Александр Энгельгардт - Письма из деревни (1872-1887 гг.)

Коридорный в гостинице ( нем .).

Отхожее место ( нем .).

А. Н. приехал в Батищево 6 февраля 1871 г. Писано в 1875 г. — Примеч. Н. Э.

21 февраля 1875 г. после Рождества Христова (лат.).

…сладостно и почетно умереть за родину (лат.)

Будь здорова, сестра!! ( лат. ).

Твой брат (лат.).

Долю волны и льну девочка начинает получать только с того времени, когда она становится полезною в хозяйстве, например может собирать траву свиньям. Долю на мальчика баба получает тоже только тогда, когда он может что-нибудь работать.

Отношения между мужчинами и женщинами у крестьян доведены до величайшей простоты. Весною, когда соберутся батраки и батрачки, уже через две недели все отношения установились, и всем известно, кто кем занят. Обыкновенно раз установившиеся весною отношения прочно сохраняются до осени, когда все расходятся в разные стороны с тем, чтобы никогда, может быть, не встретиться. Женщина при этом пользуется полнейшей свободой, но должна прежде бросить того, с кем занята, и тогда уже она свободна тут же заняться с кем хочет. Ревности никакой. Но пока женщина занята с кем-нибудь, она неприкосновенна для других мужчин, и всякая попытка в этом отношении какого-нибудь мужчины будет наказана — товарищи его побьют. На занятую женщину мужчины вовсе и не смотрят, пока она не разошлась с тем, с кем была занята, и не стала свободна.

Чтобы указать, как в наших хозяйствах все не установилось, достаточно будет сообщить наши цены на корм в нынешнем году. Сено 40 коп. за пуд, ржаная солома 10 коп. за пуд, да и за эти цены достать сена и соломы трудно; овес 60 коп. за пуд, рожь 75 коп. за пуд, конопляная жмака 24 коп. за пуд.

Запрещается употреблять для окрашивания обоев краски, содержащие мышьяк, потому что пыль от таких обоев вредно действует на здоровье. Представьте же себе, если избу прокурят мышьяком или смажут в ней все щели болтушкой из муки с мышьяком; тараканов в этой избе никогда не будет — бойтесь изб, где нет тараканов! Но каково это будет действовать на людей, в ней живущих! Исконные обитатели избы еще могут привыкнуть к мышьячной пыли, но свежий человек, поступающий в семью, например невестка, — умирает. Случается, что мрут невестки во дворе, да и только! А может быть, оттого и мрут, что изба была когда-нибудь прокурена мышьяком.

Напечатано в «Отечественных записках» 1878 г. Март. № 3. — Примеч. Н. Э.

На месте этого кабачка впоследствии основался Буковский интеллигентный поселок. — Примеч. Н.Э.

Предыдущие письма были в разное время помещены в «Отеч. записках» за прошлые годы. Напеч(атано) в «Отеч. зап.» за 1879 г. — Примеч. Н. Э.

Д-ром Ворошиловым. — Примеч. Н. Э.

Я знаю пример, что те же мужики, три отставных — солдата — люди артельные, привыкшие на службе к делу сообща, — поселились в деревне и, взяв землю, сообща построили овин и сообща молотят на нем; сегодня все молотят хлеб, принадлежащий одному, завтра — другому.

В кухонных книгах мне никогда не встречалась среди разных яичниц «исправницкая яичница». Это простая, пахнущая дымком яичница-глазунья, которую готовят на лучинках. Очень вкусна. Такую яичницу в старину подавали в деревнях исправникам. После «Положения», после мировых посредников, мировых судей, следователей, приставов, словом, в новейшее время, об исправницкой яичнице в деревнях уже позабыли. Исправник стал большой барин (« notre chef », как его величают уездные дамы) и с мужиком в соприкосновение приходит редко, разве волостного погоняет за невзнос податей. Даже становые облагородились, не имея дела до мужиков, которые знали только свое сельское начальство. Все было хорошо, ладно, мужики отдохнули — до прошлого лета, когда на них напустили пьяную орду урядников.

Народ всегда говорит «мужик». «Мой мужик», — говорит баба. «Наши мужики луг сняли», — рассказывает мужик. Форму «мужичок» придумали либеральные чиновники. Со мною было: много лет тому назад читал я в Петербурге публичные лекции. После одной лекции я увидел среди публики своего начальника с женой. Подошел. Разумеется, для меня, как для всякого служащего, дороже всего было мнение начальства. «Довольны ли, ваше-ство?», — обратился я к ней. — «Очень, очень! однако, вы, должно быть, устали, вы так горячо говорили». Действительно, горячась на лекции, я вспотел и раскраснелся, тем более, что перед лекцией выпил бутылку вина. «А я все-таки замечание сделаю», — сказал генерал. — «Какое, ваше-ство?». — «Вы все говорите „мужик", — это неловко». — «А как же говорить?». — «Крестьянин». — «Длинно, ваше-ство». — «Ну, „мужичок", а то как это… „мужик"!».

Старики говорят, что пенька когда-то, еще до «разорения», была 2 рубля, потом стала дорожать и дошла до 7 рублей ассигнациями, потом, когда пошел счет на «серебро», стоила 2 рубля, а теперь опять стала дорожать.

Я уже много раз говорил о том, как неэкономично поступает начальство: конская повинность, сажание березок и т. п. Но вот еще пример: в последнее время пошли по деревням новые порядки, для строгости, как говорят мужики. Требуется, например, чтобы в каждой деревне было каждую ночь два караульных, которые должны барабанить в доски и опрашивать проезжающих. Согласитесь, не может же человек, не спавший ночь, работать днем, но допустим, что выносливый русский мужик, не спав ночь, будет потом спать только полдня. Следовательно, в деревне пропадает ежедневно один день работы, что стоит по меньшей мере 30 копеек, а в год это составит около 110 рублей на деревню. Допустим, что вследствие учреждения караулов конокрадство совсем уничтожится, чего, конечно, не может быть, — я не думаю, чтобы оно даже уменьшилось, — выиграет ли деревня? Конечно, нет. Сами посудите, возможно ли, чтобы в каждой деревне ежегодно украли на 110 рублей лошадей. А сколько силы потратится на ночные караулы!

Из истории моего хозяйства», напечатано в «Отечественных записках», 1878 г.

Следовало бы сказать «пользовались», но мы, помещики, еще при крепостном праве до такой степени привыкли говорить «крестьянская земля», «крестьяне владеют этой землей», что даже, узнав из «Положения», что это «наша» земля, по старой привычке все продолжаем делать описки. — А. Н. Энгельгардт.

При разделе сена, например, по косам делается так: все сообща накладывают возы, стараясь по возможности уравнять их, затем бросают жребий, кому какой воз взять, и каждый запрягает свою лошадь в доставшийся ему воз. Во время накладки возов постоянно идет спор, но бросили жребий, и уже тогда споров нет, разве какой-нибудь «жадный» станет обижаться, что его воз меньше. «Тогда бы смотрел, как накладывали», — скажут ему.