- Это что такое?

- Очень горькая штука, - Жора был доволен: я отвлёкся от своих проблем.

- Мне и без хины несладко, - доверительно сказал я. - Все эти уроки... Знаешь, у Назария они очень горькие.

- Но ведь бывают и кисло-сладкие?

- Ещё бы, - обрадовался я, - как уроки моего дяди Ю.

- Ну так вот тебе впридачу солёненький! - Жора выпустил аккуратное кольцо табачного дыма. - Никогда не пробуй курить табак, потом не отвяжешься.

- Табак пахнет совсем не так, как твои папиросы...

- Вот как? А я думал, курю табак.

- Табак растёт у нас в палисаднике, на клумбе. Он пахнет по ночам, точно, как фиалки. Очень сладко, от них тошнит.

- Но когда его курят, пахнет не сам табак, а дым. Понимаешь разницу?

- От выхлопного газа тоже тошнит, а и он ведь дым.

- Дым молодым! - воскликнул Жора.

- Бардадым, - завершил я.

- Неплохо, - пискнул Жора, - но вот что: со мной так играть можно, а с другими не советую.

- А с Ивом?

- С Ивом, пожалуй, тоже можно.

- А с Сандро?

- Иногда да, иногда нет. Сначала надо присмотреться к нему, а потом решать: да или нет.

- Ну вот, а ты говорил: с другими нельзя...

- Ты прекрасно понял, кого я имел в виду! - Жора угрожающе выкатил глаз. Это у него ловко получалось. - А... вот и Ив.

- Лёгок на помине, - сказал я.

- Эта пословица звучит полностью: дурак лёгок на помине. Следовательно, ты назвал Ива дураком.

- Я не знал.

- Незнание закона не избавляет от наказания... - с важностью объявил Жора и вдруг заверещал: - Эй, парень, чёрный парень! Этот мыслитель тебя обозвал дураком! Так что присаживайся, ты в нашу компанию принят.

- Я не называл, - набычился я.

- Тем хуже, - заявил Ив, присаживаясь двумя ступеньками ниже. Раковинка закряхтела: он был тяжелей нас с Жорой, вместе взятых, вчетверо. - Значит, ты это скрыл. Можно подумать, что ты скрываешь и нечто похуже, например, что я ниггер.

- Он прав, - подтвердил Жора, - ничего нет хуже этого. Только, как же это скрыть? Это тебе не сладкое и не горькое, не кислое и не солёное, так... что-то совсем гадкое: пресное.

- Не разыгрывайте меня сегодня, - попросил Ив. - У меня большая печаль, будто я съел это самое, пресное...

- Ты съел накладное пузо Чрево! - убеждённо сказал Жора.

- Нет, я просто выпил, - грустно возразил Ив.

- Это причина, - согласился Жора, - за неё нужно выпить. Тебе следовало принести выпивку сюда, а не разыгрывать тут дурака.

- Это мальчишка сказал, а негр вовсе не дурак, - поправил Ив. - И это особенно грустно.

- Не дурак, зато урод, - сказал Жора. - И мы об этом никому не скажем, потому что все сами видят. А видеть это самим - весело.

- Сам урод, - сказал Ив. - И поверь, смотреть на тебя - ничего весёлого.

- Урод я, - вставил я. - Так все говорят.

- Славная компания, - обрадовался Жора. - Кое-кого, правда, в ней не хватает.

- Сандро? - догадался я.

- Ты сплетничаешь за спиной у людей, - сказал Ив. - Мне это не нравится.

- А ты спроси у него, откуда он такой чёрный свалился на наши белые головы, - подтолкнул меня Жора. - Это ему понравится.

- Откуда ты свалился, Ив? - послушался я.

- С севера, - охотно ответил он. - Мой папа, тоже негр, кормил там собой комаров. А сам не ел ничего, вот и умер. От двойной такой болячки.

- Спроси теперь, а откуда свалился на север папа?

- Папа свалился с копыт. То есть, его сбили с копыт на арене и он загремел на север.

- Неужто этого достаточно, быть сбитым с копыт, чтобы очутиться на севере? - спросил Жора сам, потому что я медлил.

- Самого по себе нет, не достаточно. Но папа при этом сказал... кое-что. А публики, как назло, в тот вечер было много.

- Что же сказал папа? - Жора подмигнул мне.

- Он сказал, подымаясь на копыта, с которых его сбили: мать вашу так и отца.

- Так прямо и сказал: вашего? Что ж он, не знал, кто именно наш отец, и не только наш, а и всех народов, а также их учитель и друг?

- Он знал, - мрачно сказал Ив, - знали и другие. Вся публика знала, вся труппа и оркестр. А знание закона, как и его незнание...

- Знание - сила, - вставил я.

- Значит, это, - Жора потрогал бицепс Ива, - знание. Ну, а теперь спроси-ка, где его мама.

- Где твоя мама, Ив?

- У меня мама повсюду, - вздохнул Ив. - Везде, где отечество, там и родина-мать. Тебе что, пора подыскивать детдом? Могу дать адрес моего: не худший из вариантов. Только поспешай, малыш, скоро там мест свободных не будет.

- Чёрный парень нажрался в детдоме солёненького, смотреть на него не может, - сказал Жора. - А сладкого, наоборот, ему недоставало. Он и теперь за конфету продаст кого угодно, даже мать.

- Родину, - свёл сказанное воедино я. - У меня во дворе пацаны точно так же, за кусок сахара, бывает, и пистолет отдают. А я сладкого терпеть не могу, разве что мороженое. И пацанам таскаю из дома конфеты. Зато за солёный помидор, знаете, такой мятый, так... и душу с меня вон, и кишки на телефон.

- Обещали не разыгрывать, - сказал Ив, - а сами... Так что, у тебя, значит, есть пистолет?

- Нет, - слишком резко отверг такое предположение я.

Они оба внимательно посмотрели на меня. Пауза грозила затянуться надолго, и я добавил:

- У отца есть.

- У отца, конечно, много чего есть, - согласился Ив. - Только нам-то что с того? Одни только обещания.

- И пачка вафель на ночь, - добавил я. - Так говорит наша Валя.

- Умная женщина, - признал Жора. - А меня вон в детстве обещали придушить, чтобы не давать и вафель. И закопать. И тоже обещаний не выполнили. А хорошо бы...

- Кто ж из нас печальный? - спросил Ив.

- Все, тут мы на равных, - выпалил Жора. - Сидим, грустим, несём чушь.

- Мне нравится так болтать, - сказал я. - Что может быть лучше?

- Да, этого вполне достаточно для дружбы, - согласился Жора. - Но за это бы надо ещё выпить.

- Тебе-то зачем пить? - спросил Ив. - Понюхай пробку, и с копыт.

- Это твой папа с копыт! - возмутился Жора.

- Мой папа был негр, как и я, - запротестовал Ив, - а ты нет. Ты другого рода. Ты этот, как его, лилипут.

- Он от природы просто маленький человек, - поправил я.

- Рода-природа, твоего папу тоже надо было закопать в детстве, - не согласился Жора.

- Его и закопали на севере.

- А выкопали, как вижу, здесь, на юге.

- Значит, я уже не совсем папа, я его антипод.

- Артишок ты, вот что!

- Анти - шо? - заключил я. - А всё-таки, чей это ребёнок, которого тут выкопали?

- Нет, - возразил Жора серьёзным тоном, - этот ребёнок не был чёрным. Тебя это интересует?

- Нет, - не растерялся я, - меня интересует, что он мальчишеского полу. Ведь и я как-то...

- И все мы, - согласился Жора. - Все мы пацаны.

- Да, мы не стареем, - подтвердил Ив. - Коли уж таким уродился, то это навечно.

- А сколько тебе лет, Жора? - спохватился я.

- Да вот скоро пятьдесят, и все не краденые, мои.