Михаил Гиголашвили - Дезертиры

Тилле внимательно выслушал его, сказал:

- Из-за квартиры?.. Это вполне может быть... Кстати, прапорщик - это вроде унтер-офицера?.. - включил микрофон и сжал ответ Лунгаря в одну емкую фразу. Потом задал следующий вопрос: - Кем, когда и где служили? В чем состояли ваши непосредственные задачи? Сколько получали жалования? Имеются ли сбережения?

Лунгарь сразу и охотно откликнулся:

- Двадцать лет в работе, с 1980 по 2000. Богом в лютое наказание был определен прапорщиком в войска МВД. Отлично жил, все было, что человеку умеренному надо, зарплату платили, а как пошла эта демократия наша презервативная, так все и лопнуло, как майский шар в синем небе. А насчет сбережений... Копить деньги на черный день как-то начал, но отсутствие дней белых помешало... Чего уж там сберегать?.. К нулю плюсовать нуль?..

На просьбу сказать, чем вообще занимаются войска МВД, он пояснил, что войска доблестного МВД в основном охраняют лагеря, зоны и тюрьмы, которых по России пропасть:

- Ну и Кремлину с Мавзолейкой, само собой.

- Какую Кремлину? - не понял я.

- Кремль наш любимый с алой звездой во лбу и Мавзолей, где великий цуцик отдыхает... Наломал, падла, дров - и в ящик, под стекло, а ты тут вертись, как карась на сковородке... Но я всегда был в хозчасти. По снабжению.

Тилле усмехнулся:

- На снабженца не похож. Они все толстые.

- Да и я не был худ, в дороге отощал. Полгода в бегах, не шутка. Как личность и человек получил излишне много травм души и тела.

Дальше выяснилось, что последние семь лет он служил в Ставрополе, откуда иногда приходилось сопровождать колонны с провиантом и грузами в Чечню:

- Головной-то мозг всей заварухи - в Ростове, там и штаб, и трибунал, и бухгалтерия, и морг с крематорием, нате-пожалуйста. А у нас в Ставрополе только хавка-обувка, сгущенка-тушонка, патроны-снаряды и подобная дребедень. Но я с оружием дела не имел, все больше по пище. Эх, знать бы наперед, где споткнешься... Перевелся бы куда-нибудь. Вот в Заполярье звали, думал, холодно будет там слишком, да на юге так припекло, что все бросить и бежать без оглядки, как волку гонимому, пришлось.

И он обстоятельно рассказал о том злосчастном дне, когда его послали сопровождать две цистерны с горючим в Грозный. Ехали под прикрытием БТР, в котором сидели три солдата и лейтенант Николай, родственник по жене. БТР шел впереди, Лунгарь сидел в кабине первого бензовоза, во второй машине был только шофер-солдат. Ночью, где-то в Чечне, на дороге вдруг появились бандиты, человек пятнадцать, в черных намордниках и маскхалатах. Они протянули "ежа" через шоссе. БТР впереди шел и "ежа" даже не заметил, а бензовозам пришлось остановиться.

- Кто были эти бандиты? Чеченцы? - невзначай поинтересовался Тилле.

- Кто их знает?.. Сейчас же все на чеченов валят. Где что не так - все горцы злые. Темно было, ночь, приказывал один, с гранатометом, а другие молчали, только бензовозы окружили и автоматы стволистые понаставили. Стрельнут - и пиши-пропало!

Главарь с гранатометом приказал оружие бросать и выходить. Лунгарь по рации передал в БТР, чтоб оружие не применяли, а то бандюги под прицелом держат, за пару сотен литров подыхать неохота. Туда-сюда, уговорил он Николая сдать оружие и выйти из БТР. Бандюги никого не тронули, только БТР подожгли, сели в бензовозы и укатили, а они побрели пешей гурьбой в Грозный, где явились в комендатуру и все рассказали:

- Что тут началось!.. Шум, визг, вой собачий!.. Всякие оскорбления личности и тела!.. "Суки-бляди, твари-сволочи, с врагом сотрудничаете, бензин загнали, деньги взяли, оружие продали, честь замарали, совесть запятнали, доблесть заговняли, честь изваляли!.." Избили, как водится, до полусмерти, прежде чем мы слово сказать успели, и под конвоем в Ставрополь отправили, а там уже звери из ФСБ поджидали, даже какой-то генерал явился. Генерал в России - это же не должность и не звание, а счастье пожизненное, - начал Лунгарь впадать в философию (глаза загорелись, волосы взъерошились сами собой), но я попросил его не отвлекаться. - Пришел генерал, посмотрел на нас, рюмки три коньяка выпил, в лицо нам, изменникам и трусам, плюнул и ушел, а его твари подколодные, блюдолизы-лизоблюды поганые, опять измолотили до упаду пульса и температуры и в наручниках на ночь бросили. Человек в наручниках - уже не человек. Мне пять лет грозило, а Николаю как офицеру все восемь топорщилось. Солдатиков три дня на губе продержали и выпустили, а на нас дело открыли и в трибунал передали.

- Позвольте, но если бы вы действительно сотрудничали с чеченцами, то зачем вам было самим являться в комендатуру? - остановил его Тилле. Подумайте, какой смысл?.. Ведь нелогично? Каждый солдат знает, чем это грозит. Неужели ваше командование этого не понимало?..

- Понимать-то оно все понимало, чтоб ему пусто было, но виновных найти надо, кто-то за все отвечать должен?.. Вот мы и оказались виновными. Как там про стрелочника?.. Гайку отвинтил - и все, под суд! А что делать было?.. Перестрелку начинать?.. Героев играть?.. Рембов?.. Да ведь никто спасибо не скажет. Николай с тремя салагами, я, божья коровка, и солдаты-шоферишки, которые и оружия-то толком не нюхали!.. Так взорвали бы бензовозы - и все. Бандюганам что - вошли в лес и пропали, а тут гори за милую душу, как Зоя Космодемьянская!.. На хер нужно - скажем дружно!.. Каждая тварь и даже каждая травинка имеет право на жизнь, а хомо человек - и подавно! - добавил он патетически.

Тилле пожал плечами:

- Конечно. Дальше!

В Ставрополе сидели в военном КПЗ. На третий день дело так поворачивается, что ему, Лунгарю, тоже восьмерик грозит: следствие показало, что это именно он вынудил Николая сдать оружие и без боя лапки поднять. И тогда решил Лунгарь бежать за границу, ибо в России обязательно найдут. Подговорил Николая драку затеять, когда в туалет поведут. И когда вышли и драку затеяли, то и сбежал через стену, пока Николай от солдат отбивался.

- Из военной тюрьмы можно так легко убежать? - усомнился Тилле.

- А это не настоящая тюрьма, это только временные камеры при комендатуре.

- Опишите подробнее, как это произошло.

Лунгарь нарисовал схему двора, стену, закоулки и вахту:

- Тут вахта, там стена невысокая, если солдаты не мешают, то можно на крышу туалета залезть, а оттуда на стену. На стене проволока есть, но ток в ней отключен, ради экономии, и часовых нет, здание в городе стоит. Вот так и вышло.

- Хорошо. Но почему этот Николай тоже не сбежал? Почему вам помог, а сам остался?

- А он не хотел из России уходить, патриот хренов. Родные берега его держат, к березкам мертвой петлей привязан. И штрафбата не боялся, побывал там уже когда-то. Ему, кстати, пять лет дали и год за мой побег присовокупили, всего, значит, шесть. Можете проверить: Николай Кравцов, осужден в ноябре прошлого года, сидит где-то в Коми.