Валентин Катаев - Горох в стенку (Юмористические рассказы, фельетоны)

В зале раздался тяжелый вздох.

- Да, дорогие товарищи, именно в историческом аспекте. Как нам известно, институт страхкасс ведет свое начало из глубины седой древности. Еще во время всемирного потопа, по дошедшим до нас протоколам, на ковчеге имелась страхкасса, которая...

- Никакого всемирного потопа не было. Это опиум и выдумка попов!

- Не скажите, товарищи! Смотря через какой аспект посмотреть. И очень даже просто, что всемирный потоп действительно имел место... Итак, на ковчеге определенно имелось отделение госстраха, и товарищ Ной был не кто иной, как заведующий этим отделением. Пока, конечно, ковчег плавал сорок дней и сорок ночей по воде, дела страхкассы шли довольно прилично. Отчисления поступали вполне аккуратно и своевременно. Отчетность велась образцово. Даже в местной стенной газете старика Ноя ни разу не покрыли за все сорок дней и сорок ночей. Редкий случай! Однако как только ковчег попал на сухое место и остановился, делишки страхкассы пошатнулись. В первый же день старик Ной отлучился с плавучего предприятия в город, попал в грузинский подвальчик "Арарат" и пропил с туземным населением всю наличность ковчеговской страхкассы. Так как в ту эпоху еще не существовало, к сожалению, уголовного кодекса, то хитрому и безнравственному старику удалось благополучно избежать показательного процесса и...

- Ближе к Рязани! К черту историю!

- Сейчас, товарищи... Я уже подхожу к истории возникновения и развития страхкасс в Древнем Египте и Вавилоне, а оттуда уже рукой подать и до страхкасс Древнего Рима и Греции.

В зале раздался мелодичный храп.

- Итак, товарищи, при постройке небезызвестной Вавилонской башни, как об этом свидетельствуют неопровержимые оправдательные документы, определенно имелась страхкасса, которая обслуживала более трех тысяч строительных рабочих, принимавших участие в постройке вышеупомянутого сооружения. Пока, конечно, велись работы, дела страхкассы шли недурно. Отчисления поступали аккуратно. Отчетность велась образцово. Даже в местной стенной газете...

- Ближе к де-е-лу! Не мучь ты нас!

- Одним словом, все было честь по чести, пока в один прекрасный день предприятие не лопнуло. Тогда рабочие повалили в вавилонскую страхкассу, требуя компенсации за две недели. А заведующий страхкассой довольно нагло им заявляет: так и так, мол, извините, от волнения я лишился языка и не могу с вами разговаривать, поворачивайте. И в спешном порядке растратил страхкассовые денежки. Что тут поднялось! Скандал ужасный! Однако показательного процесса удалось избежать. С тех пор так и говорят: столпотворение вавилонское!

Аудитория редела. Многие тихо плакали.

- Теперь, товарищи, перехожу к Древнему Риму. Страхкассы Древнего Рима отличались своим благоустройством и хорошей отчетностью. Еще в книжке небезызвестного Марка Аврелия...

Люди, как сонные мухи, выползали из помещения, но докладчик не унимался:

- История развития страхкасс в империалистических странах не может не служить наглядной иллюстрацией...

Густой храп несся из зала. А докладчик заливался, как соловей:

- Еще во время Великой французской революции страхкассы играли видную роль в деле...

Так и не удалось рязанцам услышать насчет своей родной рязанской страхкассы. В исторический аспект, видать, не влезла матушка-Рязань - кишка тонка!

Учитесь, товарищи докладчики, учитесь! Берите пример, старайтесь!

1926

Товарищ Коровкин, бывший председатель учкпрофсоюза станции Данилов, был во всех отношениях образцовым работником: выстроил клуб, отремонтировал 300 вагонов, открыл школу фабзавуча.

И все это в невероятно тяжелых условиях 1920 - 1922 годов.

И общее собрание 3 апреля 1922 года постановило:

"В день открытия клуба вывесить портрет товарища Коровкина на все время существования клуба".

Такое же решение было принято позднее на торжественном заседании при открытии клуба, в присутствии 800 человек рабочих и служащих.

Портрет товарища Коровкина был повешен в клубе на почетном месте.

Правильно? Правильно.

Как будто на этом все и должно было кончиться.

Однако нет. Не так-то просто. Шалишь! И тут-то, собственно, и начинается самая волынка.

Спустя некоторое время после того, как портрет товарища Коровкина был вывешен в клубе, секретарь укома города Данилова сказал заведующему клубом:

- Портрет надо снять! Живых увековечивать ни к чему.

А, как известно, в провинции положено по штату: раз секретарь укома сказал, так тому и быть, перечить нельзя. Исполнять - и никаких. Планида, значит, такая.

И портрет товарища Коровкина был снят.

И вот уже более полутора лет неумолимый секретарь укома, несмотря на неоднократные просьбы, не разрешает повесить портрет обратно.

В полном смысле слова - не человек, а камень.

- Товарищ секретарь, разрешите повесить портрет товарища Коровкина!

- Нельзя.

- Почему же нельзя?

- Нельзя потому, что товарищ Коровкин жив.

- И очень хорошо, что жив. Пусть еще сто лет живет на пользу республике.

- Не возражаю. Пусть живет.

- А портрет?

- А портрет - нельзя.

- Почему же все-таки нельзя?

- Нельзя. Не полагается.

- Чудак вы человек. Посудите сами. Взываю, товарищ, к вашей логике: создал товарищ Коровкин в самых неблагоприятных условиях школу фабзавуча или не создал?

- Создал.

- Так, хорошо. Героический это поступок или не героический, если принять во внимание обстановку, при которой была создана школа?

- Героический.

- Так-с. Значит, товарищ Коровкин герой?

- Герой.

- Ладно. Теперь дальше. Подал товарищ Коровкин пример личной энергии и мужества в деле выпуска более трехсот вагонов и нескольких паровозов при проведении в жизнь выброшенного им лозунга "Ремонт паровозов и вагонов силами профактива"? И если подал, то является ли это примером героического поступка?

- Является.

- Значит, Коровкин опять выходит героем?

- Выходит, что герой.

- Так. А клуб Коровкин построил?

- Построил.

- Хороший клуб построил Коровкин?

- Очень хороший.

- Принес ли этим Коровкян пользу рабочему классу?

- Принес.

- Значит, сделаем вывод: дважды герой товарищ Коровкин принес пользу рабочему классу... Согласны?

- Согласен. Герой Коровкин принес пользу рабочему классу.

- Вот и хорошо. Теперь дальше: заслужил герой труда товарищ Коровкин, чтобы его портрет висел в построенном его силами клубе?

- Заслужил.

- Ну вот, мы наконец договорились! Значит, повесить товарища Коровкина в клубе можно?

- Нельзя.

- Тьфу! Почему нельзя?

- Потому что не полагается. Если бы он, например, был покойник, тогда можно... А так как он жив и здоров, тогда нельзя!

- Вы меня, товарищ, удивляете! Ведь не станет же товарищ Коровкин более полезен республике, если он умрет?