Дмитрий Красавин - Микеланджело из Мологи

- Значит на их лицах ярче, чем на лицах простых людей должны отражаться отблески горящего впереди света. Ведь не в темноту же они смотрят?

- Не в темноту, - поспешно согласился чекист.

- Раз так, - подвел черту Анатолий, - значит теоретически представляется возможным запечатлеть эти отблески на полотне. Представляете, как будущий зритель моей картины, погружаясь в ее созерцание, будет тем самым погружаться в единство коммунистического завтра и, вдохновленный, уже сегодня стремиться на практике приблизить миг его наступления!

Умеющий сам при случае говорить витиевато и довольно быстро распутывать витиеватые речи собеседников, Леонид Дормидонтович на этот раз почувствовал себя в затруднительном положении: с одной стороны - идеалистическое Единство вне времени, Единство, которого нет и не может быть; с другой - отблески коммунистического завтра на лицах вождей, которые художник хочет запечатлеть на картине. Конечно, отблески - это метафора. Но разве любое подлинное произведение искусства по сути своей не является метафорой, образным уподоблением действительности? А если так, то почему не может метафорично мыслить тот, кто создает это произведение? Более того, возможно, гениальные творения, гениальные метафоры, лишь потому и существуют, что их создавали творцы, ощущающие мир метафор как мир подлинный? В противном случае, в творениях ощущалась бы ложь... Но если так, то понятие Единства творца и творения, о котором говорил старик Рубинштейн, должно являться стержневым понятием процесса творчества. Все, что создается вне ощущения единства, пропитано ложью. Гениальным творцом может стать лишь тот, кто уподобится творению, будет воспринимать законы метафор как истинные. Убедить творца в призрачности, нереальности этих законов, значит убить в нем гения. Единство творца и творения - вот он закон гениальности!

Леонид Дормидонтович уже хотел воскликнуть: "Эврика!", но вдруг поймал себя на мысли, что такие самоочевидные выводы в корне противоречат материалистической философии. Он даже почувствовал, как на лбу выступила испарина.

"Что же получается: простой чекист возомнил себя умнее вождей мирового пролетариата? Так всякая букашка, вскарабкавшись на былинку, может возопить, что перед ее взором теперь открылся весь мир. Но букашке простительно, она ничего не знает про горы и горных орлов. А старому чекисту не гоже букашке уподобляться. Так дело не пойдет!

А как пойдет? Обрушиться на Сутырина с критикой, принудить к изучению философских трудов Маркса, Ленина, Сталина? Или оставить художника в покое, не брать над ним шефства? Пусть творит сам для себя...

Нет. Отступать перед трудностями не по-большевистски. У советских художников должен появиться свой Микеланджело".

Старый чекист испытующе посмотрел Анатолию в глаза, выдержал паузу и, сглотнув слюну, пообещал:

- Тебе будет дано все, что ты посчитаешь необходимым иметь для написания этой картины.

- Прежде всего, я хотел бы поближе увидеть лица вождей.

- Увидишь.

- Я хотел бы увидеть лица, не озабоченные решением стоящих перед государством проблем, а чистые...

- Как это? - удивился Блинов.

- Повседневные заботы, напряженная работа мысли, страсти искажают чистоту лица, не позволяют увидеть глубинное "Я" человека. Подлинная суть выявляется тогда, когда человек остается один на один с прекрасным, пояснил Сутырин и поинтересовался:

-. Вы заметили, как в залах художественных выставок иногда светлеют лица людей?

- Искусство всегда несет определенную идеологическую нагрузку, невпопад заметил чекист.

- Я не про то. Вот, когда Вы смотрели мои картины, я наблюдал за Вами и увидел в какой-то миг на Вашем лице отблеск прекрасного. Ваше лицо в тот миг отражало Вашу суть, Ваше подлинное глубинное "Я".

Леонид Дормидонтович поежился от непривычной похвалы и вдруг почувствовал, что краснеет.

- Но этот миг, - продолжил, не замечая смущения чекиста Сутырин, - был недолог, потому что Вы пришли не наслаждаться искусством, а работать, делать большое и нужное дело - определять практическую ценность моих картин для общества.

- И я ее определил довольно однозначно...

- Совершенно согласен с Вашей оценкой. Хотя, признаться, в первый момент был сильно расстроен. Но последующие размышления привели меня к выводу, что Вы абсолютно правы! Искусство, прежде всего, должно быть партийным. Вы вовремя помогли мне осознать ошибки. Я обещаю Вам отныне создавать только идеологически выверенные картины. И был бы рад, если б Вы позволили иногда спрашивать Вашего совета.

- Помогать людям творческим мой партийный и профессиональный долг, настороженно заметил Блинов, еще не понимая, куда клонит Сутырин, но по опыту зная, что вслед за лестью и признанием ошибок последует какая-нибудь просьба.

Опьяненный кажущейся податливостью чекиста, Анатолий не заметил его настороженности и действительно решил, что пришло время переходить к контрапункту намеченного им ранее плана беседы.

- Вот и я надеюсь на Вашу помощь, - обрадовано произнес он. Задуманная мной картина должна быть написана безукоризненно правдиво. Но чтобы правдиво изобразить на лицах вождей отблески грядущего коммунистического единства, я должен увидеть их! А сделать это наиболее реально можно лишь наблюдая за лицами вождей во время просмотра ими привезенных мной из Мологи художественных полотен.

"Далась же ему эта выставка!" - раздраженно подумал Блинов, но, оставаясь внешне спокойным, только поинтересовался:

- А как быть с признанием критических замечаний по поводу идеологически враждебного содержания картин мологских художников и твоих в частности?

- Мои признания касаются идеологической стороны образов, но в художественном отношении картины не так плохи. Вы не можете это отрицать, потому что я видел отблески прекрасного на Вашем лице. Привезенные из Мологи картины не поколебали Ваших идеологических убеждений. Это естественно - Ваши убеждения выстраданы Вами в царской каторге и в дореволюционных марксистских кружках, закалены в боях Гражданской войны и в послевоенных схватках с внутренними врагами. Но не будете же Вы утверждать, что наши вожди менее идейно стойкие, чем Вы?! Я уверен, что идеологические несовершенства картин никоим образом не поколеблют большевистских убеждений вождей, а вот необходимую им при их нечеловеческой загрузке душевную разрядку безусловно дадут. Ибо Душа человека, соприкасаясь с красотой, очищается от всего суетного. Вам ли этого не знать!

- А как быть с рядовыми посетителями выставки?

- Надо сделать выставку закрытой для сторонних посетителей!

"Похоже, он полностью зациклился на идее организации выставки и плохо ориентируется в реалиях сегодняшнего дня, - подумал Блинов. - Сказать ему, что надежды выставить картины равны нулю, значит оттолкнуть от себя, лишиться возможности влиять на его творчество. Браться за устройство заведомо скандальной выставки - рисковать не только гениальным художником, но и собственным служебным положением, собственной свободой. И вправду, прощай не состоявшийся Микеланджело социалистического реализма?