Рустам Ибрагимбеков - На 9-ой хребтовой

Сафарали жил в одном из новых домов, построенных выше 9-й Хребтовой. До кладбища оттуда было недалеко, поэтому носилки с покойником несли на руках, несмотря на то, что машин было достаточно - приехала вся 9-я Хребтовая.

Впереди в окружении стариков шел молла и читал молитву, следом несли накрытые черным покрывалом носилки. За носилками шагали мужчины и три сына Сафарали, старшему из них было восемнадцать. Трехлетнюю дочь по очереди брали на руки женщины. Все они были в черных накидках и Держались отдельно от мужчин. Мишоппа шел в колонне машин между ЗИЛом, на котором предполагалось везти покойника, и черной "Волгой".

Яростно палило солнце, отбрасывая на асфальт четкие тени людей и машин. За исключением Сафарали, завернутого в белый саван и еле уместившегося на носилках, все потели и утирались носовыми платками. Особенно трудно приходилось тем, кто нес носилки. Пет застилал им глаза, а руки, были заняты. Мурад, Гасан, Мустафа и еще трое мужчин, все примерно одного роста, шли с правой стороны, то и дело сменяя друг друга. С другой стороны, как назло, подобрались высокорослые люди, носилки кренило на правую сторону, и они давили на шеи.

- Не мучай себя, - упрашивал Мустафа Мурада. Он шел рядом с Мурадом, которому, чтобы хоть немного выровнять но-снлки, приходилось нести' их не на плече, а на полусогнутых руках.

- Яне устал, - пыхтел Мурад, - только что подошел.

- Да ты давно несешь,-уговаривал Мустафа. - Все уже сменились. Дай помогу.

Но Мурад не соглашался.

- Видал, чем он кончил, мир праху его, - шепотом говорил Гасан Джангиру. Твой конец такой же будет. - Их только что сменили, и, беседуя, они потряхивали затекшими руками.

- Почему ты не хочешь понять меня? И ты? - обратился Джангир к Мураду, которого Мустафа все-таки уговорил отдохнуть. - Я с этими девушками работаю! Они приходят ко мне по делу. Ничем другим мы не занимаемся.

- Мне непонятно, почему твой отец терпит это! - продолжал возмущаться Гасан. - А какими делами вы занимаетесь, я знаю, не маленький...

- Где Тофик? Вы оба высокие, - обратился Мурад к Джангиру.- Шли бы по краям: один впереди, а другой сзади. Наша сторона была бы повыше, и нам легче было бы.

- Не знаю, - охотно сменил тему разговора Джангир. - Надо у Мустафы спросить.

- Почему ты обязательно должен их домой приводить? - не унимался Гасан. Обходятся же как-то другие... Я тоже с одной познакомился в Баладжарах, кондуктором работает, очень хорошая женщина, но не таскаю же я ее к себе в дом! Или Мурад... Думаешь, у него их нет?

- Хорошо, хорошо, - раздраженно согласился Джангир. - Не время сейчас для таких разговоров...

- Я сменю Мустафу, - сказал Мурад. - А ты найди Тофика. Надо, чтобы и с нашей стороны были высокие.

Мурад побежал вперед и что-то сказал одному из мужчин, направляющих процессию; те посовещались, потом бросились поворачивать траурную колонну на другую улицу. И здесь, как и повсюду, где двигалась процессия, на протяжное, заунывное пение моллы выходили из дворов люди и шли некоторое время следом, пока не выясняли, кто умер.

Мурад вернулся к носилкам сменить Мустафу.

- Ты не видел Тофика? - спросил он и подлез под носилки. И тут только Мурад узнал о том, что уже с утра было известке всей улице - Тофика арестовали.

Сразу же 'после похорон Мурад и Джангир сели в грузовик Гасана и поехали в милицию, надеясь хоть чем-нибудь помочь бедняге. Они сидели в разных углах кузова и тщетно пытались угадать причину ареста.

- Непонятно. Только человек на работу устроился, жениться решил схватили! - сказал Мурад. - У Мустафы очень длинный язык, разболтает всем. Солмаз узнает - неудобно будет.

- Я предупредил его, чтобы помалкивал.

--А что мы скажем там?

--На месте выяснится. Можно останавливать. - Джангир постучал кулаком по крыше кабины, и машина резко затормозила. Джангир спрыгнул на тротуар, перебежал улицу и направился в сторону, многоэтажного дома, в котором, судя по вывеске на фасаде, среди большого количества учреждений располагалась и редакция молодежной газеты. Гасан стоял на подножке.

- Чем может помочь эта финтифлюшка? - недоумевал он.- Халилов с ней и разговаривать не станет! Только время теряем...

- Прошу тебя, прекрати пока ездить в Шалгам. Сам видишь, какие времена настали, - прервал его Мурад.

- Но ты-то убедился теперь, что это за люди? Сколько ругал их, а они... Вместо того, чтобы в лицо сказать, если не нравится, за спиной заявления пишут! Одно слово - шалгамцы!

Из подъезда редакции вышли Джангир и Рена. Мурад и Гасан сразу же узнали в ней одну из вчерашних девушек Джангира. Он что-то говорил ей, иногда показывая на машину.

- Ну чем я могу помочь? - спросила Рена, когда Джангир ввел ее в курс дела. - Да и мне сейчас в "Азнефть" нужно ехать.

- Зачем?

- Он опять зарезал мой материал. Требует, чтобы я написала что-нибудь о нефтяниках.

- Вот и чудесно! Видишь того парня в кузове? Это известный нефтяник Мурад Эйвазов. О нем и напишешь. Едем! Я прошу тебя, не ставь меня в неловкое положение.

- Я все равно ничем не смогу помочь вам.

- Ничего, едем, прошу тебя.

- Ну ладно, я только сумку возьму.

Рена побежала за сумкой, а Джангир пошел к машине.

А Тофик катался по полу в отделении милиции, выражая тем самым свое глубокое возмущение беспричинным арестом.

- Перестань валять дурака убеждал его лейтенант Халилов, следуя за ним из угла в угол. - Последний я человек, если не заставлю тебя пожалеть об этом. Лучше выслушай!

Тофик покатался еще немного, но потом решил отдохнуть, а заодно все-таки послушать Халилова. Лейтенант сел за стол и вытащил из ящика какие-то листки.

- Надоело мне возиться с вами! Тут достаточно материала, чтобы выселить тебя из города. А за Шалгам получишь пятнадцать суток. Города тебе мало? Памяти отца своего постыдился бы...

- Отца оставь в покое, - прервал Тофик. - Какое ты млеешь право ни за что ни про что хватать меня среди бела дня?

- Не ори! Пятнадцать суток посидишь - узнаешь, какое!

- Я не ору! В чем моя вина?

- Во-первых, по нашим данным, ты нигде не работаешь с тех пор, как тебя выгнали из зоопарка.

- Я сам ушел!

- Знаю я! Рассказывали мне, как ты мясо для львов по рублю продавал, а тигриное - за семьдесят.

- Я сам ушел!

- Это неважно. Важно, что ты год не работаешь. По постановлению горсовета мы можем тебя, как тунеядца, выселить.

- Да я уже месяц тружусь! - Тофик полез в нагрудный карман чесучового пиджака и вытащил справку.

Халилов встал из-за стола, наклонился к Тофику, все еще лежавшему на полу, взял бумажку и пробежал ее глазами.

- И все же, - заключил он, - ты не должен был себя так вести!.. Вы все у меня здесь сидите. - Халилов показал на горло.- Вчера Сафарали убили, у меня неприятности, выговор - должен я принять меры?