Александр Хургин - Лишняя десятка (сборник рассказов)

А ему говорят тогда:

- Не можешь и не надо. Нам больше достанется. Он плечами пожмет и сидит. Ест закуску и на них смотрит.

А в магазины Лобов не ходил. За хлебом, за картошкой или за другими продуктами питания мог пойти, если Верка попросит. А если ботинки купить или брюки - это все она сама покупала. И никогда Лобов не сказал, что не нравится ему или жмет, или рукава длинные. Что покупала Верка, то он и носил. И чего ей еще надо было? Главное, что обидно - не пьет человек, не курит, а она - пожалуйста.

Зарплату тоже всегда почти всю Лобов ей отдавал. Оставит себе десять рублей, а остальное - ей. Говорил:

- Я не могу, чтоб у меня в кармане было меньше десяти рублей. Десять рублей у меня всегда должно при себе находиться. Мало ли что я увижу по пути. Или, может, я захочу зайти в какое-нибудь общественное место.

Верка на это говорила, что куда там ты зайдешь, но против этих десяти рублей не возмущалась. А теперь у Лобова вся получка в кармане лежала. До копейки. Значит, с одной стороны - хорошо. Захотел купить себе вещь, получил получку и иди в ЦУМ, покупай. Никто тебе не запретит. А была бы Верка, ничего б он не купил. Правда, она сама купила б, что надо. Зато Лобов имеет право теперь купить то, что хочется ему. Костюм, может, по моде импортный или рубашку цветную, как у Димки. Вот купит и пойдет, допустим, в парк. И Верка, допустим, пойдет. И увидит его в таком костюме или в рубашке. А он, допустим, мимо пройдет и ее вроде бы не заметит. Нет, если она скажет прости или, что ошибалась, Лобов ее примет. Чего ж ее не принять, пускай будет. С ней можно жить, она не разбалованная, всегда Лобову сама покупала, что надо. Он по магазинам никогда не ходил. Зарплату отдаст, а остальное не его дело. Конечно, если честно, то Лобов тоже не последний - не пьет, не курит. И зарплату вот отдавал. А чтоб гулянки всякие или женщины посторонние - этого вообще никогда не бывало. Он же не какой-то там неформал. Он раз женился - то все, железно. Да и Верка ничего такого - ни разу. Вечером всегда дома. Стирает, готовит. Ковер вместе с ней по субботам трусили. Кто ж думал, что она такая? Никто не думал. А она взяла и не пришла домой. Лобов пришел, а ее нету. И записка, кастрюлей лежит придавленная: "Я от тебя ушла".

Лобов сначала и не понял. Потом уже, когда поздно стало и темно совсем, догадался. И что самое интересное - куда ушла, зачем? Ничего не написала.

Лобов на работу к ней сходил, мастера нашел - ему его люди показали. А где, - спрашивает у него, - Верку Лобову можно увидеть?

- Лобову? - мастер отвечает. - А ты ей кто будешь?

- Я брат двоюродный, - Лобов говорит, - из Воронежа к ней приехал.

- А Лобова рассчиталась, - говорит мастер. - Два месяца отработала согласно КЗОТа и рассчиталась. Говорила, в другой город уезжает, на постоянное место жительства, мужу ее, говорила, работу там предложили хорошую.

-А в какой другой город, не говорила она? - Лобов спрашивает.

- Нет, - мастер, говорит, - не говорила.

А сегодня Лобов Верку свою из автобуса увидел. Он на фабрику в автобусе ехал, а она по дороге шла. Если б народу поменьше было, Лобов бы мог на следующей выскочить и Верку поймать. Но он же думал, что она в другом городе живет, и не знал, что ее увидит, ну и пока , из середины вылезал, автобус уже две остановки проехал. Лобов подумал, что, может, померещилось ему, потом вспомнил - нет. И платье Веркино, и походка, и все. Вот Лобов отработал день, получку получил - потому что им по седьмым числам получку дают - и в ЦУМ пошел. Пришел, походил, посмотрел. Продавщицы стоят, лялякают, люди по залу ходят - тоже, как и он, смотрят. Посмотрят и идут кто куда. Ло-бов костюмы пощупал - какие-то они не такие, рубашки поглядел, подождал, пока продавщицы освободятся, и спрашивает у них:

- Это, - а мне б костюм купить импортный. Такой, чтоб по моде? Продавщицы заметили его и говорят:

- Все перед вами. Покупайте.

- А больше ничего, - Лобов опять у них спрашивает, - нету?

- Естественно, - они ему говорят, - нету.

- Ну, а рубашки? Такие, знаете, цветные сейчас бывают?

Продавщица, которая постарше, отошла к рубашкам и показывает одну Лобову.

- Нет, - Лобов ей объясняет. - Эта рубашка в цветочек, а мне надо цветную. Такую, ну... Вы ж знаете, сейчас носят. Синие и с белыми пятнами. У Димки Вилова такая есть.

Продавщица чего-то разозлилась и говорит:

- Ходят всякие дураки пьяные, работать не дают.

Лобов начал было говорить ей, что он не пьет и не курит, но видит бесполезно. Повернулся и пошел к двери, где "Выход" написано. Открыл ее, а за дверью тетка стоит.

- Эй, - говорит тетка, - мужчина!

Лобов дверь ногой придержал, чтоб не хлопнула, и спрашивает:

- Вы меня?

- Тебя, - тетка подтверждает. - Тебе что надо?

- Мне? - Лобов говорит. - Мне рубашку надо. Цветную. Или костюм.

Тетка засмеялась и удивляется:

- Ну, ты, мужчина, даешь! Разница все ж таки есть - рубашка или костюм.

Лобов молчит, а она вытаскивает из своей сумки - с ней рядом сумка стояла - прозрачный кулек.

- Такая, - спрашивает, - подойдет?

Лобов посмотрел, а в кульке ну точно, как у Димки Вилова рубашка лежит запакованная. Синяя, с пятнами и размер шеи - тридцать девять. Как раз на него.

- А сколько стоит? - Лобов у тетки спрашивает. А тетка говорит:

- Девяносто.

- Ого.

- А ты как думал? Зато ж вещь! Ты, - говорит, -рассмотри, - и вынимает рубашку из кулька, чтоб Лобов поближе ее увидел.

Приложил Лобов рубашку к плечам, материю на прочность проверил и говорит тетке:

- Где наша не пропадала, давай.

Полез он в карман, отнял от получки двадцать семь рублей. а остальные тетке отдал. Тетка деньги пересчитала.

- На, - говорит, - подержи их пока, а я тебе покупку сложу.

Сложила, в кулек аккуратно всунула, деньги опять у Лобова забрала и в сумку свою их положила. Нагнулась - сумка же ее на земле стояла - и спрятала деньги внутрь. А после этого рубашку Лобову отдала.

- Носи, - говорит, - на здоровье.

Взял Лобов эту рубашку и пошел. Идет и мечтает.

- Сейчас, - мечтает, - побреюсь, оденусь в новую рубашку и пойду в парк. Или еще куда-нибудь, в общественное место. Может, Верку увижу.

Пришел Лобов домой, перекусил немного, побрился электробритвой "Харьков-6" начисто, свою старую рубаху скинул, а эту, цветную, которую у тетки за девяносто рублей купил, на себя надел. И в штаны ее, под ремень, заправил. И складки за спину пальцами отогнал. Да, значит... Ну и к этому переобулся в выходные туфли. Коричневые у него есть, на каучуке. Щеткой по ним прошелся с гуталином и переобулся.

Хотел Лобов уже идти, но потом в зеркале свое изображение увидел, в рубашке. И не пошел ни в какой парк.

- Какая-то эта рубашка, - подумал, - клоунская. Синяя и еще с белыми пятнами. Тьфу!

ОСТРЫЙ ЖИВОТ

Саня попал в больницу. Случайно попал. Мужик он здоровый. Насморк только иногда бывает, а больше - ничего. А тут в больницу попал. Первый раз за тридцать лет. Его прямо с работы увезли. Он в стальцехе работает. На формовке. И все в норме было, а в буфет сходил, взял триста колбасы, сметаны стакан с коржиком, молока выпил пакет - и скрутило его. Наверно, колбаса несвежая была. Или сметана. Буфетчица перепугалась насмерть, "скорую" вызвала. Ну и отвезли его. Как был - в робе, - так в машину и запихнули. Сказали - "острый живот".