Чингиз Гусейнов - Не дать воде пролиться из опрокинутого кувшина

Но кто - укажите нам его! - молвит иначе?

Я!

А далее... - разодран свиток, будто тело, всего мгновение назад ещё живое, отброшено перо... - копью ли, пике ли его уподобить? Чернила разлились, красное пятно, как кровь, на свитке. Ворох бумаг, истрёпанные и новые, со съеденными временем краями... - тронешь, рассыплются, как иссохший, но ещё тёмно-зелёный ["Какое значение имеет цвет?" - Ибн Гасан] лист инжирового дерева [Ибн Гасан поясняет, что листья инжирового дерева особенные на ощупь, точно наждачная бумага]. И сомнение (кого? автора?) [так в тексте] в виде большого знака вопроса над текстом: впечатление, что место обрывкам не найдено, оставлено на усмотрение читателя ["Но кто читатель?"]. Листки, однако, пронумерованы для удобства, а если дата известна, указывается арабскими цифрами ["В пику, - заключает Ибн Гасан, - латинице, чьё присутствие в свитках остаётся тайной?"]

1.

Первый шаг на пути войны!

(92) Эти и последующие отрывки, - отмечает Ибн Гасан, - относятся к земной части и потому графически даются в тексте с отступом [ни слова об экономии папируса или пергамента].

Или испытания братского союза между йатрибцами?

Поход самозащиты! Или лев в кубке вина?

2.

Неудачи с первого набега: напали ведомые Хамзой тридцать

мухаджиров на мекканский караван Абу-Джахля, который шёл в

Сирию. Но - перевес мекканцев!

Потом второй и третий набеги: сам Мухаммед выступил

с отрядом в канун самума, чтоб наказать угнавших скот

у йатрибцев, но вождь племени ад-дамра не дал им пройти

далее ал-Абвы. Лицемеры нагнетают недовольство: "Если

Мухаммед и впрямь пророк, то отчего Бог не помогает Своему

посланнику?"

3.

А месяц спустя Мухаммед...

(93) В фигурных скобках: {Ни слова об Айше}. Очевидно, по хронологии, пишет Ибн Гасан, - должно было здесь сказать, что в год хиджры Мухаммед ввёл в свой дом Айшу, а через девять месяцев и десять дней вошёл к ней, прежде выдав замуж любимейшую дочь Фатиму [здесь к знаку вопроса дан комментарий-вопрос: Сначала женился отец, а потом вышла замуж дочь? Или иная последовательность: сначала дочь, а потом отец?] за Али. "Сделай ей к свадьбе подарок", - сказал ему Мухаммед. "Но ты знаешь, - ответил Али, - мне нечем её одарить!" "Что ж, тогда продай кольчугу, которую тебе подарил, и купи будущей жене шёлковую накидку на голову", - предложил Мухаммед... Беден Али, всего лишь кожаная у него подстилка дома: на одном её конце они с Фатимой спят, на другом Фатима месит лепёшки.

4.

Ослушание обузданных дикостью!

Одним кровопролитием меньше, одним больше - какая печаль:

ведь жаждали победы хоть какой!

Напасть в запретный месяц! Худшее из худших деяний

пролить кровь в месяцы запрета! К тому же были безоружные:

четверо защитников каравана.

(94) Имеется в виду, что в начале первого года хиджры дюжина мусульман, возглавляемая Абдуллой ибн Джахш*, добралась до Нахлы на дороге между Меккой и Таифом, напала на караван, везший изюм из Таифа. И был успех: груз захвачен, убит мекканец Раби'а, постоянно призывавший мекканцев уничтожить беглецов - сторонников Мухаммеда. Мухаммед осудил разбой.

______________

* Якобы это был не Абдулла ибн Джахш, а Абдулла ибн Абу-Бакр.

5.

И явлено в кругах неба пятиглавое, точна горная гряда, откровение:

Спрашивают тебя, будто не ведают, о запретном месяце, сражении в нём. Скажи - и да запомнят: "Сражение в нём есть грех великий!.. А соблазн - грех более тяжкий, нежели убиение".

6.

Присутствующий да растолкует отсутствующему смысл греха, да

постигнут ученики откровение в целости: грех сражения в дни

паломничества; но и грех отказа от сражения, если напали,

чтоб изгнать, посягнув на веру; грех неверия в Него,

Единого; грех соблазна.

Впрочем, - заметил Мухаммед, - тот, кто высказал мнение о

явленном мне откровении и был прав - даже я сам! - всё

равно ошибся: невозможно раскрыть тайну ниспосланного! Ибо

у каждого аята сто шестдесять тысяч пониманий, так что не

утверждай - даже я сам! - что достиг центра дома, хотя ещё

не вошёл в дверь!

И третье хотел молвить, скажет как-нибудь в другой раз:

Никогда не будь категоричен, всегда говори: возможно.

7.

А спустя год, восемь месяцев, семнадцать дней после хиджры,

в месяц рамазан, Мухаммед совершил поход к колодцам Бадр,

победный и предопределённый.

(95) {И опять ни слова об Айше, молчание!}. Но что имеется в виду, когда во второй раз вспоминается Айша? Может, - советует Ибн Гасан автору, будто тот рядом и прислушается, - рассказать, что Мухаммед продолжал, как прежде, играть с нею в её детские игры? Катал, усадив на некогда подаренную ей любимую деревянную игрушку - лошадку Сулеймана? А может... - тут Ибн Гасан и вовсе расщедрился: предлагает (автору?) поместить здесь диалогичный текст:

- Коль сосватали, запретно появляться на людях с непокрытой головой?!

- Но и до ислама, в пору язычества, женщины закрывали платком головы.

- А что при молитве им надлежит стоять сзади мужчин - не потому ли, что вера почитает их существами низшими?

- Нет! Не потому!

- Но кричать-то зачем?

- Чтоб женщин вид, очертания их стана, изгибы тела не вызывали в мужчинах - слаб их род! - греховные чувства, отвлекая от молитвы!

- Не ты ли говорил, что с каждой новой женитьбой рождались обряды бракосочетания, точнее - дополнения к обрядам, уже существовавшим?

- Предначертания свыше!

95. День различения

А далее ал-Фуркан, или День различения, - рассказ устами Мухаммеда:

- ... В* тот пятничный день семнадцатого рамадана у нас было всего три лошади и семьдесят лёгких верблюдов, а воинов восемьдесят три мухаджира, сто семьдесят хазраджитов, шестьдесят один аусит, трижды меньше, чем многобожников-мекканцев. Об этом слова, явленные мне:

______________

* В нарушение изначального замысла, рассказ о случившемся на земле, пока Мухаммед на небе, дан здесь из-за экономии папируса сплошным текстом, а не с отступом. Этим объясняется и отсутствие, пора об этом сказать, обязательных восклицаний при упоминании имени как Мухаммеда, так и других пророков: Да благословит его Аллах и приветствует! То же - с соратниками, родными, почтенными лицами итд, к чьим именам непременно добавляется: Да будет доволен им Аллах!

И утром ты ушёл от семьи своей, выстроив верующих в ряды для сражения, а Бог - Он Слышащ, Всезнающ! Услышал глас, обращённый ко мне: Если будете терпеливы и стойки, боговерны и богобоязненны, то ангелы к вам придут стремительно, пошлёт Бог в подмогу пять тысяч ангелов, доблестями отмеченных. Мысль текла, и не слышно слов. Не убьешь ты - убьют тебя, так было, так есть. И вот уже готовится новый поход! Так будет, пока... - слаб в силе своей человек.

Войны мои, где побеждал я, это, по мнению других, было чаще, а по мнению моему - реже, ибо не раз терпел позор поражения.