Лев Гунин - Топорик

-У нас нет таких сведений, - раздался голос судьи.

Судья прервал речь адвоката, сославшись на то, что тот использует чистые предположения и тавтологию, а это, мол, недопустимо. Обвинение решило вызвать мать Сергея в качестве свидетеля, видимо, надеясь спровоцировать её противоречивые показания, но выступление этой простой женщины внезапно повернуло прения сторон в совершенно иное русло. Она вспомнила, что на лезвии топорика была пласмассовая насадка, типа футляра, и она была уверена, что это важно.

Это было действительно важно! Адвокат Т. сразу сориентировался в важности новых сведений и потребовал дать Сергею слово. Теперь Сергей тоже сообразил, что, когда он брал топорик, эта пласмассовая насадка была на лезвии. И, когда он выхватил топорик из-за пояса, она должна была быть на нём. Эту насадку не так-то просто было снять, не то, что смахнуть или потерять её. Из-за подавленности Сергей начисто забыл об этом, но теперь осознал, что в том, что случилось с ним, есть какой-то необъяснимый элемент.

-По-вашему, - решил бросить шутку в публику судья, - пока тот, кого мы судим, доставал из-за пояса топор, из-за угла выскочил другой человек, порубил всех и убежал. Вам бы фантастические романы писать...

Но тут один из присяжных вдруг решил проявить инициативу и с чувством превосходства попросил адвоката Сергея прокомментировать эти новые факты.

- Итак, - сказал адвокат, - на топорище была насадка. Но какое-то препятствие, столб или ветвь дерева, столкнулось с топориком и сбило насадку с топорища. Она не была найдена потому, что упала с той стороны забора, возле которого стоял подсудимый. Столкновение с тем же препятствием могло развернуть топорик на сто восемьдесят градусов, от обуха топора к лезвию. Я предлагаю отложить вынесение решения до выяснения дополнительных обстоятельств. - Последовало молчание. - Если мы сейчас же не отправимся на место преступления с экспертной группой, с понятыми, на поиски насадки, раньше нас там окажутся другие люди, и тогда всё будет бесполезно. Как мне стало известно сегодня утром, на три часа дня сегодня намечено направить группу экспертов для изъятия и изучения предметов, которые могут оказаться холодным оружием в собственности компании Томика. Я предлагаю направить эту группу сначала на поиски насадки и следов от удара ей о ветвь дерева, а суд может тем временем объявить перерыв. - Последовало новое длительное молчание. После короткой паузы прокурор объявил: "Суд удаляется на совещание". Через несколько минут просьба адвоката была удовлетворена.

Звонок из республиканской прокуратуры во время этого "совещания" позволил Косте отправиться вместе с группой экспертов.

Он хорошо понимал, что дело Сергея можно свести к превышению необходимой обороны, к убийству по халатности, но при смягчающих обстоятельствах. Стремление обвинения судить Сергея за умышленное, преднамеренное убийство он расценивал как преступление. Он также не мог понять, почему главный прокурор города и следователь - с одной стороны, и заместитель главного прокурора с судьёй - с другой, являлись врагами.

Костя был человеком без предрассудков. Он не выбирал по своему вкусу личности преступника, но трудность, почти невозможность оправдать перед законом относительно невиновного человека, в то время как действительные преступники могли отделаться лишь лёгким испугом, бесила его. Ему стала ненавистна корявая, невысокая фигура Томика, его короткие пальцы с чёрными ногтями, его татуировки, наглое, с издёвкой, выражение его лица. Он ненавидел уже почти до омерзения весь этот сброд, не преступный, нет, вполне лоялный, так непохожий на воров-"работяг", на пьяных ничтожеств, на крупных преступников, в своем роде "героев", на "крестных отцов", которые даже в тюрьме проявляют независимость и волю. Нет, это были обыкновенные провинциальные ребята, но ребята, наглые до зверства и самодовольные до наглости. Они любили повелевать, любили издеваться, бить. Они вели себя так, как-будто им всё позволено, всё разрешено, всё открыто. Они инстинктом чувствовали за собой какую-то силу, безошибочно угадывали, что за ними кто-то стоит, и были правы. Это это был сплав жульничества и мещанства, садизма и тщеславия, ненависти и посредственности, это был род так называемого "маленького человека", прослойки, опираясь на которую высшие лидеры всегда шагали по трупам "необыкновенных" людей. Но однажды эти маленькие, "обыкновенные" люди поднимаются и сами становятся лидерами, вызывая к жизни зверские режимы, концентрационные лагеря, государства, превращённые в казармы и войны, уносящие миллионы жизней. Вот те, кто сидел перед ним в зале суда. И они могли выйти победителями...

В три часа ни понятых, ни экспертной группы не оказалось. Потребовалось полтора часа, чтобы всё организовать. Ещё через некоторое время, взяв топорик из комнаты, где хранились вещественные доказательства, получив на это специальное разрешение, вся группа направилась к машине. Костя, засунув за пояс под пиджаком ручку топорика, с нетерпением ёрзал на сидении и поглаживал подбородок, пока машина не остановилась неподалёку от места преступления.

Было уже темно, вверху сквозь листву деревьев тусклым светом просвечивали лампочки деревянных фонарей; откуда-то издалека, словно из другого мира, доносился запах дыма и лай собак. Адвокат шел по маленькой, узкой улочке, застроенной деревянными домами. Отсюда она выглядела пустой и безлюдной.

Только глубокие черные тени подчеркивали незаполняемость этой пустоты, контраст этих бликов. Только вверху, безмолвным, вечным свидетелем горела большая, жёлтая луна. Костя думал о том, что, избрав этот маршрут, Сергей не мог бы, в опасении столкновения, не заметить её неосвещённости. Избрав этот путь, он бы, скорее всего, пошёл по более освещённой стороне. "Вот по этой, - думал Костя. Это подтвердили эксперты. "Если бы он боялся напаления, то, скорее, шёл бы более быстрым шагом, вот так. Тогда и я вскоре должен быть на месте." Вдруг Косте показалось, что за ними кто-то идёт. Он обернулся. Улица казалась безжизненной и пустынной. Он опять двинулся. За спиной послышались осторожные, крадущиеся шаги. Он сделал знак своим сопутникам, и все остановились. Шаги смолкли. Так они дошли до столба. "Здесь что-то не так, подумал он, - кто-то идёт за нами." Он остановился у столба, наблюдая за улицей. "Здесь, видимо, стоял Сергей, - думал он.- Тогда эта толстая ветвь оказалась препятствием, о которое с силой ударился топор, когда Сергей замахнулся: да так, что пласмассовая насадка соскочила. За забором позади столба был ничейный, запущенный сад. Взяв фонарик у одного из экспертов, Костя легко перепрыгнул забор и наклонился над землёй. Несмотря на то, что вокруг были густые заросли, именно в этом месте не было растительности: чёрная гарь говорила о том, что кто-то от нечего делать с месяц назад поджигал тут траву. Костя, сопровождаемый одним из экспертов, без труда обнаружил насадку и подозвал поближе уже подошедших понятых. Находку запротоколировали, проверили, подходит ли она к топору, положили в полиэтиченовый мешочек. Конечно, эта находка не могла сама по себе что-либо решить. Но она была ещё одним звеном в цепи аргументов, укреплявших позицию защиты.