Василий Гроссман - За правое дело (Книга 1)
- Название:За правое дело (Книга 1)
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Василий Гроссман - За правое дело (Книга 1) краткое содержание
Роман «За правое дело» — выдающееся произведение о войне по силе правды и таланта, по мощи авторской мысли. В. Гроссман описывает великое «чудо» Сталинграда.
Роман В. Гроссмана - «За правое дело» - первая часть дилогии. Автор постигает закономерности войны и неизбежность победы над фашизмом, истоки и последствия культа личности, глубинные противоречия жизни. Роман принадлежит к лучшим произведениям нашей литературы о войне с фашизмом. Человек на войне, смертельно тяжелая жизнь в окопах, самоотверженная солдатская стойкость - обо всем этом рассказывается в романе. Книга вбирает в себя много людей и событий - от советского солдата и рабочего до полководцев, от первых боев на границе до великой битвы на Волге, от мелкой рукопашной схватки до генеральной стратегии войны.
Роман «Жизнь и судьба» стал второй книгой Сталинградской дилогии.
За правое дело (Книга 1) - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Крымов прошел несколько шагов и огляделся. Он увидел высокий земляной вал, под которым в естественной котловине были сложены штабели дощатых ящиков со снарядами, бумажные хлебные мешки, груды консервов в деревянной тара, кипы зимнего обмундирования, увидел десятки людей, которые переносили эти ящики и мешки к длинному деревянному помосту.
Он увидел Волгу, блестевшую при луне в узком просвете между окончанием земляного вала и густыми зарослями прибрежных вётел. Он подошёл к красноармейцу-регулировщику в спросил:
— Где тут расположен комендант переправы? В это время со стороны леса сверкнул огонь и раздались сильные взрывы. Красноармеец, повернув к Крымову своё большое немолодое лицо, переждав грохот, ответил:
— Вон под теми деревцами, где часовой стоит, земляночка, — и дружелюбно спросил:
— В Сталинград, товарищ командир?
Новые разрывы, показавшиеся ещё более сокрушительными, оглушающе ударили справа, слева, за спиной.
Крымов оглянулся — никто не ложился, не бежал, люди под земляным валом продолжали своё дело, красноармеец, стоявший рядом, не оглянулся даже, ожидая ответа. И, подчиняясь его спокойствию, Крымов также неторопливо и дружелюбно проговорил:
— Да, в Сталинград. Тут уж обо мне звонили по телефону.
— Должно быть, на моторке пойдёте, — скачал красноармеец, — баржу сегодня не погонят. Очень уж ясная ночь, хоть иголки собирать.
Крымов пошёл к. землянке коменданта, и, пока он шёл к ней, в воздухе свистели и подвывали снаряды, перелетавшие над головой, в лесу слышались разрывы, внезапно густой дым метнулся меж деревьев и всё кругом захрустело, затрещало, покатаюсь, что мохнатый дымовой медведь встал на дыбы, заревел, завертелся, стал крушить деревца. А люди продолжали своё дело, точно их все это не касалось, точно жизнь их не была хрупка и не могла оборваться вдруг, как стеклянная ниточка.
И Крымов, ещё не понимая своего нового чувства, не понимая возвышенного настроения, которое постепенно захватывало ею, не сознавая до конца своего удивления перед деловитой и благородной величавостью движений, походки, речи встреченных им людей, жадно, радостно, напряжённо всматривался, сравнивал.
Вот с этим хмурым, всю дорогу курившим шофёром, круто развернувшим грузовик и нажавшим на железку, чтобы поскорей удрать от переправы, казалось прекратились люди, которых он нередко встречал всё это время.. Тревожные, быстрые взоры, внезапный смешок, внезапное молчание, а иногда крикливая грубость, прикрывающая растерянность... Сутулящиеся плечи усталых людей, идущих по пыльным грейдерам, сорок первого года, расширенные глаза, всматривающиеся в небо, — не летит ли гад? — хриплый, замученный лейтенант с пистолетом в руке, комендант донской переправы... Разговоры: «он пошел», «он пустил ракету», «он сбросил десант», «он перерезал дорогу», «он взял в окружение». Разговоры о клиньях, о танковых клещах, о мощи немецкой авиации, о приказах немецких генералов, где предусмотрен и день и час падения Москвы, и каждодневная чистка зубов солдатами па марше, и питьё на стоянках газированной воды.
Потом он чясто вспомнит первый свой взгляд на работающих при лунном свете солдат шестьдесят второй переправы.
Крымов вошел в землянку, сотрясаемую разрывами. Широкогрудый, видимо, обладающий большой физической силой, белокурый человек в меховой безрукавке, сидевший на беленьком, новеньком табурете, за беленьким, новым столиком, представился ему:
— Перминов, комиссар шестьдесят второй переправы. Он пригласил Крымова сесть и сказал:, что баржа в эту ночь не пойдет и Крымов вместе с двумя командирами, которые вскоре приедут из штаба фронта, отправится в Сталинград на моторке.
— Чайку не хотите ли? — спросил он и, подойдя к железной печурке, снял с неё сверкающий белый чайник
Крымов, попивая чай, расспрашивал комиссара о работе на переправе
Перминов, отставив в сторону маленькую чернильницу и отодвинув от себя несколько листов разграфлённой бумаги, видимо, подготовленной для писания отчёта, отвечал немногословно, но охотно.
Он с первых же мгновений разглядел в Крымове бывалого, боевого человека, и потому беседа их шла легко и немногословно.
— Закопались основательно? — спросил Крымов.
— Устроились ничего. Своя хлебопекарня. Банька не плохая. Кухня налажена. Всё в земле, конечно.
— Как немец, авиацией главным образом?
— Днем обрабатывает Скрипуны Ю-семьдесят семь, эти да, вредны, а двухмоторные, знаете, кидают без толку. Большей частью в Волгу. Конечно, днём ходить у нас невозможно. Пашут.
— Волнами?
— Всяко. И одиночные, и волнами. Словом, от рассвета до заката. Днем проводим беседы, читки. Отдыхаем. А немец пашет.
И Перминов снисходительно махнул рукой в сторону непроизводительно пашущих в небесах немцев.
— Ну, а ночь напролёт — артминогнём, слышите?
— Средними калибрами?
— Большей частью, но бывает и двести десять. А то вдруг сто три запустит Старается, ничего не скажешь, вовсю. Но толку нет. Мы свой промфинплан выполняем. Ничего он сделать не может. Бывают, конечно, случаи — не доходят баржи.
— Процент потерь большой?
— Только от прямых попаданий, — закопались мы хорошо. Вот вчера кухню разнёс — сто килограмм запустил.
Он перегнулся через стол и сказал, несколько понизив голос, как человек, желающий погордиться своей хорошей дружной семьёй перед близким знакомым.
— Люди удивительные у меня, спокойные до того, что бывает, сам не понимаю — что такое? Большей частью волгари, ярославцы, народ в годах, сами знаете, сапёры: лет под сорок большей частью. Работают под огнём — точно у себя в деревне школу строят. Мы тут штурмовой мостик делали, на Сарпинский остров его заводили. Ну, знаете немцев, конечно, — я он снова усмехнулся и махнул рукой в сторону Волги, — заметили, что мы плотничаем, и открыли ураганный огонь. А сапёры работают Надо бы вам посмотреть, товарищ комиссар! Удивительно даже: Не торопясь, подумает, закурит. Как для строительной выставки. Без халтуры, без спешки. Стоит один сапёр, подобрал брёвнышко, сощурился, примерился, нет, покачал головой, откатил, подобрал второе, вынул верёвочку — померил, пометил ногтем, стал обтёсывать. А кругом, боже мой, ну, накрыли весь квадрат сосредоточенным, сами знаете.
Он, словно сокрушаясь, покачал головой, а затем, вдруг спохватившись, проговорил:
— Да мне, да нам что особенно рассуждать: мы шестьдесят вторая переправа, вроде курорта. Вот в Сталинграде, там уж, действительно, война! И сапёры постоянно говорят:
«Нам что, вот в Сталинграде, там, действительно, война...»
Вскоре приехали командиры, которым предстояла переправа в Сталинград подполковник и капитан. В третьем часу ночи пришёл дежурный сержант и сказал, что моторка готова, ждёт пассажиров. Вместе с ним зашёл молодой, высокий красноармеец, держа в руках два больших термоса, и попросил у Перминова разрешения переправиться на тот берег.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: