Лидия Чарская - Дурнушка

Зиму мы провели в Петербурге, потому что издательские дела требовали там присутствия моего мужа.

Но зато лето вполне наше. И мы решили приезжать сюда ежегодно, поручая дело «Идеального» журнала временно помощнику Сергея, чтобы дать возможность окрепнуть нашему мальчику на чудесном деревенском воздухе.

Дверь террасы хлопнула вдали.

— Сереженька идет, крохотка, — объявила няня и, сорвав большой придорожный лист лопуха, стала отгонять им комаров от личика Мики.

— Да, это Сергей.

Он идет к нам своей бодрою легкой, юношеской походкой и улыбается нам издали.

— Красивая картина! — кричит он весело, охватывая одним общим любящим взором меня с моим Мики на руках.

— Если бы ты только знала, как ты трогательна и хороша в твоей материнской любви, Наташа! А мы июльский номер приготовили, посылаем в Питер, — говорит он через минуту. — В нем будет напечатано мое стихотворение «Мать и дитя». Я посвятил их тебе и и Мики, моя Наташа!

Мой муж склоняется к ребенку и целует его влажный от жары лобик.

Сердце мое преисполняется благодарности к Сергею.

Мики всего семь-восемь месяцев, а ему уже посвящаются стихи. И кем же? Одним из лучших писателей нашего времени.

Мои глаза сияют. Улыбка разливается по лицу.

Я счастлива большим сознательным счастьем. Я знаю теперь одно, что ни удовлетворенное тщеславие, ни красота, ни успех — ничто не сравнится с этим чудесным, дивным чувством материнства.

— Мики! — шепчу я с пылающими щеками, сильным, окрепшим голосом, когда мой муж отдохнув немного с нами, снова идет работать в дом. — Люблю тебя безгранично, мой мальчик! — и я прижимаю головку ребенка к груди.

Темные волосенки, чуть завивающиеся в мягкие колечки, щекотят меня, а глаза, синие, влажные, прекрасные, как у его отца, смотрят, как мне кажется, не детски сознательно и умно…

Весь он, маленький, беспомощный, милый, тут около меня, у моего сердца…

И с каждым взглядом его синих глазенок, с каждой улыбкой крошечных губок, я чувствую новую волну новой силы, вливающейся в меня могучим и быстрым наплывом.

Я острее, чем когда-либо, сознаю мое счастье, когда любуюсь Мики.

Я — мать, и это сознание наполняет всю мою душу невыразимым блаженством… Я любима, пусть теперь только инстинктивно, потом буду сознательно безгранично любима этим крошкой, моим сыном… Эти глазки впервые блеснут сознательно для меня одной, эти ручонки обовьют мою шею в горячем порыве сыновней любви.

— Мой Мики, мой первенец, мой единственный и любимый! — шепчу я, почти задыхаясь от жгучего порыва материнской любви.

Слезы счастливые, радостные, блаженные текут по моим щекам и падают на темное темечко, на розовые щечки моего ребенка, моего Мики…

Никто не пойдет к такой некрасивой особе.

Совсем не дурно.

Я восхищен.

Посмотрим! Посмотрим!

Между двумя ширмами.

Он весьма изящен, весьма приличен.

Вот образчики на халат, мадемуазель. Которое вам больше нравится?

Завивка.

Апельсинных цветов.

Она очень интересна.

До скорого свидания

Приезжай скорее.