Владимир Чивилихин - Шведские остановки

Необходимо учитывать, что нефть не только выводит из строя пляжи, губит и пригнетает морскую флору и фауну, затрудняет кислородный обмен воды с атмосферой, но и содержит ядовитые вещества.

Можно представить себе, как большие косяки рыбы, подплывшие на кормежку к привычным своим пастбищам, в панике бросаются прочь от губительной воды, забивающей нежные жабры вонючей липкой гадостью. Голодная беспокойная рыба приплывает в новый район моря, а там нет никакого корма, кроме несъедобного, микроскопического, плавающего на поверхности бывшего харча. В таком большом море, как Балтийское, рыба все же пока находит себе пропитание, как-то приспосабливается к ухудшающимся условиям, а вот что делать икринкам, которые могут развиваться только в богатом кислородом поверхностном слое воды? Они плывут вместе с морскими течениями, переплескиваются волнами, гибнут даже при чрезвычайно малом содержании нефти в воде, а чудом уцелевшая икра дает рыб-уродов или мертвых мальков. И есть в жизни, рыбьего младенца одно особое, решающее мгновение.

Недавно ученые установили, что в момент появления из икринки юная рыбка, чтобы заполнить воздухом плавательный пузырь, должна сделать единственный за всю свою жизнь глоток воздуха. Даже тончайшая пленка нефти не пускает мальков к воздуху, и они миллиардами гибнут, если в районе, где рыбья молодь появилась на свет, танкер разольет по воде содержимое своих отсеков. Нефть к тому же активно поглощает растворенный в воде кислород, без которого не могут выжить и взрослые рыбы; причем один литр нефти забирает кислород из сорока тысяч литров воды. Для Балтики это представляет особую опасность, потому что в прохладных ее водах разложение нефти замедлено.

И если б воды Балтики загрязнялись только нефтью! В береговых ее районах проживает сейчас около двадцати миллионов человек, концентрирующихся по преимуществу в полусотне больших городов, в том числе таких, как Ленинград, Стокгольм, Хельсинки, Таллин, Рига, Гдыня, Калининград, Щецин, Росток, Гданьск, Киль, Любек, Кронштадт, Клайпеда. В этом районе земного шара производится пятнадцать процентов мировой промышленной продукции, здесь самые оживленные в мире порты, проливы, каналы и морские фарватеры. Через Кильский канал, например, проходит каждый год около семидесяти тысяч кораблей. Для сравнения укажу, что общее число судов, пересекающих за этот же срок Панамский перешеек, — всего четырнадцать тысяч. Исключительными темпами развиваются на Балтике пассажирские перевозки. Порты одной лишь шлезвигголштейнской земли ФРГ принимают и отправляют за год двадцать пять тысяч судов с пассажирами. Летом по водам Балтики движется более пятисот только крупных лайнеров. Миллионы выходов в море совершают катера, мотояхты, спортивные прогулочные лодки, снабженные стационарными и подвесными моторами.

Скачкообразно увеличивается на Балтике добыча рыбы. За последние десять лет общий улов сельди, кильки, наваги и камбалы удвоился, по сравнению с тридцатыми годами сельди ловится в пять раз больше, кильки — в двадцать. В погоне за редеющими рыбными косяками увеличивается скорость, оснащение, тоннаж и количество рыболовных судов. Сейчас всех этих сейнеров и траулеров, круглосуточно бороздящих Балтику, насчитывается добрый десяток тысяч. К ним следует прибавить бесчисленные моторки рыболовов-любителей, военные флоты и флотилии разных стран, таможенные, спасательные, навигационные, метеорологические и иные специальные суда. Конца-краю не видать этой неостановимой стихии, загрязняющей море отработанным маслом, пищевыми и гигиеническими отходами, выброшенными пластмассовыми емкостями и прочим мусором.

В течение трех летних месяцев только в западной акватории моря сбрасывается с судов около ста тысяч тонн твердых отходов.

Туристический бум последних лет привлек на море многие миллионы отдыхающих, и загрязнение побережья значительно усилилось.

Но самый ощутимый вред Балтике приносят, однако, не приезжие или транзитные пассажиры и даже не скопление постоянно живущих на побережье людей. В море впадает около двухсот рек, собирающих жидкие производственные и бытовые отходы с больших территорий, на которых концентрируется мощная химическая, металлургическая, целлюлозно-бумажная промышленность, ведется интенсивное сельское и лесное хозяйство с применением инсектицидов, пестицидов, гербицидов, минеральных удобрений. По использованию химических удобрений Западная Европа давно вышла на первое место в мире — среднегодовая норма их на гектар здесь уже превысила полтора центнера.

Не усвоенные растениями остатки удобрений с полыми водами и дождями смываются в реки, а через них попадают в море. Источником загрязнения текущих в Балтику речных вод становятся не только сельскохозяйственные угодья.

В лесах Западной Германии широко применяют гербициды — сильные химические вещества, уничтожающие сорняки, а также избирательно прореживающие лесные посадки. Перед применением их растворяют в минеральных маслах.

Норма расходовался препарата — триста литров на гектар лесной площади. Тяжелые остатки раствора впитываются в почву, отравляют грунтовые воды, а легкие стекают с дождями в реки, оттуда в море…

Безмерный и бесконтрольный сброс промышленных и бытовых вод, содержащих тяжелые металлы, активные соли, гнилостные бактерии, отходы реакторов, создает серьезную опасность для органической жизни Балтийского моря. Концентрация ядовитых веществ в организмах здешних рыб и птиц в десять раз выше, чем, скажем, у обитателей североморских вод.

Некоторые виды птиц не могут высидеть птенцов, так как скорлупа их стала слишком хрупкой. Вредные вещества концентрируются иногда в таких количествах, что представляют опасность для человека.

Почти неотвратимую угрозу морю несет сброс фосфора в соединениях (четырнадцать тысяч тонн в год) и смесей различных веществ, поглощающих кислород (миллион двести тысяч тонн!). Эти вещества приносятся в море с неочищенными отходами целлюлозно-бумажной промышленности, столь развитой в северной Европе. Положение усугубляется тем, что Балтийское море имеет, на свою беду, жесткий, отлаженный тысячелетиями гидрологический режим. Глубинные течения, льнущие ко дну датских проливов, снабжают море тяжелой соленой водой, а отток идет поверхностными — опресненными и легкими — струями через пролив Эресунн. Таким образом, море состоит как бы из двух не смешивающихся между собой водяных слоев. И когда кислородопотребляющие отходы достигают донных вод, они превращают нижний слой в совершенно безжизненную мертвую среду. Между этой отравленной водой и атмосферой лежит легкий, бедный солями поверхностный слой, который не дает придонным водам Балтики обогащаться кислородом. В конце шестидесятых годов отравление Балтики достигло какой-то критической точки, и в ее придонных водах был впервые обнаружен сероводород.