Чингиз Гусейнов - Фатальный Фатали

И этого негодяя и еретика Алазикрихи-асселама ты смеешь превозносить?! Как же рука твоя не онемела и язык во рту зашевелился?! Отец его Великая Надежда недаром казнил сотни его адептов, десятки людей изгнал из страны, да будет с ним божья благодать! Пока был жив отец, этот твой подкидыш и ублюдок не смел пикнуть от страха! И чего добился Алазикрихи-асселам? Он поверг страну своей революцией в пучину разгула, разврата и хаоса! Чистили и чистили после него, только недавно, кажется, вычистили, и то не до конца еще!

Браво, браво тебе, Кемалуддовле! Браво, о внук славного Бабер-шаха! Если в крови потомков Теймурлана было такое философство, как у тебя, то почему они, царствуя более трехсот лет, не замечали ужасов деспотизма в собственной стране?! Не позаботились спасти твоих земляков от невежества? Зачем не сказали им, что стыдно держать публичных женщин в разных сборных местах и предлагать их именитым охотникам? Зачем не сказали им, что усилие удерживать дыхание по какому-то глупому обряду и подобные вещи, вроде самоистязаний, молчания в течение семи лет, держания рук на голове неподвижно годами есть выше всякого невежества?! Зачем не сказали им - или это ты будешь отрицать? - что вести нерожающих жен к духовным учителям и просить их сообщаться с ними пред собственными глазами мужей для дарования им детей более чем отвратительно?!

Что... - или это тоже бредни? - что... что... - Так спешит, что не разберешь!

И ты, не замечая всего этого у себя на родине, таким критиканом на чужбине сделался?! Молодец ты какой! Явился соболезновать о нас, браво, браво тебе!

Я по-дружески советовал тебе. Ибо оба мы с тобой, изгнанные из родных краев, - друзья по несчастью (ты рассказывал, помню, как тебя выдворили, посадив сначала в тюрьму, а потом - в фаэтон! на границу! и - вон:; почти как меня! с той лишь разницей, что и я сам мечтал сбежать!). Но чтоб вытворять такое?! "Ступай к нам, я сказал тебе, побывай среди своих единоверцев-шиитов! не ной! ты замучил меня своими элегическими вздохами! Ступай, чтобы сколько-нибудь развеять грусть и печаль!" Но не сказал тебе, чтобы ты пошел и поколебал основанье нашей веры! чтобы разрушил ее!

Во всем мире, это ты прекрасно знаешь! всякий народ избрал себе какую-нибудь веру, как же иначе?! Если истинны другие веры, то чем мы хуже? Покажи, где, в каком краю нет тех безобразий, того фанатизма, о которых ты столь невоздержанно пишешь?! На Севере нет (в России?)? На Западе (во Франции пли где еще?)? Если же ты признаешься, что все веры ложны. - то что ж? Я, может, и соглашусь. И напомню тебе восточную поговорку: "Когда беда общая - она сносна!"

Многие народы верят в воскрешение одного умершего индивидуума из мертвых и в вознесение его на небо. А если мы сочтем одного живого индивидуума не умершим, но скрывшимся до поры до времени из виду, то неужели от этого земля разразится громом и придет в колебание?

Браво, браво тебе, Кемалуддовле! Я и не знал, что ты такай философ и такой политик, который находит деспотизм вредным, а считает полезным для нации учредить митинги, советует монарху заслужить, ну и насмешил ты меня! любовь народа своими добрыми деяниями, дав ему совершенную конституцию, где слово реально, а не иллюзорно (?!!), обеспечить подлинное, а не мнимое равенство людей. Вся гостиница "Вавилон" от моего хохота сотрясалась!

Эй, Кемалуддовле! Но зачем ты не читал подобные проповеди своему отцу, дабы он последовал твоим советам и не допустил тебя и твоих братьев скитаться по чужим краям, отдав страну на расхищение и грабеж? Или ты действуешь по принципу: "Говорю тебе, доченька, а ты слушай, невестка!"?

Кстати, ты упоминаешь книгу моего земляка, но он, скажу тебе откровенно, еретик похуже тебя! А ведь Сальми-хатун, упрекающая своего мужа, нет-нет, не Шах-Аббаса, станет он ее слушать, а Юсифа, - права!

Так вот, я напомню тебе, а ты выпиши их столбцами, вызубри, как некогда зубрил Коран, и да прочистятся твои мозги и спадет с глаз пелена, поистине, кто возвращается в отчий край из путешествия по чуждым странам, съедает себя сомнениями. Да, и от Востока ты отдалился, и к Западу не пристал, как тот чудак (Юсиф или Фатали? или еще кто третий?!), вздумавший - о, бредовая мысль! - искушать историю, повернув Восток по пути Запада и ввергнуть благословенный край в пучину страданий!

Ни они нас никогда не поймут, ни мы их, ибо благо по их разумению есть зло в наших глазах, а в чем им видится порок, в том мы видим добродетель.

Посуди сам и не будь излишне придирчив, если не в том порядке я преподнесу различия между ними и нами (мне некогда, а ты не поленись и отдели важное от второстепенного). Так вот, друг Кемалуддовле:

мы, азиаты, бреем головы, а они, европейцы, отпускают волосы, мы всегда сидим дома в шапках-папахах, а они - с непокрытой головой; мы едим рукой, а они - ложкой; мы принимаем подношения открыто и видим в этом знак почтения, а они, так было, во всяком случае, до недавнего времени, тайком;

мы не можем без поводыря и наставника - аксакала и верим всему, что нам скажут наши вожди; а они не верят никому и ничему, у них каждый врозь, и то, что говорят уста, не слышат уши; да, у нас главное - вера и падишах, - поступай, как велит вера, и слушай, что говорит падишах, живи тихо, смирно, благодари всевышнего за кусок хлеба и кружку воды и не гневи судьбу, если чем-то обделен, ибо так начертано на твоем лбу; а они постоянно спорят: и с богом, и с падишахом, и с самими собой; вечное недовольство, непослушание, дерзость и протест, мол, захочу - на голове ходить буду и никто не смеет пальцем на меня показывать;

мы живем довольные настоящим и не заглядываем в будущее, ибо за нас думают другие, а им, бестиям, все не так: и ворошат, вопрошая прошлое! и в настоящем, как жуки, роются, и будущее их волнует;

у нас мужчины имеют много жен, а у них женщины имеют много мужей; у нас женщины окутываются в чадру, чтоб лица свои укрыть, а у них женщины выставляются напоказ, и это - вызов бесстыдства и признак распутства; у нас жена плетется за мужем, у них муж пропускает вперед жену; у нас все - рабы падишаха, а у них и в падишаха камни бросают; мы отходим от скатерти сытыми, а они - голодными;

у нас интересы массы (ты скажешь "толпы", пусть так!) превыше интереса отдельной песчинки (знаю, ты и здесь скажешь мудреное - "индивидуум"!), у нас общее - все, отдельная личность - ничто, а у них, как ты уже догадался, - наоборот.

Каков корень, таковы и побеги! и каждый цветок на своем стебле распускается. Тут у меня по соседству гяур живет, и он мне как-то: со своим уставом, говорит, в чужой монастырь не лезут!

А уж этим доводом, думаю, я тебя доконаю, неужели ты не знаешь, что негры изображают черта ослепительно белым? И не то еще я припас для тебя! У нас сунниты и шииты, а у них католики и протестанты, и мы, кстати, не уничтожаем суннитов, как это сделали (и теперь делают!) католики, истребившие гугенотов накануне дня святого Варфоломея, даже гугенотка королева Наварры, напомню тебе ее имя, чтоб убедился в моей правоте, Жанна д' Амбре, была убита отравленным платком (подкупили аптекаря!); а вот еще: мы, как аллах повелевает, без носового платка обходимся, вон сколько вокруг пустырей! а у них - платок! Но я отсюда, издалека, вижу твою противную ухмылку - гореть тебе в аду за твои сомнения!