Валентин Катаев - Рассказы и сказки

- Что ты городишь? Какой бред?

- Дикий. На диком бреде.

- Так не бреде, а бреге.

- А что это такое - бреге?

- На берегу, значит.

- По-французски?

- По-церковнославянски.

- Все равно, лучше будем смотреть про расстрел.

- Про что?

- Про... ну, этот... расстрел.

- Не расстрел, а дуэль.

- Ну да, дуэль.

- Ладно.

- А где у них пулеметы?

- Не пулеметы, а пистолеты. Сейчас принесут. Вот уже принесли.

- Один заряженный, а другой пустой, да, деда?

- Ничего подобного, все по-честному. У обоих заряжено.

- Минами?

- Пулями.

- И они стрельнут пулями друг в дружку? А если один опоздает стрельнуть?

- Тогда ему труба.

- На трубе будут играть? Дорогой, милый дедушка, спрячь меня, я боюсь... Боюсь...

- Перестань визжать и не лезь под стол!

- Боюсь... Боюсь... Они сейчас громко стрельнут. Я лучше закрою глаза и заткну уши. Дедушка, уже стрельнули?

- Стрельнули. Вылезай!

- Кто кого убил?

- Онегин Ленского.

- Насовсем?

- Абсолютно. Чего ж ты плачешь, дурочка?

- Мне жалко этого, Ольгиного. Лежит на полу. Дураки, дураки, дураки. Не хочу больше смотреть эту противную постановку.

- И правильно. Иди лучше спать. У тебя и так глаза слипаются.

- А что будет дальше? Татьяна утопится?

- Не утопится.

- А что же?

- Я тебе завтра утром все расскажу. А теперь скажи "спокойной ночи" и ступай баиньки.

- Спокойной ночи, дорогой, милый дедушка. Спокойной вам ночи, приятного сна, желаем вам видеть козла и осла...

- Козла и осла не надо. Не тяни кота за хвост. Закругляйся.

- Осла до полночи, козла до утра...

- Иди, иди...

- А завтра утром расскажешь, что потом было?

- Непременно.

- Дедушка, уже завтра. Можно к тебе?

- Во-первых, сначала надо вежливо постучать в дверь, а потом что?.. Знаешь, что надо потом?

- Знаю, знаю. Надо сказать: с добрым утром, дорогой, милый дедушка. А теперь скажи, что потом было? Она утопилась?

- Нет, не утопилась.

- А что?

- Вышла замуж за генерала.

- А генерал старый?

- Так себе. Не первой свежести.

- Глупышка! Я бы ни за что не женилась со стариком.

- Почему?

- Потому, что у старика уже есть жена. А я хочу жениться с молоденьким, кудрявеньким, хорошеньким.

- Зачем же тебе непременно понадобился кудрявенький и хорошенький?

- Чтобы не стыдно было с ним идти по улице.

1965

Сидя боком на почерневшей мраморной балюстраде, - а может быть, и не мраморной, - он неодобрительно посматривал вдаль, на треуголку Везувия со жгутом тяжелого сернистого дыма, повисшего над Неаполем, и рассказывал:

- Жил-был в ныне уже ликвидированной Российской империи некий богатый-пребогатый купец по фамилии Хлудов Василий, и было у него, как в сказке, три сына. Старший - Артамон - умный был детина, средний - Степан был и так и сяк, а младший - Никита - нельзя сказать, чтобы вовсе был дурак, но невероятнейший балбес, пьяница и скандалист, типичный недоросль из богатых купеческих сынков, так что почтенной фирме Хлудовых был от него один только срам, наносивший большой ущерб торговому реноме. Что тут делать? Вот наконец призвал старик Хлудов к себе Никиту и говорит: "Образумься! Эдак дальше, друг мой, продолжаться не может. Посмотри на своих братьев Артамона и Степана: они уже давно перебесились, бросили все эти художества, вошли в дело и по мере своих сил способствуют процветанию фирмы. Пора и тебе перебеситься. Поезжай за границу, на людей посмотри и себя покажи, поучись там коммерции, войди в общество, завяжи солидные деловые связи, знакомства. Одним словом, соверши вояж, как это сделали в свое время твои братья. Посети, например, классическую страну торгово-промышленного капитала Англию. Недаром же поется у нас: "Англичанин-мудрец, чтоб работе помочь, изобрел за машиной машину, а наш русский мужик, коль работать невмочь, он затянет родную дубину". Так вот, рекомендую тебе самым серьезным образом, не будь дубиной! Возьми в конторе денег, сколько потребуется, чтобы перед англичанами лицом в грязь не ударить, и плыви в Лондон".

Не стал Никита Хлудов спорить с батюшкой, взял в конторе приличную сумму денег и тем же часом отбыл в столицу Великобритании, а по приезде туда, еще не вполне отрезвившись после пароходного буфета, пошел пройтись по Лондону и, конечно, первым делом расспросил прохожих, где у них здесь местные жители утоляют жажду. А узнавши, что это совершается в так называемых барах, отправился в один из них и заказал себе выпивку. Ему подали на донышке виски и бутылочку содовой воды. Содовой водой он пренебрег, а виски одним махом опрокинул в рот и спросил еще порцию. Хозяин бара поставил ему еще. Потом еще, и еще, и несколько раз еще, так что вскоре на цинковой стойке перед Хлудовым-младшим образовалась целая выставка нетронутых бутылочек содовой. Заметив, что столь воробьиные дозы его не берут, Хлудов-младший дал понять, что желал бы продолжать более естественными порциями. Хозяин предложил ему на выбор разнообразную посуду, и Хлудов-младший указал на фужер самого крупного калибра, из которого обычно джентльмены пьют минеральные воды. Хозяин удивился, но все-таки налил полный фужер чистейшего шотландского виски "Белая лошадь". Хлудов-младший выпил до дна и попросил повторить.

Между тем - изволите ли видеть - слух об иностранце, который пьет неразбавленное виски из больших фужеров, с быстротой молнии распространился по всему Лондону, и в бар хлынула толпа любопытных. После десятого фужера хозяин сообщил собравшейся публике и представителям печати, что за все время четырехсотлетнего существования заведения это лишь третий случай подобного рода. Затем он торжественно обратился к Хлудову-младшему с просьбой в память сего знаменательного события оставить свой автограф. С этими словами он дал Хлудову-младшему понюхать нашатырного спирта, немного потер ему уши толченым льдом с солью и вручил вилку.

Хлудов-младший собрался с силами и, не теряя способности держаться сравнительно вертикально, под приветственные клики лондонских граждан нацарапал на цинковом прилавке бара хотя и не без труда, но вполне разборчиво слова "Никита Хлудов".

- Вы третий за всю историю нашего заведения, совершивший подобный подвиг, - сказал хозяин бара, - поэтому по традиции я не возьму с вас ни одного пенса. Выпивка за счет заведения.

- А кто же первые двое? - поинтересовался Хлудов-младший.

- Вы можете прочесть их имена здесь, - ответил хозяин бара, сняв с прилавка дощечку, под которой хранились исторические автографы, и Хлудов-младший не без труда разобрал две подписи, нацарапанные вилкой на русском языке: "Хлудов Артамон" и "Хлудов Степан".

Он некоторое время молчал, наслаждаясь эффектом рассказа, а затем своим окающим назидательным баском, полным скрытого юмора, с чувством, с толком, с расстановкой начал рассказывать новую историю: