Булат Окуджава - Похождения Шипова, или Старинный водевиль

— Здравствуй, благодетель, — сказал Яшка, не очень удивляясь встрече. — Ты чего это, Михалваныч, аи украл чего?

— Почему это украл? — смутился Михаил Иванович. — Это ты, Яшка, по карманам охотник, а у меня дела государственные.

— Эх, — сказал Яшка, — будто не всяк ворует. Один из кармана, другой из ларца, а третий и из сундука… Всем жить охота. А ты, благодетель, стало быть из сундука потянул?

— Из сундука, — засмеялся Шипов, укладываясь. — Ах ты, мышка серенькая.

— Не уберегся, значит, — сказал Яшка серьезно. — Мне тебя жалко.

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

Канцелярия

Московского Военного

Генерал-Губернатора г. Москва

Управляющему III Отделением

Собственной Его Императорского

Величества Канцелярии,

Свиты Его Величества,

Господину Генерал-Майору и Кавалеру Потапову

Препровождаю к вам, Почтеннейший Александр Львович, бывшего секретного агента Михаилу Шилова со всеми показаниями, сделанными им по известному Вам делу гр. Льва Толстого.

Хотя, как известно, Шипов есть такого рода личность, на которую полагаться совершенно нельзя, но важность показаний его требует особенного внимания и не должны остаться без тщательного исследования.

Требуют особенного внимания и указанные им новые личности в окружении Графа.

Все это побудило меня отправить к Вам Шилова для подтверждения всего им доказанного лично и для принятия необходимых мер со стороны Вашей.

Пользуюсь случаем, чтобы уверить Вас в истинном моем уважении и душевной преданности.

П. Тучков

Управляющему III Отделением Его

Превосходительству Генерал-Майору Потапову

Сего числа в 12 часов дня по приказанию Вашего Превосходительства в Штабе Корпуса Жандармов принят мною арестованный, временно обязанный крестьянин Князя Александра Васильевича Долгорукова, доставленный из Москвы от Московского Военного Генерал-Губернатора Подпоручиком Ловягиным. И помещен в № 2 старого здания.

О чем Вашему Превосходительству имею честь почтительнейше донести.

Дежурный по штабу прапорщик Латухин

№ 1558

Квитанция

Дана сия Квитанция из III Отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии служащему в Штате Московской полиции Г-ну Подпоручику Ловягину в том, что доставленный им в сие Отделение крестьянин имения Князя Долгорукова Михаил ШИПОВ в сем Отделении принят 29 Июня 1862 г.

Дежурный чиновник

Коллежский Регистратор Полонянкин

(Из письма Московского генерал-губернатора Тучкова — Московскому обер-полицмейстеру Крейцу)

…Милостивый Государь, Генрих Киприянович. Нынче же все свершилось и наше с вами несчастье отправлено в Петербург. Вроде бы и с души спало, и вот почему: усмотрел я, любезный мой, в путаных и престранных показаниях этого чудовища некую правдоподобность. Не могу Вам точно всего объяснить (пока), но что-то мне подсказывает, говорит, что нельзя ото всего отмахиваться разом. Хотя я, Вы знаете, относился и отношусь ко всей этой затее скептически, без должного доверия, однако чувствую нутром, что что-то там такое есть, что это не просто лживые домыслы, а нечто отчасти справедливое. Полагаю, что Генерал Потапов со свойственными ему обхождением и опытом сумеет лучше разобраться, что к чему. Я жуликов видал на своем веку, Милостивый Государь, но этот другого сорту, и я даже усмотрел в отдельных его действиях старание и усердие.

Вообще же я, признаться, устал от этой истории, и только маленькая надежда на успех, рожденная не разумом, не сердцем, а чем-то более высшим, побуждает меня продолжать тяжкий мой труд и соучаствовать в сем поиске…

(Московский жандармский полковник Воейков — Тульскому жандармскому полковнику Муратову)

…снимал показания. Представь себе, случай гораздо сложнее, чем казался на расстоянии. Когда я его допрашивал после дурака Шляхтина, в нем не было ни страха, ни обреченности, а какой-то даже порыв и даже детское недоумение. Судя по всему, положение в «Ясной» не так уж невинно, ведь дыма без огня не бывает. И тебе следовало бы, оставив фантазии, заняться этим как следует, покуда не грянуло.

Шеншин также недоумевает после допроса и говорил мне, что мы погорячились, считая его мистификатором.

Конечно, доля вымысла и вранья в Зимине, как и во всяком мужике, присутствует, но это легко отделимо одно от другого, ложь и истина, у него это все на ладони.

Покуда из Петербурга вестей нет. Представляю, какой там вновь начнется ураган. Шутка ли, только что решили его арестовать, а он исчез, только решили Изловить, а он сам является и вновь подтверждает свою историю со всей правдоподобностью! Ты теперь самый основной его антагонист в глазах высшего начальства, боюсь, он тебя (ежели ты не примешь мер) осилит…

(Из записки князя Долгорукова — генералу Потапову)

…по глазам Вашим видел, что Вы тоже поддались общей панике и склонны сомневаться в общем нашем деле. Ну что ж, любезный Александр Львович, я, как говорится, умываю руки. Теперь Вы видите, что дело было затеяно не зря и, что самое главное, вовремя. Что же касается донесений Полковника Муратова, то я рекомендую Вам разобраться в этом. Ни о каких наградах и поощрениях не может быть и речи. Этот человек безумен, и вот Вам достойное подтверждение сему.

…Я помню Шилова как преданного слугу и теперь раскаиваюсь в минутном сомнении, охватившем меня. Побольше бы такцх людей, и мы бы гарантировали полное спокойствие в Отечестве…

(Из неофициального письма полковника Муратова — Московскому жандармскому полковнику Воейкову)

…прочел твое письмо с крайним изумлением. Сами вы все, Дмитрий Семенович, пообезумели. Вы все безумцы! Теперь я говорю это с полным пониманием, ибо других слов у меня уже нет. Вы все сошли с ума. Я, чтобы не помешаться в рассудке заодно с вами со всеми, испросил нынче у Начальника Губернии разрешение на отпуск и убываю в неизвестном направлении, подальше от вашего безумства, туда, где покой, тишина и только хоры птиц да ангелы слышны. Начальник Губернии разрешил мне нынче отпуск, и я исчезаю в неизвестном направлении, подальше от вашего безумства туда… Хорош Потапов, нечего сказать, поверил пройдохе, которого я здесь вывел на чистую воду… в неизвестном направлении подальше от ваших безумств туда… Представь, нынче же отправляюсь в отпуск!

СЕКРЕТНО

III Отделение Собственной

Его Императорского

Величества Канцелярии г. Санкт-Петербург

Господину Полковнику Корпуса Жандармов Муратову

В III Отделении считают возможным продолжать руководствоваться показаниями секретного агента М. Зимина. Положение, создавшееся в имении Графа Толстого, стало угрожающим. Благодаря Вашему попустительству деятельность известной группы лиц превзошла все предположения. Его Сиятельство Князь Долгоруков крайне недоволен Вашей службой.