Влас Дорошевич - Каторга. Преступники

Все богатеи Сахалина, зажиточные поселенцы, на которых вам с такой гордостью указывают, по большей части нажились в тюрьме на майдане.

– Нескладно! – упрекал я каторжника, когда он рассказывал мне, как зарезали одного зажиточного поселенца. – Свой же брат трудом, потом, кровью нажил, а вы же его убили!

– Трудом! – каторжник даже рассмеялся. – Будет, ваше высокое благородие, их-то жалеть, – вы нас лучше пожалейте! Трудом! При мне же в тюрьме майдан держал; сколько из-за него народа погибло!

Майдан – это закусочная, кабак, табачная лавочка, игорный дом и доходная статья тюрьмы. Тюрьма продает право ее эксплуатировать. Майдан сдается обыкновенно на один месяц с торгов первого числа. Майданщик платит по 15 копеек каждому арестанту камеры, если у него играют только в «арестантский преферанс», и по 20 копеек, если игра идет еще и в штосс и в кончинку. Кроме того, майданщик должен нанять по 1 рублю 50 копеек двоих каморщиков , обыкновенно несчастнейших жиганов, которые обязуются выносить парашу, подметать, или, вернее, с места на место перекладывать сор, мыть тюрьму, или, вернее, разводить водой и размазывать жидкую грязь.

Майданщик же должен держать и стремщика , который за пятнадцать копеек в день стоит у дверей и должен предупреждать:

– Дух! – если идет надзиратель.

– Шесть! – если идет начальство.

– Вода! – если грозит вообще какая-нибудь опасность. За это тюрьма обязуется охранять интересы майданщика и смертным боем бить всякого, кто не платит майданщику долга. Тюрьме нет дела до того, при каких условиях задолжал товарищ майданщику. Майданщик кричит:

– Что же вы, такие-сякие, деньги с меня взяли, а бить не бьете?

И тюрьма бьет насмерть:

– Задолжал – так плати.

Самый выгодный и хороший товар майдана – водка. Цена на нее колеблется, глядя по месту и по обстоятельствам, но обыкновенная цена бутылке слабо разведенного спирта в тюрьме для исправляющихся – от 1 рубля до 1 рубля 50 копеек. Водка очень слабая, оставляет во рту только скверный вкус, и у меня вечно выходили из-за этого пререкания с самым старым каторжником на Сахалине, [33]дедушкой русской каторги Матвеем Васильевичем Соколовым.

– Чего ты мне все деньги даешь! Ты сам пойди в майдан, выпей – кака така там есть водка! Ты меня к себе позови, кухарке вели, чтобы чашечку поднесла. Это вот – водка!

Цены на остальные товары в майдане следующие: бутылку молока, которая самим им достается за 3–4 копейки, майданщики продают по пятачку. Яйцо – 3 копейки, самому – 1 рубль 20 копеек сотня. Хлеб белый – 6 копеек фунт, самому – 4 копейки. Свинина – другого мяса в тюрьме нет, коров поселенцы не продают: нужны для хозяйства, – вареная свинина режется кусочками по 1/6 фунта, кусочек – 5 копеек, фунт сырой свинины – 20–25 копеек. Кусочек сахару – копейка. Папироса – копейка.

Это все за наличные деньги. Можете себе представить, по каким ценам все это отпускается в кредит! Главнейшая статья дохода майданов, как и наших клубов, – карты. Майданщик получает 10 процентов с банкомета и 5 – с понтера. Кроме того, майданщики занимаются, конечно, и ростовщичеством, покупкой и сбытом краденого. Все почти, что заработает, украдет или из-за чего убьет тюрьма, переходит в конце концов в руки майданщика.

Майданщик играет огромную роль при сменках, которые называются на арестантском языке «свадьбой». Свадьба обыкновенно происходит так. Если в тюрьме есть долгосрочный арестант, желающий сменяться именем и «участью» с краткосрочным, – он входит в компанию с иванами, храпами, и они привлекают к участию в деле обязательно майданщика. Они подыскивают подходящего по внешнему виду краткосрочного арестанта, по большей части бедняка, и начинают за ним охоту. Когда с человеком сидишь 24 часа вместе, поневоле изучишь его нрав, характер, узнаешь склонности и маленькие слабости. Компания начинает работать. Майданщик вдруг входит в необыкновенную дружбу с намеченной жертвой. Предлагает голодному в кредит что угодно:

– Ты ничего. Ты бери. Ты парень, я вижу, добрый. Из дома тебе пришлют, может, подаяние будет, а либо заработаешь, украдешь что. Я поверю. Ты парень честный. Да ты водочки не хочешь ли?

И майданщик подносит чашечку водочки.

– Пей, пей! Потом сочтемся!

Захмелевший арестант просит другую. Хмелеет сильнее. А тут сосед «затирает».

– Ты что? Ты человек фартовый! Ты в карты сядь, – завсегда и водка, и все будет… Смотри вон, такой-то. Сколько деньжищ сгреб, как живет: водка не водка! Ты не робей главное!

– Денег нету…

– А ты у майданщика попроси. Он к тебе добрый, даст на розыгрыш! Эй, дядя…

– Чего? Деньжонок на розыгрыш? Играй – плачу за тебя, потом сочтемся!

Тут на сцену выступает мастак, обыгрывающий простака наверняка. Несколько рублей, которые «для затравки» спервоначала дают простаку выиграть, кружат ему голову.

– Ловко! Молодца! Бухвость его! Дуй в хвост и гриву! – подзадоривают толпящиеся около иваны.

– Видать птицу по полету! За этаким не пропадет! Подать водочки? – предлагает майданщик.

А опьяневший от вина и успеха герой вопит:

– Бардадым два целковых! Шеперка полтина очко!

– Так его! Так! Дуй! Эта бита – другая будет дана! Мечи, сиволапый черт, не любишь проигрывать?..

Бита!.. Бита!.. Бита!..

Словом, когда наутро «герой» просыпается с головой, готовой треснуть от вчерашнего похмелья, у него проиграно все: казенная дачка хлеба за год вперед… С голода мри… А тут еще барахольщик подходит:

– Отлежался, мил человек! Скидавай-ка бушлат да штаны.

Помнишь, как вчера мне продал!

«Герой» с ужасом припоминает, как вчера действительно, кажется, что-то в этом роде было.

– А не помнишь – тюрьма напомнит. Вот они все видели! – барахольщик указывает на иванов. – При нас было!

– Ты и следующую-то дачку тоже не забудь мне отдать. За год вперед проиграно. Аль забыл? Ребер, брать, не бывает у тех, кто забывает. Порядок арестантский – известный.

А тут и майданщик подходит:

– Начудил ты тут вчера, мил-человек! Теперь за расплату возьмемся. По майдану ты мне задолжал столько-то, да проигрышу я за тебя заплатил столько-то. Выкладай! Где денежки?

– Да ведь ты же вчера говорил…

– То другое дело, милый человек! А вчерашнего числа вчерашний разговор был. А сегодняшнего – сегодний. Мне деньги нужны – за товар платить. А ежели ты должать да не платить, – так мы по-свойски. Братцы, что ж это? Грабеж?

– Какой же такой порядок в тюрьме пошел? – орут храпы. – Майданщику не платят! Мы с майданщика за майдан берем, а ему не платят! Кто же после этого майдан содержать будет? Чем тюрьма жить будет? Где такие порядки писаны?

– Мять будем, – заявляют иваны. – Нет таких порядков на каторге, чтоб задолжать да не платить!