Олег Хафизов - Киж

Бедин истово (хотя и слева направо) перекрестился на фотообраз, невозмутимо обошел танцовщицу и занял место в центре стола. То же самое, хотя и менее убедительно, сделал Филин, немного смазавший впечатление от набожности ироничным смешком. Слепец перестал музицировать, деликатно откашлялся и поставил приятно скрипнувший мехами инструмент к ногам. По инерции баба еще дважды грянула ногой об пол, села на самый краешек лавки, ссутулилась и сникла, словно кукла, у которой кончился завод. Наступила тишина, в которой раздавались только барабанные дроби бединских пальцев о стол да полое тиканье ходиков.

- Чу! Кто посетил нас, Глаша? - певуче произнес слепой музыкант.

- Молодые люди, - клокочуще-сиплым, голосом падшего существа ответила Глаша и одарила Филина кокетливой гнилозубой улыбкой:

- Мужчина, не угостите с фильтром?

- Чего угодно господам заезжим офицерам? - церемонно осведомился тапер, пока Глеб копался в карманах.

- Если это действительно трактир, то нам угодно перекусить, - бросил Бедин.

- И выпить, - жалобно добавил Филин.

Слепец достал из кармана колокольчик и подал сигнал, на который из-за ширмы явилась дородная служанка в кокетливом передничке с кружевами и чепце; скорость ее появления была столь разительна, словно официантка таилась в укрытии и только ждала знака, об этом же говорили румянец смущения и блеск потупленных очей. Первым делом она направилась не к клиентам, а к танцовщице. Взяв Глашу за руку, она резко повлекла ее к выходу, шипя сквозь поджатые губы и прожигая непутевую взглядом исподлобья.

- И чтоб духу твоего здесь не было, срань! - в качестве прощания сказала она, захлопывая дверь. - И вам последнее предупреждение, Олег Константинович. - И любезно пояснила клиентам: - Мы держим это недоразумение, как, знаете, в танцевальных залах держат наемных танцовщиц, чтобы разогревать публику. Но теперь я вижу, что выбор был неудачный, Глафира переигрывает, как всякая профессиональная актриса. Народу, конечно, нужна похабщина, но нельзя же превращать трактир в вокзал. Что будем кушать?

- Да у нас-то, видите ли, со средствами...- завел было Филин и чуть не вскрикнул от зверского щипка сильных бединских пальцев под столом.

- А каким ассортиментом блюд вы располагаете? - заглушил товарища Феликс.

Трактирщица загадочно улыбнулась и достала из овального кенгуриного кармана на животе мизерную записную книжку.

- Мы располагаем свежими горячими щами.

- Ни слова больше! - пылко прервал ее Бедин. - Принесите нам с коллегой по большой миске горячих щей и, пожалуй...

- Бутылку водки, - вставил-таки Филин.

- Бутылку водки и три рюмки: мне, моему ассистенту и этому почтенному джентльмену с музыкальным инструментом, который восседает в красном углу ринга... то бишь, трактира. Если не трудно, пригласите его за наш столик. Нам есть о чем потолковать.

Трактирщица занесла полученные данные в блокнот и удалилась за ширму, предоставив для обозрения обширное плоскогорье своего крупа, похожего на глыбу застывшей лавы. При небольших размерах эта аппетитная женщина была столь плотно сформирована и ладно сложена, что не тронуть ее, не ущипнуть или не похлопать можно было только в результате противоестественного волевого усилия.

- Елизавета Ивановна Попко, владелица сей харчевни, - прокомментировал незаметно выросший перед столом музыкант. - Иногда грубовата, но искупает безграничной добротой и... неоскудевающими щедротами души своей.

Филин смущенно закашлялся в кулак. Бедин прищурился, словно производя в уме математические вычисления.

- А вы, если не ошибаюсь...

Слепец по-офицерски щелкнул каблуками и с достоинством отрекомендовался:

- Кандидат филологических наук, магистр этнографии, бакалавр музыки по классу домры и жалейки, директор (теперь уже можно сказать - экс-директор) военно-исторического дома-музея Долотова, лектор историософии местного края, неутомимый собиратель и пропагандист обычаев, загадок, обрядов и прочая и прочая. Добрая половина моей жизни прошла в тюрьмах, исправительных лагерях, на этапах и выселках, стоила вашему покорному слуге зрения и большей части здоровья...

- Постойте, да вы... Финист! - осенило Бедина.

- Да-с. - Лицо этнографа передернулось. - Перед вами, в роли жалкого попрошайки и приживала тот самый Олег Финист, о котором его товарищ по ссылке Александр Сухаревич как-то заметил: "России не бывает без глубинки, а глубинки без таких вот Финистов".

На лице Олега Константиновича появилось выражение человека, которому приспичило в туалет.

- Вы что-то говорили насчет рюмки, так, если не западло, сделайте одолжение, только не при ней, не при Елизавете. Нет, она замечательная женщина, и без нее я бы, наверное, завял, но она хочет стать ментом, цензором, цербером... О, Лизон!

Потеснив краеведа круглым твердым плечом, Елизавета Ивановна брякнула о стол запотевшей бутылкой водки, блюдцем с нарезанным черным хлебом и, как было велено, тремя рюмками.

- Пейте, Олег Константинович, на здоровье, - угрожающе пропела она. Вы далеко не дитя, а я вам не нянька. Пейте же сколько вам влезет и валитесь где попало в гнусных объятиях этой бездари. Но учтите, что после закрытия музыкальной школы у меня под дверью стоит целая очередь лауреатов международных конкурсов и обладателей призов, готовых за гроши валяться у меня в ногах и выполнять самые грязные и унизительные поручения, как ваша хваленая потаскуха.

Олег Константинович вероломно хихикнул.

- Она имеет в виду Глафиру, которую вы только что видели, мою бывшую супругу, подрабатывающую народной танцовщицей. Но помилуй, Лизон, за одно преступление не карают дважды, тем более - трижды. То, что произошло с нами в тот вечер, было всего лишь результатом нечаянной вспышки и подтверждает слабость человеческой натуры, которая нуждается в снисхождении. И потом, из-за этого поцелуя я перенес столько страданий, столько душевных мук... Вспомни эту сцену с неудавшимся самосожжением и когда я в течение полутора часов, ПОЛУТОРА ЧАСОВ, зимой простоял на коленях с табличкой ЛЮБОДЕЙ на шее, возле той самой падающей водокачки, которую вы, верно, проезжали по пути в наши палестины, - это одна из местных достопримечательностей, которую я безуспешно пытаюсь взять под охрану цивилизации...

- Довольно! - Из-за перехваченного волнением голоса Елизавета не выкрикнула, а выдохнула. - Довольно ваших страстишек. Когда после презентации Христианского психологического центра "Киж" начальник районной милиции вдруг стал меня целовать и совершенно неожиданно запустил мне руку в трусики, я едва не потеряла сознания, но не раздвинула ног. Да, я отказала самому представительному мужчине района. А теперь судите сами, что я получила взамен!