Дмитрий Красавин - Микеланджело из Мологи

На следующее утро им обоим надо было уезжать из Мологи. Времени для сборов оставалось всего с гулькин нос. Впереди ждали грязь и сырость размытых осенними дождями дорог, неприветливые родственники на Псковщине, без особого энтузиазма согласившиеся приютить до весны выселенцев из Мологи. Может и в школу ходить не придется - надо искать какое-то постоянное пристанище, работать, чтобы свести концы с концами... А тут на тебе уроками ей хочется заняться! Но мать не стала высказывать все это дочери слава Богу, не рвется бежать из дома вслед за художником, отошла немного от обид. Пусть позанимается, если уж ей так хочется, пусть успокоится. Ведь это все в последний раз. Когда еще ей случится вот так, в тишине родительского дома, пригрев на коленях свернувшегося клубочком котенка, изучать премудрости геометрии или физики? Постояв немного рядом с сидевшей на краю лавки за столом Настей, погладив ее по сплетенным в две косички волосам, Надежда Воглина тяжело вздохнула и пошла договариваться с соседями, чтоб они хоть за какие-нибудь деньги согласились купить коз, кур, хранившуюся в подвале картошку, а может и еще какие вещи - везти все хозяйство с собой из Мологи за тридевять земель было не на чем, да и накладно, если нанимать помощников.

Оставшись снова одна, Настя отодвинула учебники в сторону, обмакнула перо в чернильницу и ровным детским почерком вывела в верхней части тетрадной страницы: "Дорогой товарищ Сталин!" Ненадолго задумалась, глядя на приклеенную к стене газетную вырезку с портретом вождя, и затем, уже почти не останавливаясь, принялась писать письмо Великому Сталину, лучшему другу всех детей.

Дорогой товарищ Сталин!

Пишет Вам пионерка Настя Воглина. Я учусь в седьмом классе. Отметки у меня только "отлично" и "хорошо" по всем предметам. В классной комнате, на стене, висит Ваш портрет. На нем Вас видно по пояс. Вы строго смотрите на учеников, а в усах спрятана улыбка. У нас дома на стене тоже приклеен Ваш портрет. Он не такой красивый, как тот, в школе, потому что вырезан из газеты. На нем Вы стоите в полный рост и тоже прячете в усах улыбку. Когда мне бывает трудно - мама поругает или обидит кто - я подхожу к какому-нибудь из Ваших портретов и разговариваю с Вами. Вы всегда помогаете мне. Сейчас нам с мамой очень трудно. Завтра придут рабочие ломать наш дом, потому что его нельзя разобрать и перевезти по Волге в Рыбинск. В школу меня больше не пускают, так как нам с мамой запрещено жить в Мологе. До весны нас соглашается приютить тетя Клава из Пскова, а где потом жить, неизвестно. Я могла бы и в лесу пожить, но мама в лесу жить боится. В таком же положении оказалось очень много горожан. А если у кого и есть родственники, согласные их приютить, то все равно им очень жалко уезжать из Мологи. Потому что мы все очень любим Мологу. Я знаю, что стране нужна электроэнергия. Нужна, чтобы строить красивые города, чтобы люди жили в них радостно и счастливо. Но Молога - один из самых красивых в мире городов! У нас много зелени, много красивых домов, храмов. Улицы чистые и уютные. Конечно, у Вас нет времени приехать в Мологу - вокруг много врагов и со всеми надо бороться. Но скоро в Москве откроется выставка картин мологских художников. Пожалуйста, загляните на выставку. Вы увидите, что я пишу правду, и прикажете Волгострою не ломать Мологу. Можно сделать вокруг города дамбу. Тогда среди моря будет стоять красивый сказочный остров. А может, Вы прикажете сохранить и наши леса, и луга с высокой травой, и Иловну, и другие красивые места.

Я не прошу у Вас ничего для нас с мамой лично - только посмотрите выставку, порадуйтесь красоте нашего края, и тогда все - и моя мама, и наши соседи, и все-все мологжане снова станут жить хорошо, счастливо... И трудиться, трудиться, трудиться с еще большей радостью и энтузиазмом на благо нашей Великой Родины.

С пионерским приветом.

Настя Воглина.

( А Ваш портрет я намочила водой и аккуратно отклеила от стенки. Там, где усы, бумага чуть порвалась, но это почти незаметно. Портрет я возьму с собой, чтобы всегда и везде разговаривать с Вами.)

Примечания.

13. Ниже я привожу выдержки из стенограммы пленума. Текст стенограммы взят из книги Юрия Нестерова "Молога - память и боль". Ярославль. Верхне-Волжское книжное издательство. 1991 год.

Из протокола № 3 расширенного пленума Мологского горсовета с жителями Мологи

от 4 сентября 1936 года.

Присутствовало:

депутатов горсовета - 43

жителей Мологи - 826

Повестка дня:

"О реконструкции реки Волги и переселении Мологи"

(докладчик т. Назаров)

Слушали:

доклад председателя горсовета т. Назарова.

Выступили:

Клюкина: Вы ставите просто ужасные условия переселения. Как же так? Оказывается, "Волгострой" ни за что не отвечает. Все должны делать мы сами. А не все и сделать сумеют, да и когда: ведь надо работать, кормить семью...

Никифоров: Все работы должен выполнить "Волгострой" в пределах денежной компенсации за дом. Мы ничего не сможем перенести, если все будем делать сами, даже искать рабочих. На выданные вами деньги в крайнем случае можно разобрать дом, а вот поставить уже не на что.

Лялин (член горсовета): Наш пленум имеет историческое значение. Впервые проходит в Мологе такое представительное собрание. Великий наш вождь и учитель товарищ Сталин выдвигает новую задачу - реконструкцию Верхней Волги. Но вот граждане Клюкина и Никифоров, как видно, не довольны этим. А ведь наш председатель ничего не говорил от себя, весь его доклад обоснован решениями правительства. Ныть хватит, а нужно выполнять эти решения и побыстрее. Самим надо попроворнее быть и ни на кого не кивать. Надо спешить, а не вставлять палки в колеса. Пленум даст жесткие сроки переселения, и должен быть рассчитан не только каждый день, но и каждый час. Мы обязаны закончить перенос домов к 1 ноября.

Языкова: Меньше двух месяцев, значит, осталось, и за это время надо переселить полгорода. Прямо как в сказке. А сказки нет, есть быль. Ищите неизвестно где рабочих, транспорт, платите спекулятивные цены. А в нашем доме вообще одни женщины, так как же быть?

Поэгль: Поздно дома сейчас перевозить. До замерзания реки совсем пустяки осталось. Переселение нужно начинать весной, а сейчас, если даже и дома сплавим, и на новом месте, паче чаяния, поставим, жить в них все равно нельзя - сырые они будут стоять до следующего лета. Мы-то ведь люди все-таки, не собаки.

Оборотистов (член горсовета): Пустяки все говорите. Вот Кимры сломали, перевезли, и никто не замерз. Строили Беломорканал, и опять никто не замерз. А почему? Все делалось аккуратно, планово, и люди были, не в пример нам, организованные. Мы же не разговорами должны заниматься, а думать, как лучше выполнить наши задачи.