Михаил Салтыков-Щедрин - Сборник

— Черт их знает, эти татары! Вот и смеялся, кажется, а смерть как скучно!

<. . . . . . . >

Шесть произведений, составляющих «Сборник», первоначально печатались за подписью «Н. Щедрин» в «Отечественных записках» с 1875 по 1879 г. в такой последовательности:

1. «Сон в летнюю ночь» — 1875, № 8.

2. «Дети Москвы» — 1877, № 1.

3. «Дворянская хандра» — 1878, № 1.

4. «Похороны» — 1878, № 9.

5. «Больное место» — 1879, № 1.

6. «Старческое горе» — 1879, № 5.

«Сон в летнюю ночь» и «Дети Москвы» (вместе со сказками «Повесть о том, как один мужик двух генералов прокормил», «Пропала совесть», «Дикий помещик» и сценой «Недовольные») были включены в книгу: «Сказки и рассказы. Соч. Н. Щедрина (М. Салтыкова)», СПб., изд. кн. В. В. Оболенского, 1878, а все шесть произведений впервые были объединены (в той же последовательности, как они появились в журнале) в книге: «Сборник. Рассказы, очерки, сказки. Сочинение М. Е. Салтыкова (Н. Щедрина)», СПб., типогр. А. А. Краевского, 1881, куда вошли и указанные три сказки, а сцена «Недовольные» исключена. Вторым изданием «Сборник» в том же составе появился в 1883 г. (изд. книгопродавца Н. П. Карбасникова). При каждой перепечатке тексты просматривались и исправлялись автором. Подготовляя девятитомное собрание сочинений, вышедшее посмертно (1889–1890), Салтыков в завещательном письме от 30 марта 1887 г. на имя Л. Ф. Пантелеева просил: «Из „Сборника“ исключить три сказки и присовокупить статью „Культурные люди“ (см. „Отечественные записки“, январь 1876 года)». В шестом томе посмертного издания это распоряжение осуществлено лишь частично: сказки исключены из «Сборника»; однако «Культурные люди» не вошли в «Сборник» и были помещены в четвертом томе.

В отличие от других произведений 70-х годов, объединенных автором в циклы, более или менее связанные тесным сюжетным единством, «Сборник», как об этом свидетельствует само заглавие, представляет собою ряд самостоятельных произведений. При этом «Сон в летнюю ночь» и «Дети Москвы» по первоначальному замыслу должны были послужить началом особых циклов, «Дворянская хандра» обнаруживает прямую связь с «Убежищем Монрепо», «Больное место» — с «Господами Молчалиными» (см. примечания к этим рассказам).

Тем не менее объединение в «Сборнике» шести сюжетно не связанных друг с другом произведений нельзя считать чисто формальным, механическим. В их идейном замысле, жанре, тематике наблюдаются определенные признаки общности.

Широкие проблемы жизни, поставленные в таких основополагающих произведениях 70-х годов, как «Дневник провинциала в Петербурге», «Благонамеренные речи», «Господа Молчалины», «Убежище Монрепо», нашли своеобразное отражение и в рассказах, составивших «Сборник».

Одна из основных тем «Сборника» — анализ экономического и духовного краха различных групп дворянства, переживавших эпоху исторического упадка в условиях пореформенной действительности. Это, во-первых, новый тип хищников-дворян, воплощенный в собирательном образе «червонных валетов» («Дети Москвы»), символизирующем окончательную нравственную деградацию и вырождение представителей высшего российского сословия; во-вторых, «культурный человек средней руки», владелец «брошенного», разоренного и угасающего поместья, не способный к какой бы то ни было производительной деятельности и бессильный противостоять натиску буржуазных отношений (рассказчик в «Детях Москвы» и «Дворянской хандре»); в-третьих, чиновник, потерпевший крушение бюрократической карьеры и выброшенный из жизни по причине своих умеренно либеральных взглядов («Старческое горе»). В этих же рассказах в тесной связи с темой «оскудения» и вырождения дворянства Салтыков показывает процесс духовного измельчания того поколения либерально-дворянской интеллигенции, которое в 40-е годы проявляло симпатии к идеям Белинского н Грановского и для которого в 70-е годы стали характерны неустойчивость общественных позиций, бессильные вздохи по утраченным идеалам юности.

Основная сатирическая тема 50—60-х годов — разоблачение правительственного механизма самодержавия — продолжена в «Сборнике» изображением чиновников нового типа, отличающихся от старых бюрократов лишь тем, что, по их убеждению, «законные основания только стесняют, а никакой опоры не дают» (первая часть «Сна в летнюю ночь», «Больное место»).

В «Сборнике» сказался принципиально новый подход Салтыкова к основным проблемам общественного движения 70-х годов. Это выразилось в первую очередь в изображении народных масс и создании положительного героя из среды революционно-демократической молодежи («Сон в летнюю ночь» и «Дворянская хандра»). В широком круге идейно-нравственных проблем русской действительности 70-х годов, охваченных рассказами «Сборника», важное место заняло освещение бедственного положения литературы и прессы в условиях цензурных преследований («Похороны»).

В художественном отношении произведения, вошедшие в «Сборник», характеризуются глубоким социально-психологическим анализом, оттеснившим на второй план обычные для большинства произведений Салтыкова элементы публицистичности, резкие сатирические формы, сложную систему приемов эзоповской речи.

Салтыковскому художественному психологизму изначально присущ мотив трагизма жизни подневольных крестьянских масс и преследуемой самодержавием демократической интеллигенции. В произведениях «Сборника», кроме этого, поставлена проблема трагизма пробуждающегося сознания, совести, стыда у отдельных представителей дворянской интеллигенции, бюрократии, либеральной прессы. В этом отношении «Сборник» сближается с создававшимися в тот же период «Господами Молчалиными» и романом «Господа Головлевы», которые свидетельствуют о блестящих достижениях сатирика в области художественного психологизма.

Когда в 1885 г. у Салтыкова, по его собственному выражению, появилось «наивное желание» видеть свои произведения в переводах на иностранные языки, он выбрал именно рассказы «Сборника» (исключая «Сон в летнюю ночь» и «Дети Москвы», очевидно, из-за их специфически русской злободневной тематики). 14 сентября 1885 г. Салтыков писал Н. А. Белоголовому, принявшему деятельное участие в организации переводов его произведений на французский язык: «Есть у меня книга, именуемая „Сборник“, и в ней имеются четыре вещи, по-моему, недурные, и которые были бы вполне понятны для французов. А именно: „Больное место“, „Похороны“, „Старческое горе“ и „Дворянская хандра“ <���…> Это не „Головлевы“ и для перевода не трудны. И притом они имеют настолько достоинств, что, например, „Temps“ или „Revue des deux Mondes“ не отказались бы поместить их».