Иван Гончаров - Иван Савич Поджабрин

- Прасковья Михайловна!

- Чего изволите?

- Неужели вы не любили никогда?

Молчание.

"Экая дубина! - подумал Иван Савич, - хоть бы что-нибудь... хотя бы плюнула. Брякнуть ей о писаре разве? да нет, подожду, еще что будет".

- А я думал... - начал он, - я надеялся, что, может быть... я удостоюсь... что постоянная моя внимательность будет награждена...

- Что это сегодня как будто на вас нашло? - сказала она. - Бог знает что вы говорите! Не пора ли вам домой? десятый час.

- Зачем мне домой! что я там стану делать?

- Заниматься науками.

- Нет-с, я не уйду, пока не выскажу... всего... я... вы... мы... знаете, Прасковья Михайловна, любовь двух душ есть такая симпатия... это, так сказать, жизненный бальзам. Почему бы? скажите, - о, скажите хоть одно слово!

Она молчала.

"Ну видано ли этакое дерево?" - думал он. - Вы камень, вы лед... почему бы вам не разделить с человеком счастия? почему не пожуировать? Жизнь коротка, сказал один философ...

- Ах, что вы? - вскричала она, закрыв лицо руками. - Боже мой! если б увидали...

- О, разделите это чувство, несравненная Прасковья Михайловна! кричал Иван Савич, - которое бушует в моей груди... вы не знаете, как я страдаю... одна мысль быть подле вас, жить вечно с вами приводит меня... О! вы не понимаете...

- Не говорите, не говорите! - кричала она, зажимая уши. - Боже мой! что вы, что вы? Вечером, я одна... Что подумают?

- Но скажите одно слово, одно, дайте ответ! - говорил Иван Савич, - и я готов ждать хоть до утра...

- Я! ответ! чтоб я теперь дала ответ! Вы не щадите моей скромности! Боже мой! Теперь, вечером, с такими объяснениями... Ответ! Нет, нет, лучше подождите хоть до завтра. Или нет, в среду утром, в двенадцать часов, вы получите ответ...

Иван Савич пришел в восторг.

- Несравненная Прасковья Михайловна! - сказал он, - как благодарить вас?.. о! счастье! Вот что значит жуировать жизнию! Это истинное, высокое, так сказать, сладостное...

Он не вытерпел и поцеловал ее руку.

- Ах! - воскликнула Прасковья Михайловна, и иголка выпала из ее рук. Что вы сделали? Вы, вы опозорили меня... Как! так рано, прежде моего ответа! Это ужасно! Приходите в среду, я вас жду, а теперь уйдите, уйдите!

Она убежала в спальню и заперлась.

"В среду так в среду, - подумал Иван Савич. - Да что ж она испугалась так? не всё ли равно, что сегодня, что через три дня..."

На третий день после того Авдей доложил Ивану Савичу, когда этот воротился из должности, что дворник зачем-то пришел.

- Что ты, любезный? - спросил Иван Савич, вышедши в переднюю.

Дворник глупо улыбался, кланялся, держа обеими руками шапку, но ничего не говорил.

- Что тебе надо?

- Проздравить вашу милость пришел.

- С чем? - спросил с удивлением Иван Савич.

Дворник опять начал кланяться, улыбаться.

- Авдей! с чем это он меня поздравляет?

- Не могу знать! - отвечал Авдей.

- С добрым делом: с скорым вступлением в законный брак, батюшка!

- Что-о?

- В законный брак...

- Как? с кем? что ты? с ума, что ли, сошел?

- Никак нет, батюшка. Слышь, с верхней нашей жиличкой, Прасковьей Михайловной...

- Как!

Иван Савич остолбенел.

- Кто ж тебе сказывал? - спросил он.

- Соседка Прасковьи Михайловны давеча встретила меня. "Что, говорит, у вас скоро свадьба?" - да и рассказала... слышь, завтра помолвка будет... Еще приказчик от меховщика, что напротив нас, сказывал: вишь, сегодня сама Прасковья Михайловна была там. Они давно торговали у них мех, да всё не решались, а тут, слышь, сама сказала, что не завтра, так послезавтра возьмет: к свадьбе, говорит, надо, чтоб поспело; мясоеду немного остается. А давеча и сама кухарка говорила, что к завтрему кулебяку пекут: слышь, утром помолвка... Да что греха таить! приходил какой-то барин с крестом, спрашивал: и как вы живете и всё этакое...

Дворник поклонился и опять стал улыбаться.

- Чай, квартирку-то другую возьмете? - примолвил он. - У нас скоро очистится вон там; выгоняем жильца: в срок не платит; славно бы...

- Стой! стой! - закричал Иван Савич и, взяв дворника за плечи, оборотил спиной и вытолкнул вон.

Потом обратился к Авдею:

- А! что ты скажешь, Авдей?

- Не могу знать!

- Только и слышишь от тебя: не могу знать! Сделай милость, моги хоть раз: ну?

- Не могу... - начал Авдей.

Иван Савич и его, точно так же как дворника, вытолкал вон. Он долго ходил по комнатам взад и вперед и по временам к чему-то прислушивался.

- Да, да, точно, - ворчал он, - наверху скребут пол, чистят - так! дворник не соврал! Да и вон кухарка пронесла огромную чашку муки, множество яиц: кулебяка будет! Вон и сама Прасковья Михайловна; о коварная змея! с девкой идет. Девка несет кулек: оттуда торчит телячья нога, зелень. Сама несет узел с чем-то... провизии множество... Кому это всё съесть? Ясно, что пир будет. А! так вот она что затевает! Она ошиблась... она думала, что я сделал ей предложение... жениться! То-то она и отложила до послезавтра. Какова! о змея, змея! на-ка поди, что выдумала!

Иван Савич терялся в этих мыслях и час от часу всё более тревожился.

- Что делать? как быть? как же объяснить ей? Ох, неловко: Господи, помоги!

Он бил себя кулаком по лбу, метался во все углы, как бы отвратить бурю. Он уже принял два содовых порошка - не помогло! выпил две рюмки мараскину - легче стало. Выпил еще рюмку - и вдруг лицо его прояснело.

- Авдей! Авдей! - закричал он, - поди, поди сюда... Знаешь что?

- Не могу знать!

- Фу-ты, Боже мой! да как ты не догадался, что надо делать? неужели не догадываешься?

- Не могу... - начал Авдей.

Иван Савич махнул рукой.

- Слушай! - сказал он. - Так отказаться неловко. Понимаешь? Пойти да объясниться, что я, дескать, не о женитьбе говорил, а так только... не годится. Спросят, что же я предлагал? как я скажу? Выйдет история... И тут она захныкала, что я опозорил ее: поцеловал руку. Великая важность! Так мы, знаешь что? неужели не догадался?

- Не могу знать!

- Мы съедем на другую квартиру.

Авдей встрепенулся.

- Помилуйте, - начал он, - Господи, Создатель! этакую квартиру оставлять! удобство всякое: и сарай особый, и ледничек от хозяина дают. Воля ваша: пожалуйте мне расчет...

- А! тебе хочется, чтоб я в историю попал! лень постараться вывесть из беды!

- Помилуйте...

- Нет тебе денег, пока не отыщешь квартиры.

- Да где ее найдешь?

- Где хочешь. Видишь, житья нет: притесняют. Ищи! завтра же утром чтоб нас не было здесь. И подальше, в другой конец, в Коломну.

- Да хоть денька три подождите.

- Денька три! чтоб нас насильно женили! Слышишь, мех покупают, кулебяку пекут, долбня ты этакая! Съедем, пока не куплен мех, а купят, тогда не отвяжемся... Да постой: мне Бурмин говорил, что у них в доме есть квартира; сходи сейчас же, и, если не занята, завтра же утром и переезжать.

- Знаю, сударь, я эту квартиру: ледника-то нет...

Иван Савич махнул рукой и пошел прочь.