Петр Краснов - Подвиг

— Вы ѣздите верхомъ? — спросила она, ласково улыбаясь, — но почему я васъ раньше не встрѣчала?

— Я раньше не ѣздилъ. Только сегодня началъ. Они говорили по-англiйски.

— Какая прекрасная у васъ лошадь. Она не изъ манежа?

— Нѣтъ. Это моя собственная лошадь.

— Это сейчасъ и видно. Раньше я ѣздила на манежной. Теперь мнѣ мама купила этихъ двухъ лошадей. Совсѣмъ другое.

Она пустила свою лошадь рысью. Они проѣхали, молча, аллею. Немо любовался ею. Какъ она напоминала ему Валентину Петровну!.. Та ѣздила тогда амазонкой, Ана сидѣла на мужскомъ сѣдлѣ въ разрѣзной юбкѣ. Отъ этого она казалась меньше и стройнѣе, чѣмъ была Валентина Петровна. Она, оборачиваясь, поглядывала на Немо. Въ ея улыбкѣ было нѣчто неотразимо прелестное. Изъ воспоминанiя прошлаго, изъ того, что было сейчасъ передъ нимъ, въ душѣ Немо точно плелась нѣжная ткань. Она опутывала его сердце и непривычно сладко становилось въ немъ. Его большая работа, подвигъ и жертва, имъ задуманные, прiобрѣтали отъ этого какое то совсѣмъ новое и чарующее значенiе, и кромѣ Россiи къ нему приближалось это живое существо, похвалу котораго было прiятно заслужить.

Она мягко перевела на шагъ. Лицо ея раскраснѣлось. Пухлый ротъ былъ мило полуоткрытъ. Она наслаждалась движенiемъ лошади. Въ ея синезеленыхъ, совсѣмъ материнскихъ глазахъ отражалось небо и они казались болѣе синими, чѣмъ зелеными. Бриллiантовые огни восторга играли въ нихъ.

— Вы знаете, я ужасно, какъ рада, что встрѣтилась съ вами. Вы тогда пришли, передали это ужасное извѣстiе о томъ, что мой отецъ убитъ на войнѣ, и исчезли, не оставивъ даже своего адреса. Я очень тогда волновалась этимъ и много плакала. Мнѣ такъ хотѣлось все знать о своихъ родителяхъ и о первыхъ годахъ моей жизни и кто же мнѣ могъ разсказать, какъ не вы?

— Представьте, и мнѣ было досадно, что я такъ мало вамъ тогда разсказалъ.

— Вы мнѣ теперь разскажете все о моихъ настоящихъ папѣ и мамѣ. Кто они были и кто были ихъ родители?

— Вашъ отецъ герой, и въ полномъ смыслѣ этого слова джентльменъ… Болѣе чѣмъ джентльменъ.

— Что же можетъ быть болѣе этого?

— Онъ Русскiй офицеръ.

— И знаете что, будемъ говорить по Русски. Это мнѣ будетъ практика. Я говорю по Русски съ одною барышней. Она работаетъ въ этомъ, знаете, обществѣ христiанскихъ молодыхъ людей. Но мнѣ этого мало. И съ нею мы ведемъ такiе простые разговоры. Говоримъ о литературѣ. Она даетъ мнѣ читать Русскихъ книгъ, а съ вами мы будемъ говорить о прошломъ моихъ родителей. Ахъ, какъ это интересно все знать о себѣ. Мнѣ иногда кажется, что мы живемъ и въ прошломъ, какъ будемъ жить и въ будущемъ потомъ, послѣ умиранiя.

Когда они прiѣхали въ заведенiе Ленсманъ, Ана снова представила Немо своей прiемной матери. Мистриссъ Гербертъ очень радушно привѣтствовала инженера, котораго дожидалась такая прекрасная машина. Она ничего не имѣла противъ того, чтобы Ана ѣздила вмѣстѣ съ нимъ. Притомъ же ихъ сопровождалъ старый наѣздникъ мистеръ Томпсонъ.

— До завтра, мосье Долле.

— До завтра, мадемуазелль Ана.

— Только бы опять хсрошая погода.

— Богъ дастъ, мадемуазелль Ана.

Она помахала ему изъ окна кареты маленькой ручкой, онъ снялъ котелокъ. Было хорошо и тепло на его сердцѣ.

Капитана Немо мучилъ вопросъ, сказать Анѣ, что ея отецъ живъ, или не говорить, какъ о томъ просилъ его Ранцевъ.

Ранцевъ просилъ его тогда, когда онъ служилъ наѣздникомъ у госпожи Ленсманъ и былъ бѣденъ. Теперь, когда Ранцевъ становился у такого большого и благороднаго дѣла, можетъ быть, онъ и самъ бы хотѣлъ сблизиться со своею дочерью.

«Будущее покажетъ», — рѣшилъ Немо.

Онъ ѣхалъ по парку. Десятки всадниковъ и амазонокъ его догоняли и обгоняли. Онъ не оборачивался. Но были какiя то тайныя силы, — токи что ли какiе? — онъ задолго узнавалъ поступь ея лошади. Онъ не видѣлъ ее, а уже сердце его учащенно билось, и онъ зналъ, что это ѣдетъ она. Артемида настораживала и косила назадъ ушами. И она знала прекрасную рыжую красавицу Аны.

— Чудный день.

— Совсѣмъ весеннiй, миссъ Ана.

— Ну, говорите, пожялуйста, по Русскому.

Она говорила хорошо, почти безъ акцента, съ легкими неправильностями и чуть картавя, что дѣлало ея рѣчь еще болѣе милой.

Онъ разсказалъ ей про дѣтство ея матери.

— Она была тогда дочерью начальника кавалерiйской дивизiи.

— Вотъ отчего я такъ люблю лошадей, — сказала Ана.

— Вашъ отецъ ихъ обожалъ. Онъ былъ спортсменъ.

— Онъ много скакалъ?

— Да.

— На стипль чезахъ?

— Да. И незадолго до войны онъ взялъ въ Красномъ Селѣ второй Императорскiй призъ.

Все это было «страшно» интересно, но все это требовало поясненiй. Вопросы сыпались: — «что такое Красное Село?» «что такое Императорскiй призъ?», «это больше Дерби, или это какъ Ливерпульскiя скачки»? Бѣдный капитанъ Немо затруднялся съ отвѣтомъ. Какъ бы тутъ ему помогъ Раыцевъ! Онъ то навѣрно зналъ всѣ эти скачки.

— А мама?… Она хорошо ѣздила?… Лучше меня?… Какъ она вышла замужъ? Вы мнѣ все, все разскажите. Мнѣ все это надо знать. Я же ихъ дочь!

Всего разсказать было нельзя. Каиитанъ Немо проявилъ большую чуткость. Онъ разсказалъ о первомъ бракѣ съ профессоромъ Тропаревымъ, но совсѣмъ умолчалъ о Портосѣ, какъ будто его и не было.

— Куда же дѣвался этотъ Тропаревъ? Мама развелась съ нимъ?

— Нѣтъ. Онъ умеръ. Ваша мама осталась вдовою. Къ этому времени ея родители умерли. Она была совсѣмъ одна. Тогда ей сдѣлалъ предложенiе вашъ отецъ. Онъ командовалъ тогда эскадрономъ въ Маньчжурiи.

И опять нужны были отступленiя. Она не знала что такое Маньчжурiя. «Это же Китай?… Какъ же мой отецъ могъ тамъ командовать эскадрономъ?…».

Объясненiя затягивались. Тутъ Немо чувствовалъ себя хорошо. Онъ это все могъ объяснить. Онъ и самъ былъ шаферомъ у нихъ на свадьбѣ, Тутъ было самое интересное. Совсѣмъ, какъ въ кинематографѣ! У нея была няня китаянка: «Чао-Ли». Ана нѣсколько разъ повторила это слово.

— Чао-Ли… Чао-Ли, — да я помню… Я слышала.

Мнѣ говорили. Ужасно, какъ интересно. Вы знаете, напрягаю память и ничего не могу вспоминать… А вотъ иногда во снѣ… Да нѣтъ, вовсе не во снѣ, а такъ въ какой то полудремѣ, мнѣ слышится, что кто то шипитъ надо мною… И запахъ табаку… Не нашего… И потомъ запахъ духовъ и вотъ тутъ замретъ сердце… И я пойму, что все это мнѣ снится или кажется. Ну, продолжайте… Папа командовалъ эскадрономъ. Я родилась на постовой казармѣ… И кругомъ солдаты… И никого, никого… А потомъ?

Капитанъ Немо разсказалъ, какъ Ану украли китайцы и какъ мистеръ Гербертъ, случайно бывшiй на охо-тѣ освободилъ ее.

— Дальше я знаю. Дальше я вамъ когда нибудь буду разсказать. А что же мои родители?

И опять шелъ длинный разсказъ о войнѣ и объ атакѣ Заамурцевъ.