Федор Сологуб - Сказка гробовщиковой дочери

Ельницкий ужаснулся тому, что случилось.

«Что я сделал? Я ударил любимую девушку! Какой позор!» — коротко подумал он.

Зоя вдруг пронзительно, закричала, схватила нож и бросилась на Ельницкого. Лицо ее было искажено бешеною злобою, синие глаза казались слитыми в малые круги нестерпимо острыми молниями. С ужасом и восторгом глянул на нее Ельницкий, — никогда не была так прекрасна Зоя, как в эту гневную минуту. Он схватил одною рукою кисть ее правой руки, в которой сверкал нож, — едва успел схватить и отвести вниз, — конец ножа уже разрезал его одежду, и остро царапнул кожу на груди, — другая его рука тяжело легла на ее плечо и шею. Она бешено рвалась в его руках, налегая всем телом на его грудь. Вдруг он почувствовал боль в левой ноге, вскрикнул и упал, увлекая за собою Зою. Он ушибся головою о край скамьи и, теряя сознание, услышал над собою отчаянный Зоин вопль.

Когда он очнулся, он лежал в гостиной на диване. Зоя стояла перед ним на коленях, плакала и целовала его руки. Старик смотрел насмешливо, и говорил.:

— Пустяки, две легонькие царапины. До свадьбы заживет.

Ельницкий вспомнил, что именно этими словами в детстве утешала его старая няня. Он засмеялся…

— Зоя, — сказал он, — ты — мое сокровище. Когда же ты доскажешь мне твою сказку?

— Зоя — сказочница, — отвечал за нее старик, — своим детям она наскажет сказок.

— Своему сыну Зоя расскажет, — тихо говорил Ельницкий, — как его отец пошел на войну. Видишь, Зоя, я догадался, — жаль, немного поздно, — как тебя надо ударить, — по сердцу, — уйти от тебя, уйти, чтобы наносить удары и побеждать.

— Ты ко мне вернешься, — со странною уверенностью сказала Зоя.

— Не знаю, Зоя, — отвечал он, — да и не все ли равно!

Старый гробовщик покачивал головою, и говорил:

— Еще не скоро, дети, настанет ваш срок уйти в тесные дома.