Максим Горький - Несвоевременные мысли (XXXI-LI)

Путиловс завод Пушечн. Округ пишите отв. а то будут Репресии".

Свирепо написано!

С такой свирепостью рассуждают деги, начитавшись страшных книг Густава Эмара5 и воображая себя ужасными индейцами.

Конечно,- детей следует учить. И в поучение автору - или авторам сердитого письма я скажу:

Нельзя так рассуждать, как рассуждаете вы:

"Демонстрация не вами проведена, не вам и критиковать ее".

Политическое и экономическое угнетение рабочего класса тоже "не нами проведено", но мы всегда критиковали и будем критиковать всякую систему угнетения человека, кем бы эта система не "проводилась".

Люди, имена которых названы в письме, боролись с самодержавием мошенников и подлецов не для того, чтобы оно заменилось самодержавием политических дикарей.

Нам угрожают, что если мы будем "продолжать полемику с правительственным органом "Правда", то..."

Да, мы будем продолжать полемику с правительством, которое губит рабочий класс; мы считаем эту полемику нашим долгом,- долгом честных граждан и независимых социалистов.

XLII

Все, что заключает в себе жестокость или безрассудство, всегда найдет доступ к чувствам невежды и дикаря.

Недавно матрос Железняков1, переводя свирепые речи своих вождей на простецкий язык человека массы, сказал, что для благополучия русского народа можно убить и миллион людей.

Я не считаю это заявление хвастовством и хотя решительно не признаю таких обстоятельств, которые смогли бы оправдать массовые убийства, но думаю - что миллион "свободных граждан" у нас могут убить. И больше могут. Почему не убивать?

Людей на Руси - много, убийц - тоже достаточно, а когда дело касается суда над ними,- власть народных комиссаров встречает какие-то таинственные препятствия, как она, видимо, встретила их в деле по расследованию гнуснейшего убийства Шингарева и Кокошкина2. Поголовное истребление несогласномыслящих - старый, испытанный прием внутренней политики российских правительств. От Ивана Грозного до Николая II-го этим простым и удобным приемом борьбы с крамолой свободно и широко пользовались все наши политические вожди - почему же Владимиру Ленину отказываться от такого упрощенного приема?

Он и не отказывается, откровенно заявляя, что не побрезгует ничем для искоренения врагов3.

Но я думаю, что в результате таких заявлений мы получим длительную и жесточайшую борьбу всей демократии и лучшей части рабочего класса против той зоологической анархии, которую так деятельно воспитывают вожди из Смольного.

Вот чем грозят России упрощенные переводы анархокоммунистических лозунгов на язык родных осин.

Пр.- прапорщик или профессор? - Роман Петкевич пишет мне: "Ваш спор с большевизмом - глубочайшая ошибка, вы боретесь против духа нации, стремящегося к возрождению. В большевизме выражается особенность русского духа, его самобытность. Обратите же внимание: каждому свое! Каждая нация создает свои особенные, индивидуальные, только ей свойственные приемы и методы социальной борьбы. Французы, итальянцы - анархо-синдикалисты, англичане наиболее склонны к тред-юнионам, а казарменный социал-демократизм немцев как нельзя более соответствует их бездарности.

Мы же, по пророчеству великих наших учителей - например, Достоевского и Толстого,- являемся народом-Мессией4, на который возложено идти дальше всех и впереди всех. Именно наш дух освободит мир из цепей истории".

И т. д. в тоне московского неославянофильства5, которое так громко визжало в начале войны.

До чего же бесприютен русский человек!

XLIII

Все подлое и скверное, что есть на земле, сделано и делается нами, и все прекрасное, разумное, к чему стремимся мы,- в нас живет.

Вчерашний раб сегодня видит своего владыку поверженным во прах, бессильным, испуганным,- зрелище величайшей радости для раба, пока еще не познавшего радость, более достойную человека,- радость быть свободным от чувства вражды к ближнему.

Но и эта радость будет познана,- не стоит жить, если невозможно верить в братство людей, жизнь бессмысленна, если нет уверенности в победе любви.

Да, да,- мы живем по горло в крови и грязи, густые тучи отвратительной пошлости окружают нас и ослепляют многих; да, порою кажется, что эта пошлость отравит, задушит все прекрасные мечты, рожденные нами в трудах и мучениях, все факелы, которые зажгли мы на пути к возрождению.

Но человек, все-таки,- человек и, в конце концов, побеждает только человеческое,- в этом великий смысл жизни всего мира, иного смысла нет в ней.

Может быть, мы погибнем?

Лучше сгореть в огне революции, чем медленно гнить в помойной яме монархии, как мы гнили до февраля.

Мы, Русь, очевидно, пришли ко времени, когда все наши люди, возбужденные до глубины души, должны смыть, сбросить с себя веками накопленную грязь нашего быта, убить нашу славянскую лень, пересмотреть все навыки и привычки наши, все оценки явлений жизни, оценки идей, человека, мы должны возбудить в себе все силы и способности и, наконец, войти в общечеловеческую работу устроения планеты нашей,- новыми смелыми, талантливыми работниками.

Да, наше положение глубоко трагично, но всего выше человек - в трагедии.

Да, жить - трудно, слишком много всплыло на поверхность жизни мелкой злости, и нет священного озлобления против пошлости, озлобления, убийственного для нее.

Но, как сказал Синезий, епископ Птолемаиды1:

"Для философа необходимо спокойствие души - искусного кормчего воспитывают только бури".

Будем верить, что те, кто не погибнет в хаосе и буре,- окрепнут и воспитают в себе непоколебимую силу сопротивления древним, зверским началам жизни.

Сегодня - день Рождения Христа2, одного из двух величайших символов, созданных стремлением человека к справедливости и красоте.

Христос - бессмертная идея милосердия и человеч- ности, и Прометей враг богов, первый бунтовщик против Судьбы,- человечество не создало ничего величественнее этих двух воплощений желаний своих.

Настанет день, когда в душах людей символ гордости и милосердия, кротости и безумной отваги в достижении цели - оба символа скипятся во одно великое чувство и все люди сознают свою значительность, красоту своих стремлений и единокровную связь всех со всеми.

В эти страшные для многих дни мятежа, крови и вражды не надо забывать, что путем великих мук, невыносимых испытаний, мы идем к возрождению человека, совершаем мирское дело раскрепощения жизни от тяжких, ржавых цепей прошлого.

Будем же верить сами в себя, будем упрямо работать,- все в нашей воле, и нет во вселенной иного законодателя, кроме нашей разумной воли.

Всем, кто чувствует себя одиноко среди бури событий, чье сердце точат злые сомнения, чей дух подавлен тяжелой скорбью - душевный привет!