Борис Фальков - Ёлка для Ба

- А я - могу? - спросила Валя.

- А я - могу, - сказала мать. - Дело нужно довести до конца.

- У меня сильнее бьётся, поспорим на червонец? - предложила Валя.

- Нет-нет, я не про этот конец, - возразила мать. - Я про Жанну. Насколько я понимаю, всё это вы затеяли для того, чтобы сообщить нам что-то про Жанну, так? Ну, так и сообщайте.

- А вот это будет уже донос! - закричал отец. - Молчите, Валя.

- Почему же это донос, а другое нет, - пожала плечами Изабелла, надев очки.

- При ребёнке, - пустил своими очками укоризненных зайчиков Ди. Настоящая крамола.

- Вы уж помалкивайте, мужчи-ина! Пусть хозяйка скажет.

- С меня достаточно, - заявил отец. - Не она, я ухожу. Из этого сумасшедшего дома.

- Куда это, - усмехнулась мать. - В моей квартире ещё ремонт не закончен.

- В другой сумасшедший дом, к Ломброзо, - подсказала Изабелла. - Или в погреб к доктору Алексееву.

- В свой морг, - добавил Ю.

- Это твой дом, откуда ты собрался уходить, - серьёзно заговорил Ди. - Это наш дом. Что же могло случиться столь серьёзного, что ты намерен его оставить?

- Да, ты так бурно реагируешь, - подхватила мать. - Можно подумать, что ты имеешь отношение к закопанному младенцу не только косвенное, но и прямое. И, заодно, к Жанне.

- Почему - заодно? - спросил Ю.

- Какая дикость, - сказал Ди, - говорить пошлости за спиной у отсутствующего...

- Пошлости у неё перед, - поправила мать, - перед спиной. Будет, в конце концов, лишь справедливо...

- И ты хочешь справедливости, - голос отца сорвался. Все терпеливо подождали, пока он откашляется. - И ты тоже?

- Но ведь и ты собрался уходить, - спокойно возразила мать, - и ты тоже! И потом: чем я хуже Жанны? Будем же справедливы: я тоже до последнего дня, как конь бегала с этим пузом.

- Ну ты, - просипел отец сорванным голосом, - конь справедливости, ты ещё спроси, чем хуже Жанны - Ба!

- Брат! - воскликнул Ю. - Ты забылся!

- Я опомнился, - прохрипел отец. - А забылся, родственничек, ты. Скажи Богу спасибо, что я не забываю о родстве, а то бы...

- Мальчики, мальчики, - сказал Ди.

- Я тоже родственник? - опасливо спросил его я.

- Самый-самый, - ответил он.

- Мальчики, - сказала Ба громко. - Почему же вы, мальчики, отказываете мне в возможности иметь ещё ребёнка?

Пауза продлилась очень долго, и была выслушана очень, очень внимательно.

- Мне кажется, - продолжила Ба, - нам надо было уже давно завести третьего.

- А мы уже и завели, - отшутился Ди, кладя ладонь на мою макушку.

- Тогда четвёртого, - возразила Ба. - Нас у родителей было семеро, и не было таких сцен, как эта.

- Семеро, - прошипел отец, - и где они все теперь?

- Да, - вздохнул Ди, - надо было. Прости, это моя вина.

- Причём тут ты? - спросила Ба.

- Что верно, то верно, - почти неслышно прошептала мать в сторону, случайно - в мою.

- Все международные организации...

- Да, конечно, - опять вздохнул Ди, - ты хозяйка, и всё держится только на тебе. И Вале.

- Вот пусть хозяйка мне и скажет, - притопнула Валя, - до каких пор это будет продолжаться.

- Конкретно, - сказала Ба, - что? Чего вы просите, Валя?

- Я прошу! - глаза у Вали снова горячечно засверкали. - Никогда, в жизни, ни у кого, ничего, не просила! Не дождётесь. Чтоб мы у вас просили? Это вы у нас ещё попросите, когда время придёт. А оно придёт: ваше-то время кончилось.

- Значит, ваше уже пришло, - пробормотала мать.

- А-а! - вскричал Ю, и, как недавно Валя, пророчески воздел руки. - Я всё понял! Чего она добивается? Она добивается только одного: чтобы её остаться попросили. Попросили, только и всего.

- Ты думаешь... - покосился на него отец, - нет, не может быть. Что за ересь!

- А что, - сказала Изабелла, - очень как раз может быть. У него бывают и дельные мысли. Может, ей надоело быть зрителем в тиянтирах. Может, ей самой нужны аплодисменты.

- Валя, - спросила мать, - неужели это всё, что вам нужно?

- В общем... - Валя чуть приспустила веки и повела глазами в сторону печки. Я ждал, что оттуда грянут аплодисменты. А нет, так из открытого настежь окна.

- Вот так-так... - покачал головой Ди. - Но это же упрощает всё дело! Пожалуйста, я готов хоть сейчас, при всех...

Он развёл ладони в исходную позицию.

- Тьфу ты, - сплюнула Валя. - Душу с вас вон, конечно же при всех! Битый час вам тут долдоню: только не вы, не вы, а она.

И Валя повела глазами в сторону "Беккера".

- Пожалуйста, - тоже повела Ба, но плечами. - Я тоже готова.

- А я бы уволил, - сказал отец. - В конце концов, кто же тут хозяин, она?

- Успокойся, конечно же Ба, - ответил Ди. - О том и речь идёт.

- Не похоже, - с сомнением заявила мать. - Тогда и Ю хозяин. По крайней мере, он рубит дрова и топит печь. И натирает полы.

- Он и хозяин, и работник, - сказала Изабелла. - Прямо по Толстому.

- Сейчас лето, - смутился Ю. - Печь не топится.

- Вы же сами говорили, что уволить нельзя, - вставил я.

- Он прав, - поспешно согласился Ю. - Помните? Вернётся по решению суда.

- Я ей покажу суд, - пригрозил отец. - Меня-то там все знают, не доктор, небось, какой-то Алексеев.

- А, а, ого! - закричала Валя и крупные капли, давно выступившие на её лбу, раскатились по вискам. - Нет такого тайного, чтоб не стало явным! Душу же из меня вон же! Они тут сами признаются, что скупили все суды на свете. Что Алексеевых там днём с огнём не найти. Погодите, погодите повторять, что вы сказали, я сначала приведу людей, я позову людей с улицы, пусть послушают и они, как у нас тут повсюду СС заседает!

- Уймитесь, Валя, - встревожилась мать.

- Ага, испугались! А не надо по базарам шастать, я-то там по делу - а вы все зачем? Зачем вы там все шастаете, думаете, я не знаю - зачем?

- И я? - спросила мать.

- Пока нет, но будете, скоро. Это я вам говорю. Вы уже почти такая же, как они. Они быстро научат, педагоги.

- И я, - сказала Ба.

- В первую очередь, в первейшую, - быстрее заговорила Валя, - от вас всё и идёт. Пианино у вас - Алексеев? Музыку чью играете - Алексеева? На базар шастаете - к Алексееву, мать, отца и душу его на телефон-мендельсон? Кого вы туда проверять ходите - своего Мендельсона? Нет, меня. А что у меня проверять, пачку вафель на антресоли?

- Копилку, - подсказала Изабелла.

- Что за копилка? - спросил Ю.

- Потом объясню, - отмахнулась Изабелла.

- А я люблю вафли, - сказал я. - Если они такие, что не разваливаются.

- У меня ощущение, что разваливается дом, - заметил Ди. - Подумаешь, вафли... Бог с ними, ересь какая-то.

- А ты держи дом, как я вафли: двумя руками, - посоветовал я. - А что такое ересь: крамола или дикость?

- Я не Самсон, - покачал он головой. - Впрочем, это к лучшему, знаешь, чем кончил этот Самсон? Но ты прав, вместо ересь надо бы говорить - чушь.

- Конец света! - торжественно объявила Валя. - Дидок разговорился. Конец света, я стану вас просить? Нет, пусть там нас судят, а не в городском суде, где вас все знают. Там вас не знает никто.