Игорь Голубев - Особняк

- Наум, почему ты так говоришь? - спросила yчительница. - Ты же его и не видел, и не слышал.

- Только потому, что они все мягко стелят, да спать жестко. Но на то он, Верочка, и агитатор. Когда что-то действительно хорошее, уговаривать не требуется.

- Так он же нас и не уговаривал, только пытался помочь разобраться в сложившейся ситуации.

- Не уговаривал... Конечно же не уговаривал, только все время убеждал, что на окраине не житье, а малина, так что пора собирать чемоданы. Хорош гусь...

- Ты только плохое и можешь видеть в человеке, - не унималась Вера Дмитриевна. - А он, между прочим, дельные советы давал.

- Подумаешь, какой добрый волшебник, - не сдавался адвокат. - Да бесплатный совет, он потому ничего и не стоит, что дешевый.

Краузе с удивлением смотрел на соседку. Никогда. за все время, что прожили они под одной крышей, не слышал Семен Семенович из ее уст ничего подобного. Чудеса. Верил бы в Бога, перекрестился. Учительница говорила о том, что человек может быть и хорошим. Не иначе этот Кулагин так очаровал ее, что пробудил прежнюю Верочку, с ходу западавшую на интересных мужчин. И сколько так адвокат будет с ней спорить?..

Спор завершился быстро, и прекратила его, как ни странно, Вера Дмитриевна. Правда, причиной тому было не желание закончить дебаты, а появление во дворе женщины с юношей, вероятно матери с сыном. Учительница, увидев эту пару, бесцеремонно развернулась и, не прощаясь, пошла к новому ученику.

- Григорьич, кончай дискуссию, - попросил Семен Семенович. - Что мы, сами не понимаем, где лежит бесплатный сыр? Ты лучше посоветуй, как нам быть.

- Как быть... Сами думайте. Одно скажу: просто так от вас не отстанут.

Возникла пауза, которую нарушила Галина Анатольевна.

-- Вот вы, мужики, и думайте, на то вас Бог сильными сделал, а нам пора. - Она подхватила Севу под руку и потащила за собой.

-- Так твоему Севке-то уже под сорок. Оставь с нами, надо же мнение молодежи послушать, - усмехнувшись, сказал Дым Дымыч.

-- Мам, может, я останусь? - промямлил неуверенно Сева, пытаясь освободиться от материнской руки.

- Без тебя обойдутся.

Оставшиеся молча проводили взглядами мать с сыном до подъезда, но, когда хлопнула дверь, никто не нарушал установившейся тишины. Губерман, конечно, правильно советовал: "Думайте". Потому и молчали, понимая, что, перед тем как высказаться, нужно подумать. Но каждый из них уже не раз размышлял над этим вопросом, а потому был уверен, что ничего в эти минуты нового не придумаешь.

- Мне, пожалуй, тоже пора, - посмотрев на часы, решил Ребров. Встреча с приятелем была назначена на вечер, но до нее он наметил еще несколько дел.

На скамейке остались трое. Краузе и Воронцов искренне рады были видеть Губермана. Снова, как в старые добрые времена, они собирались во дворе дома. Говорить не хотелось. Старики молчали, каждый по-своему переживая встречу.

- Дымыч, чего ты такой измученный? - наконец заговорил гость.

- Не знаешь? - удивленно посмотрел на него Воронцов и, сообразив, что сам не сообщил ему о кончине жены, ответил: - Так я же жену похоронил.

- Как?.. - только и смог произнести Губерман.

Некоторое время сидели молча.

- Сочувствую, - снова прервал тишину адвокат. - Моя расстроится... Тамара, кажется, на два года младше ее была.

- Может быть, да теперь какая разница, - поднялся со скамейки Дым Дымыч.

- Помянуть бы нужно, - предложил адвокат, раскрывая пакет с покупками.

Они поднялись к Воронцову и расположились в большой комнате, где с фотографии, перед которой догорала свеча, словно живая смотрела на них бывшая хозяйка.

- Все дома, на пенсии, сидишь? - спросил Дым Дымыч, когда помянули и закусили.

- Посидел бы, да с голоду опухнешь.

- Специальность у тебя что надо. Сейчас, чуть что, советуют в суд обращаться. Попытался я перед Майскими праздниками правду поискать. Надули меня в одной конторе. Так вот пошел с жалобой в Общество защиты потребителей. Там и слушать некому, кроме юриста. А это уже не разговор, а консультация. И стоит она двести с лишним рублей. И еще исковое заявление написать надо. Здесь и того больше плати. Плюнул и ушел. Мерзавцы, - обозвал Воронцов не то работников обманувшей его организации, не то Губермана с коллегами. После короткой паузы повторил: - Нет, работа у тебя, Григорьич, что надо.

- А кто тебе сказал, что я практикую? Проснись, кому я сейчас нужен. В киоске газетами торгую. Ну почитываю, правда, юридическую литературу, чтобы совсем квалификацию не потерять. А так живем только на наши пенсии да на мою зарплату.

- И что же, совсем адвокатские дела забросил?

- Можно сказать и так. Даю иногда консультации вот таким же, как ты, бедолагам.

- В каком плане - как я? Как мы.

- Ну вот таким же, кто еле-еле сводит концы с концами. Одному посоветуешь, куда обратиться, другому исковое заявление напишешь. Никто не хочет понять, что перед ними человек, которому на хлеб денег не хватает. Раньше сдал пару бутылок - и батон хлеба с пакетом молока тебе обеспечен. А сейчас на эти две бутылки четверть буханки не купишь. Да и сколько побегать надо, чтобы их найти. Молодой вспотеет, - разгорячился чуть захмелевший Губерман.Точь-в-точь как ты, Дымыч. Мы с тобой еще на митинг сходим.

- Я бутылки не собираю, - насупился Воронцов.

- На митинг потянуло, пар выпустить. Понятное дело, - усмехнулся Краузе, молча слушавший старого товарища. - Ты лучше скажи нам, Губерман, нас, твоих старых соседей, если что, защищать будешь?

- Конечно буду.

Жена Губермана давно не видела своего мужа в таком виде. Она по старой привычке начала корить, но, узнав печальную новость, всплакнула. Как-никак почти сорок лет с Тамарой, покойницей, рядом жили. Подругами не были, но ладили. Потом жена долго еще слушала рассказ о жизни бывших соседей и их проблемах.

- Ну и что ты думаешь насчет их шансов там остаться? - спросила она мужа.

- Думаю, что перебираться все равно придется;

Слава богу, что мы с тобой оттуда уехали. С этими фирмами воевать себе дороже.

- А чего же ты тогда помощь свою обещал?

- Не знаю.

Губерман действительно не знал. Обычно он невыполнимого не сулил, а сегодня выпили, молодость вспомнили, язык и развязался. Вот ведь всегда так бывает, брякнешь, а потом переживай.

Губерман продолжительно и всласть, до хруста, зевнул.

Глава 13

Огромный зал ресторана был пуст больше чем наполовину, и это несмотря на то, что был вечер выходного дня.

Оркестр уже второй раз пытался расшевелить публику, но безрезультатно. Жадной до плясок молодежи в зале было мало, да и то ее представляли исключительно пары, целиком поглощенные друг другом. Происходящее вокруг их не интересовало.

Для посетителей постарше только замаячил впереди рубеж, когда начинаешь замечать сидящих за соседними столиками.