Максим Горький - Об Анатоле Франсе

Анатоль Франс для меня - владыка мысли, он родил, воспитывал её, умел эффектно одеть словом, элегантно и грациозно выводил в свет весёлой, живой, иронически, но беззлобно улыбавшейся. Он управлял её капризными играми с лёгкостью гениального музыканта, который дирижирует оркестром, где все исполнители считают себя первоклассными талантами и субъективны до анархизма.

Разум, как всё в этом мире, стремясь к покою, слишком часто, торопливо и самонадеянно утверждает догматы, теории, системы, затрудняя этим свободу дальнейшей работы мысли над углублением и расширением наших понятий. Мне часто казалось, что Анатоль Франс видит разум физически воплощённым в существо странной формы: голова и гневное лицо Абадонны на теле крылатого паука, который торопливо стремится оплести, связать человека крепкой паутиной различных истин и этим поработить волю человека к познанию мира. Анатоль Франс иронически улыбался, видя это стремление части поработить сложное целое.

Если Анатоля Франса можно назвать рационалистом - это был рационалист, который дрессировал разум, как льва и змею. Он любил играть с ним и спорить, он его дразнил и раздражал. С простотой, которую я бы назвал изощрённой, он постоянно указывал разуму на непрочность истин, утверждаемых им. Особенно сильны были удары логики Франса по толстой и грубой коже "ходячих истин". Я не помню ни одной, которой не коснулась бы справедливо прославленная ирония великого француза. И всегда всё то, о чём рассуждал аббат Куаньяр, о чём говорили у "Королевы Педок", обращалось в прах, обнажая непрочные, часто уродливые каркасы бумажных истин.

Мне кажется, я слышу, как Анатоль Франс, ни на минуту не теряя уважения к разуму, своему партнёру в игре, говорит ему со всею присущей французу любезностью:

"О да, вы, Seigneur, поистине велики, вы бесспорно великолепны, но, несмотря на ваш почтенный возраст, вы всё ещё слишком молоды, и абсолютное совершенство далеко от вас. Вы хорошо бунтуете, да, но мне кажется порою, что ваш бунт возбуждён вашим стремлением успокоить себя в уютном гнезде истины, и вы едва ли вообще способны к покою, хотя и желаете этого. Слишком многое начато вами, и нужно ещё больше, ещё более дерзко работать, предпочитая грубой ковке догматов творчество гипотез".

Излишне говорить о том, что в короне славы Франции, страны, которую трудно удивить талантом, имя Анатоль Франс будет сверкать века.

Те, кто решили написать над местом успокоения мудрого человека лаконические слова

А н а т о л ь Ф р а н с

решили мудро. Эти слова вполне исчерпывают значение человека, который, обогатив наш мир сокровищами своего таланта, ушёл от нас затем, чтоб нам легче было всесторонне понять и оценить его творчество и обаятельный образ его.

ПРИМЕЧАНИЯ

Напечатано в журнале "Красная новь", 1927, номер 5, май.

Статья написана в связи со смертью А.Франса. На русском языке отрывок из неё впервые был опубликован в "Красной газете", 1925, номер 98, 26 апреля (вечерний выпуск).

Выдающийся прогрессивный писатель Франции Анатоль Франс (1844-1924) привлекал к себе внимание М.Горького на протяжении многих лет. В 1906 году М.Горький послал ему письмо-обращение.

Имя Анатоля Франса часто встречается в статьях и письмах М.Горького, главным образом двадцатых - тридцатых годов. М.Горький говорит об остром уме А.Франса, об изумительной тонкости его пера; он высоко ценит критику капиталистической Франции, развёрнутую в произведениях Франса, называет его "Современную историю" самой сильной и безжалостной книгой XX века (Архив А.М.Горького). В статье 1929 года "Молодая литература и её задачи" М.Горький писал: "Анатоль Франс не оставил ни одной из основных идей буржуазного государства,- не показав, как противоречив, лицемерен и бесчеловечен их смысл..." (см. том 25 настоящего издания). В статье "Цели нашего журнала" (1930) М.Горький включил Франса - наряду со Свифтом, Рабле, Вольтером, Байроном, Теккереем, Гейне, Верхарном - в группу западных писателей, которые были "безукоризненно правдивые и суровые обличители пороков командующего класса".

Наряду с этим М.Горький отмечает и отрицательные черты в творчестве А.Франса. Наиболее суровая оценка дана в черновом варианте статьи "Разрушение личности" (1908), где М.Горький назвал Франса "холодным и безжизненным красавцем". М.Горький критиковал "элегантный" скептицизм и эпикурейство Франса (Архив А.М.Горького).

Отношение М.Горького к Франсу изменялось на протяжении десятилетий в сторону всё более высокой оценки его творчества.

В авторизованные сборники статья "Об Анатоле Франсе" не включалась.

Печатается по тексту журнала "Красная новь", сверенному с рукописью (Архив А.М.Горького).

"Мыслю, значит - существую"

- положение французского философа Р.Декарта.

Рабле, устами "оракула бутылки" дал людям совет...

- имеется в виду эпизод из романа "Гаргантюа и Пантагрюэль" французского

писателя эпохи Возрождения Ф.Рабле.

...о "закате Европы"...

- подразумевается книга немецкого реакционного философа-публициста

О.Шпенглера "Закат Европы".

Его отношение к печальному "делу Дрейфуса"...

- имеется в виду дело о французском офицере, еврее Альфреде Дрейфусе,

который 10(22) декабря 1894 года был приговорён военным судом к пожизненной

ссылке на Чортов остров по обвинению в шпионаже (передаче Германии

секретных военных документов). Вскоре обнаружилось, что Дрейфус был осуждён

на основании подложных документов, сфабрикованных подлинным изменником

майором Эстергази. Французский генеральный штаб и военное министерство,

сознательно направившие дело по ложному пути, а также правительство

республики всемерно противились пересмотру неправильного приговора. В то же время они разжигали антисемитские и шовинистические настроения и совершали всё новые и новые подлоги и подтасовки. 30 декабря 1897 года (11 января 1898 года нового стиля) настоящему виновнику преступления, майору Эстергази, военный суд вынес оправдательный приговор, а полковник Пикар, разоблачивший этого шпиона, был арестован, посажен в тюрьму и затем выслан из Франции. Эстергази же помогли скрыться за границу.

1 (13) января 1898 года французский писатель Эмиль Золя в газете "Аврора" выступил с открытым письмом к президенту республики, озаглавленным "Я обвиняю". В этом письме Золя открыто обвинял поименно ряд лиц, а также генеральный штаб и военное министерство в целом ряде преступных действий, совершённых в связи с "делом Дрейфуса". Мужественное выступление Золя против военщины, антисемитизма и национализма вызвало широкий отклик во Франции и во всём мире. Всё прогрессивное человечество было на стороне Золя и выражало ему горячее сочувствие в письмах и телеграммах. Однако Золя был привлечён к суду за "клевету", и суд присяжных под давлением военщины и правительства 11 (23) февраля 1898 года приговорил его к одному году тюремного заключения и штрафу. Чтобы избежать тюрьмы, Золя вынужден был некоторое время скрываться за границей.