Максим Горький - Мои университеты

- А как же без пачпорта он?

Рыжий, кривоногий матрос рассказывал мне с удовольствием:

- У него, в Симбирске, дядя живёт, злодей ему и разоритель, вот он и затеял убить дядю, да однако пожалел сам себя, отскочил от греха. Зверь мужик, а - добрый! Он - хороший...

А хороший мужик уже шагал по узкой полосе песка, против течения реки, и - вот он исчез в кустах.

Матросы оказались добрыми ребятами, все они были земляки мне, исконные волгари; к вечеру я чувствовал себя своим человеком среди них. Но на другой день заметил, что они смотрят на меня угрюмо, недоверчиво. Я тотчас догадался, что чорт дёрнул Баринова за язык и этот фантазёр что-то рассказал матросам.

- Рассказал?

Улыбаясь бабьими глазами, смущённо почёсывая за ухом, он сознался:

- Рассказал немножко!

- Да - я ж тебя просил молчать?

- Ведь я и молчал, да уж больно история интересна. Хотели в карты играть, а рулевой захватил карты, - скушно! Я и того...

Из расспросов моих оказалось, что Баринов, скуки ради, сплёл весьма забавную историю, в конце которой Хохол и я, как древние викинги, рубились топорами с толпой мужиков.

Бесполезно было сердиться на него, - он видел правду только вне действительности. Однажды, когда я с ним, по пути на поиски работы, сидел на краю оврага в поле, он убеждённо и ласково внушал мне:

- Правду надобно выбирать по душе! Вон, за оврагом, стадо пасётся, собака бегает, пастух ходит. Ну, так что? Чем мы с тобой от этого попользуемся для души? Милый, ты взгляни просто: злой человек - правда, а добрый - где? Доброго-то ещё не выдумали, да-а!

В Симбирске матросы очень нелюбезно предложили нам сойти с баржи на берег.

- Вы нам люди неподходящие, - сказали они.

Свезли нас в лодке к пристаням Симбирска, и мы обсохли на берегу, имея в карманах тридцать семь копеек.

Пошли в трактир пить чай.

- Что будем делать?

Баринов уверенно сказал:

- Как - что? Надо ехать дальше.

До Самары доехали "зайцами" на пассажирском, в Самаре нанялись на баржу, через семь дней почти благополучно доплыли до берегов Каспия и там пристроились к небольшой артели рыболовов на калмыцком грязном промысле Кабанкул-бай.